Бог и грядущие изменения мира

Римско-католический теолог Альгермиссен замечает по этому поводу совершенно справедливо: "Противопоставлять закон и любовь к Богу и утверждать, что верующий человек, исполненный любви к Богу, не нуждается больше в законе, - неразумно". А Карл Брат, один из известнейших протестантских теологов, вторит ему, заявляя: "Провозглашение веры (Павлом) означает не упразднение, но утверждение закона".

Нам кажется, что обобщать изложенное выше относительно Евангелия лучше всего так: Закон свят, и заповедь свята и праведна и добра (см. Рим. 7,12). Но так как все люди нарушили закон, они по закону приговорены к смерти (см. Рим. 7,10). Но Бог открыл путь благодати через веру во Христа, путь. исключающий всякую заслугу (см. Рим. 2,23). Закон при этом исполняет роль путеводителя, который указывает на Избавителя (см. Гал. 3,24), и притом так, что осуждает человека, таким образом непроизвольно влечет его к Избавителю. Кто дошел до "конечной цели закона" - до Иисуса Христа, тот более не будет желать оправдывать себя собственными делами, ибо его вера в свое спасение непоколебима. Другими словами, закон как средство оправдания, раз и навсегда исключается, но он остается мерилом праведности. Ибо верить во Христа означает послушание Христу. Закон вложен в сердце человека (см. Евр. 8,10) и, будучи плодом благодати, приходит к полному своему проявлению (см. Ефес. 2,8-10). Евангелие таким способом утверждает закон и делает его пробным камнем

богосыновства (см. Иоан. 14,15). Силой закона Бог требует и дарует ее в Евангелии.

Вечен и неизменен

Теперь встает вопрос, какие же заповеди и дела имеются в виду, когда Новый Завет говорит о соблюдении закона. Выражение "закон" в Библии везде используется для обозначения Десяти заповедей, которые имеет в виду апостол Павел в послании к Римлянам (см. Рим. 7,7). Но слово "закон" означает иногда и весь Ветхий Завет (Рим. 9,9) или только пять книг Моисея, для различения понятий "Закон" и "пророки" (Деян. 24,14). Выражение "Закон" относится нередко и к культовым и церемониальным предписаниям, к таким, например, как жертвоприношение и обрезание, которые имели значение только для иудеев (см. Вт. 31,24-26).

Когда Новый Завет говорит о "праведности от дел", он не делает различия между нравственным законом Десяти заповедей и обрядовым законом. Ибо мы не можем спастись ни соблюдением Десяти заповедей, ни соблюдением обрядовых предписаний (жертвы, обрезание и т.д.). Когда же речь идет о послушании к которому побуждает Дух Святой, тогда Новый Завет имеет в виду только те заповеди, которые по своей природе вечны и неизменны. Ветхозаветные законы о жертвоприношениях имели только временное значение, ибо указывали на смерть Спасителя, и когда Он умер, исполнили свое назначение.

Еще до грехопадения, при сотворении мира закон был вложен человеку в его совесть. Павел говорит: "Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их" (Рим. 2,14-15).

Уже Ветхий Завет делает различие между Десятью заповедями и обрядовым законом. Скрижали с десятью заповедями находились в ковчеге Завета (см. Исх. 25,16). Прочие законы хранились подле ковчега Завета (см. Втор. 31,24-26). В Откровении Иоанна, написанном в конце апостольской эпохи, то есть, когда Новый Завет уже был написан, Иоанн видит ковчег Завета небесного святилища (см. Откр. 11,19; 15,5). В этом ковчеге находился также Закон десяти заповедей.

Во времена Ветхого Завета и то и другое, то есть и Закон десяти заповедей и обрядовый закон, были обязательными для верующих. В новозаветное время законы о жертвах,

указывавшие на смерть Иисуса, утратили свое значение, но Десять заповедей остаются в силе. В первом послании к Коринфянам апостол Павел четко различает эти два закона: "Обрезание ничто и необрезание ничто, но все - в соблюдении заповедей Божьих".

