Юность Элси

— Спасибо, мне бы очень хотелось, но я никак не могу остаться. Посмотрите, как удлинились тени. Папе очень не нравится, когда я бываю где-то одна после захода солнца.

— Он всегда чрезмерно заботился о тебе. Я полагаю, что он раздувает из мухи слона, — засмеялась Лора, провожая Элси вместе с Кэрри во двор, где девочку ждал ее пони.

Быстро попрощавшись, Элси легко коснулась хлыстом лоснящегося бока своего пони и поскакала во весь опор. Следом за ней на небольшом расстоянии скакал ее верный слуга Джим.

До дома было несколько миль. Чтобы оказаться в Оаксе до захода солнца, нельзя было терять времени.

И вот чуть более чем в полумиле от въезда в поместье Элси заметила знакомую фигуру. Человек направлялся прямо к дороге. Это был Артур, и Элси поняла, что он направляется именно к ней. Дождавшись, когда Элси поравняется с ним, Артур ухватил ее пони за уздечку.

— Элси, остановись на минуту, — сказал он. — Я хочу поговорить с тобой.

— Тогда приходи в Оакс. Там и поговорим. Но только не сейчас, потому что я очень спешу.

— Нет, я предпочитаю прямо сейчас объяснить, что мне нужно. Я не задержу тебя надолго. Джим, отойди подальше. Разговор не для твоих ушей. Элси, я хотел бы занять немного денег. Всего пятьдесят долларов. Можешь мне одолжить?

— Без ведома папы нет, Артур. И я надеюсь, ты не скроешь от него, зачем тебе нужны деньги.

— Именно так я и собираюсь поступить. Я не вижу причин, по которым он должен знать о моих личных долах. Разве ты не можешь раздобыть такую сумму, не обращаясь к нему? Ведь, наверное, он дает тебе немалые деньги на расходы.

— Пятьдесят долларов в месяц, Артур. Но есть условие, которое я строго соблюдаю: я отчитываюсь перед папой за каждый цент.

— Но ведь у тебя сейчас есть в наличии деньги, и наверняка больше пятидесяти долларов?

— Да, но для чего они тебе нужны?

— Это не твое и не его дело. Одолжи мне пятьдесят долларов на две недели. Я верну их в срок, но никому не обязательно об этом знать.

— Я не могу. Ты знаешь, что я никогда и ничего не скрываю от папы. Менее чем через неделю мне предстоит отчитываться перед папой за прошедший месяц.

— Ерунда! Ты есть и всегда была самым упрямым созданием на земле! — зло поговорил Артур и выругался.

— Артур, как ты можешь произносить такие ужасные слова! — Элси вздрогнула и отшатнулась от него. — И ты совершенно не прав. Я рада помочь тебе, но это не в моих силах. Если ты позволишь мне поговорить с папой о твоей просьбе, и он согласится, то ты тотчас получишь деньги. А теперь пропусти меня. Солнце уже садится, я и так задержалась. Папа будет волноваться.

— Ну и что! — грубо крикнул Артур, по-прежнему сжимая уздечку в руке. Он продолжал настаивать, подкрепляя свою просьбу доводами и угрозами.

Но тщетно. Элси была непреклонна. Она готова была одолжить деньги лишь на названных ею условиях. Артур был недоволен, а Элси молила, чтобы он больше не держал ее лошадь и позволил уехать домой.

Артур разъярился. С отвратительными ругательствами он выпустил из руки уздечку и неожиданно сильно ударил палкой по крупу пони.

От сильной боли испуганное животное рвануло в сторону, встало на дыбы. Элси чуть не выпала из седла — менее опытный наездник, вероятно, был бы сброшен на землю. Пони же изо всех сил поскакала вперед, но, к счастью, притормозила у предусмотрительно открытых Джимом ворот. Слуга обогнал Элси, чтобы распахнуть перед ней ворота.

— Стой, Глосси! Стой, дорогая! — закричал он пони, хватая крепкой рукой уздечку испуганного животного.

— Походи с ней немного, Джим, — попросила Элси. — Тише, тише! Моя бедная, милая Глосси, успокойся. Как жестоко с тобой поступили! Твоя хозяйка постарается, чтобы такое никогда больше не повторилось, — голос девочки дрожал от сострадания и возмущения. Она ласково похлопала пони по спине.

Джим быстро шагал рядом. Правой рукой он вел Глосси, а левой — сжимал уздечку своей лошади.

— Дальше я пройду пешком, Джим, — вскоре сказала Элси. — Останови Глосси, чтобы я могла спуститься.

Вот так, — добавила она, легко спрыгивая на землю. —

Можешь отвести обеих лошадок в конюшню. И Элси поспешила по широкой гравиевой дороге, ведущей к дому. На очередном повороте она столкнулась со своим отцом.

— Элси, как это понимать? Одна и пешком в столь поздний час! — В голосе отца звучали одновременно удивление и укор.

— Я ехала верхом, папа, и только минуту назад спешилась. А Джима я попросила отвести лошадей в конюшню.

— Понятно. Но откуда ты так поздно? — Отец взял её за руку и повел к дому.

— Я ездила в Тайнсгров, сэр. Нам нужно было так о многом поговорить с тетей Лорой и Кэрри, что я совсем не заметила, как пролетело время.

— Это больше не должно повториться, Элси.

— Этого больше не будет, папа. Прости меня.

— На этот раз я тебя прощаю. Ведь ты нечасто даешь мне повод к недовольству.

— Спасибо, папа, — сказала Элси, бросив полный, благодарности и любви взгляд на отца. — А ты пошел искать меня?

— Да. Твоя мама и я не на шутку разволновались. Мы боялись, как бы с тобой не случилось какого-либо несчастья. Наша доченька — наше драгоценное сокровище, и мы должны беречь ее, — добавил он шутливо и нежно. Он сжал в своей руке ее затянутую в перчатку ладонь и заглянул в ее нежное личико. Его глаза были полны отцовской любви и гордости.

В ответном взгляде дочери читались почтение и любовь.

— Папочка, мне так приятно, что ты любишь меня и заботишься обо мне. И как хорошо слышать из твоих уст подобные слова. Мне кажется, что я самая счастливая девочка на земле!

Она уже почти забыла об Артуре и о его грубости.

— А я — самый счастливый отец, — произнес мистер Динсмор с довольной улыбкой. — А вот и мама идет нам навстречу с маленьким Хорасом!

Малыш с радостным возгласом бросился навстречу сестре. Роза встретила девочку словами, полными любви и нежной ласки. Всеобщая радость была такова, что со стороны могло показаться, будто Элси возвращается домой после долгого отсутствия — отсутствия, длившегося не несколько часов, а несколько недель или месяцев. Когда они ступили на веранду, Элси высвободила свою руку из руки отца и затеяла шумную возню с братишкой. Но мама мягко напомнила ей о том, что скоро прозвучит колокольчик к чаю, и девочка побежала в свою комнату, чтобы переодеться.

Хлоя ждала ее в комнате. Умелые руки Хлои споро выполняли свою работу. Последний раз она прикоснулась к одежде своей воспитанницы как раз в тот момент, когда позвали к столу.

Мистер Динсмор, как и в былые дни, очень придирчиво требовал, чтобы Элси была одета опрятно и со вкусом.

— Так годится, папа? — спросила она, показывая ему свой наряд. В этом простом белом платье с пояском и тесьмой голубого цвета она выглядела просто очаровательно.

— Да, — сказал он с довольной улыбкой. — Я не вижу ни одного изъяна ни в платье, ни в прическе, ни в лице.

— И я тоже не вижу, — сказала вошедшая в гостиную Роза. — Тетушка Хлоя идеальная камеристка. Но идём скорее за стол.

В гостиной они обнаружили мистера Травиллу, уютно устроившегося в мягком кресле с вечерней газетой в руках. Он наведывался в Оакс почти каждый день и редко приезжал без маленького подарочка для одного из детей. В этот вечер у него был подарок для Элси. После обмена обычными приветствиями он повернулся к ней со словами: — Я привез тебе кое-что интересное. Догадаешься, что это?

- Книга!

— Ну, в тебе наверняка есть что-то от северянки, — ответил он со смехом. — Ты права, это книга в двух томах. Последнее издание самой восхитительной и очаровательной истории. — С этими словами он встал, достал из карманов две книги и вручил их Элси.

— Спасибо! — воскликнула она с горячей благодарностью. — Я с радостью прочитаю их, если только папа мне позволит. Папа, можно мне прочесть эти книги?

— Я отвечу, доченька, как только просмотрю их, — ответил мистер Динсмор и взял из рук Элси один из томиков. На корешке красовалось название «Огромный, огромный мир». — Травилла, что это за книга?