У апостола Иакова находим мы следующий стих, исполненный глубокого смысла: "Если вы исполняете закон царский, по Писанию: "возлюби ближнего твоего, как себя самого", хорошо делаете; но если поступаете с лицеприятием, то грех делаете и пред законом оказываетесь преступниками" (Иак. 2,8). Без Десяти заповедей мы не смогли бы познать, что такое грех.

Поэтому надо соблюдать эти десять святых заповедей, которые являются отражением характера Божьего. И соблюдать нужно не какую-то часть их, но во всей их полноте. Нарушить или упразднить хоть одну из Десяти заповедей означает нарушать или упразднять все (см. Иак. 2,10).

Эту очевидную разницу между нравственным и обрядовым законом во все времена понимали и замечали лучшие христианские мыслители. Иные из них проводили еще более четкие разделения, выводя из понятия "закон", кроме нравственного и обрядового законов, еще и гражданский. Это, к примеру, делали реформаторы И. Кальвин, П. Ме-ланхтон, Г. Буллингер и проповедник пробуждения Д. Уэели.

Во Втором гельветическом вероучении (1566), составленном Буллингером, сказано:

"Мы учим, что воля Божья запечатлена в законе... Поэтому мы исповедуем, что закон добр и свят, и что этот закон написан перстом Божьим... полноты ради мы различаем:

а) моральный закон, написанный, на скрижалях, записанный в книгах Моисея;

б) обрядовый закон, который регулирует обряды и богослужение:

в) гражданский закон, который имеет отношение к политическим и хозяйственным (домашним, семейным) порядкам".

Так пишет и в наше время римско-католический теолог Германн Шмидт: "В Моисеевом законе мы различаем нравственный закон, который неизменен и остается таковым для всех людей, от обрядового закона, который регулирует иудейское богослужение с кровными жертвами, а также и от гражданского... Этот гражданский, так же как и обрядовый, утратили свое значение с окончанием периода Ветхого Завета" (Наводка мостов между вероисповеданиями, Падеборн, 1951, с. 139).

Следовательно, мы должны констатировать, что понятие "Закон" в Священном Писании может иметь различные значения. Важно понимать, какие законы были временные и какие неизменными и вечными. Нам следовало бы вместе с псалмопевцем просить Бога: "Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего" (Пс. 118,18).

"ЗАКОН ТВОЙ РАЗОРИЛИ"

Единственный в своем роде закон...

Задолго до того, как была написана Библия, у/шумеров и вавилонян было большое количество законов, регулирующих общественную жизнь. Но такое сжатое, систематизированное собрание действенных правил жизни, сконцентрированных на самом существенном, какими предстают пред нами Десять заповедей Ветхого Завета, было и остается единственным в своем роде.

Когда однажды в Центральной Африке путешественник и исследователь Стенли впервые прочитал местному вождю одного из племен Десять заповедей, то "дикарь" сказал ему: "Послушай! Оставайся здесь и обучи мой народ этому великому закону. Если все мои подданные постигнут его и будут его соблюдать, я стану первым среди владык мира". Если бы сегодня больше людей рассуждало так, в мире было бы больше благоговения перед жизнью, больше мира и служения ближним. Десять заповедей указывают нам, где все это берет свое начало: в образе мышления отдельного человека, в доброжелательном отношении к другому, в служении ближнему и в первую очередь в ответственности перед Богом!

"Десятисловие" или "Десять заповедей", которые были написаны на горе Синай на двух каменных скрижалях, дошли до нас в неизменном виде. По своему содержанию они состоят из двух частей, из которых первая часть (заповеди 1-4) касается отношений людей к Богу, вторая же часть (5 - 10) - отношений людей друг с другом. Обе части отражают нравственную сущность и любовь к Богу. В предыдущей главе мы охарактеризовали содержание обеих скрижалей как вечный и неизменный "нравственный закон". Таким он предстает перед нами и сегодня правда, только лишь в Библии. В Большинстве церковных катехизисов, - так, например, в катехизисе М. Лютера и в катехизисе римско-католической церкви, встречаются неоправданные сокращения и изменения. А в тех катехизисах, где библейский текст сохранён, - как например в евангелическом гейдельбергском катехизисе, - не совпадает с библейским стихом толкование. Для сравнения сопоставим текст закона по Библии с текстом одного из католических катехизисов: