Переодетые в чужие тела

-- Я не совсем понимаю вас, -- насторожился Бондаревски.

-- Выражаюсь естественнее :мы, наша фирма производит определенную, жизненно необходимую для вас, работу, а вы ее оплачиваете. Результат нашей работы вам известен, иначе бы вы не сидели сейчас передо мною. Теперь, думаю, наступила пора...

-- Сколько это стоит?

-- Вот-вот, я именно об этом и говорю, -- согласился с вопросом клиента представитель фирмы. -- Наступила пора знать вам и второй компонент. -Бондаревски замер во внимании. -- Это стоит, не имею точного представления как для вас, но в масштабе "Обратной стороны", -- сущий пустяк.

-- Сколько же? -- не выдержал Бондаревски.

-- Двадцать тысяч.

-- Чего? -- поторопил прояснение ситуации клиент.

-- Вы меня обижаете. Долларов, конечно же, долларов.

-- Долларов?.. -- разочарованно и медленно произнес, будто переспрашивая у самого себя, молодой человек. -- У меня нет... таких денег, -- окончательно поникшим голосом подытожил он.

-- Правильно, -- весело продолжал как ни в чем не бывало Георгио Фатович. -- Скорее всего может и не быть никогда! Но нам вы их обязательно выплатите!

-- Как?! -- только и вырвалось у клиента, и нарастающий поток гнева почувствовался даже в этом коротком "Как?!"

-- Согласно контракту, который вы подпишете, вы обязаны будете отработать за границей, скажем..., в той же Бельгии -- два года, и все там заработанные вами деньги будут перечисляться на счет "Обратной стороны".

-- Но, я же должен буду там на что-то существовать, а это -- растраты, смогу ли я собрать такую сумму?

-- Это уже не ваша забота!.. Ваше дело будет заключаться только в одном: добросовестно выполнять свои, определенные, рабочие обязанности. Вас будут кормить, вам будет где жить, а также доставка к месту работы и обратно, в Россию, гарантируется -- бесплатной!

-- Тогда, в чем же резон? Я не понимаю.

-- Им, работодателям, удобен для своего бизнеса дешевый наемный труд, вам будут платить меньше, чем, если бы платили бельгийцу, а вы будете выполнять различного рода черновые работы, совершенно не требующие никакой квалификации. Это слишком долго мне объяснять вам, да и нет необходимости, в чем, и что, заключается и, как оно исчисляется. Важно, что эта сделка выгодна вам, нам и работодателю.

-- Хорошо, я должен подумать.

-- Вам придется ответить сейчас или мы больше не примем вас никогда, -определился представитель фирмы и нежно улыбнулся в лицо клиенту.

-- Что ж... У меня нет выбора... Я согласен с такими условиями.

-- Вот и прекрасно! -- воскликнул торжественно и театрально Ворбий. -Она тоже согласилась, -- добавил он.

-- Кто? -- опять насторожился было начинающий смиряться со своей участью клиент.

-- Та самая девушка, на которую вы "положили" глаз во вторник, в первый свой приход сюда.

-- Согласилась на что?

-- На эти условия конечно же, а вы думали на что?

-- Не знаю.

-- Как вам угодно... Итак... Остается добавить, что для последующих событий, в которые вы, с момента подписания контракта, вольетесь, вашего, или ее, вашей избранницы, согласия, больше ни какого, не потребуется. Потому как, все остальное -- технология, наша забота, фирмы, непосредственный процесс нашей для вас услуги, и здесь: и ей, вашей избраннице, и вам, все остальные условия просто придется выполнить.

-- А что это за условия?

-- Сама процедура, но об этом потом. Подпишите контракт, он перед вами на столе.

Бондаревски подписал контракт и Ворбий тут же положил его в секретный сейф вмонтированный в стене лесного пейзажа.

-- На этом моя работа оканчивается, а вам я предлагаю пройти через ту дверь, -- и представитель фирмы вежливо указал рукой на соответствующую дверь. -- Там вас подготовят и произведут с вами все необходимое. Прощайте, голубчик мой.

-- До свидания, -- сказал молодой человек.

-- Прощайте, -- настоятельно повторился Ворбий.

Когда молодой человек оказался в следующем помещении, то ему незамедлительно захотелось вернуться в комнату с лесным пейзажем и он попробовал обратно открыть дверь, через которую только что очутился здесь, но..., дверь была заперта и даже не дрогнула под сильным рывком.

-- Обратной дороги нет, -- услышал он чей-то крепкий голос за своими плечами. -- Истерики не помогут, ты уже не принадлежишь себе -- ты теперь на все время контракта -- собственность "Обратной стороны".

-- Я свободный человек! -- панически вскричал, не оборачиваясь, клиент.

-- Был. До контракта, -- безоговорочно подытожил все тот же, неумолимо спокойный и властный голос.

И вот: зазвучала музыка -- тихая, шелковистая.

Медленно... повернулся Бондаревски на музыку, чуть ли не лицом к лицу он оказался перед молодым человеком, видимо которому и принадлежал голос. Этот человек выглядел атлетически накачанным, его мышцы были высвечены будто подтеками неяркого, удивительного света. На нем был одет белый длинный фартук и штаны, напоминающие шаровары. Атлет стоял на белокафельном полу босиком, коротко подстриженный, с мясистым лицом. Такому невозможно было отказать в повиновении и Бондаревски предложил сам то, что он ясно теперь понимал -- от него все равно потребуют.

-- Куда мне пройти? -- спросил Бондаревски.

-- За мной,-- тут же раздался непоколебимый голос и Атлет развернулся и увесисто прошагал за длинную, протянувшуюся во все громадное помещение кипельно белую ширму.

Здесь клиента встретил еще один, такой же, Атлет, и оба, эти громадные человеческие существа, легко подхватили Бондаревски на руки и мягко уложили его на жесткую широкую кушетку. И когда Бондаревски, немного освоился со своим лежачим положением и стал разглядывать все вокруг, то тут только, он, внезапно, увидел ту самую девушку, что находилась с ним вместе в приемной фирмы, во вторник, и, о которой напомнил ему представитель фирмы в "лесной комнате". Это была, действительно, она, но он даже не знал как ее зовут. Девушка лежала, так же, на широкой кушетке недалеко от него и она приветливо улыбнулась ему:

-- Мужайтесь, -- прошептала она молодому человеку пока Атлеты возились возле какого-то нагромождения приборов и переключали какие-то выключатели и нажимали беззвучные кнопки. И молодому человеку снова захотелось встать и уйти отсюда, но...

Неожиданно, в это громадное помещение, видимо, кто-то вошел еще, потому что Атлеты сразу же отошли в невидимую зону для Бондаревски, и, где-то, далеко за его головой, с кем-то негромко, но активно запереговаривались.

После этого, не продолжительного, своеобразного совещания, послышался откуда-то из глубины помещения, но, опять же, из невидимой зоны для Бондаревски, мягкий, вкрадчивый голос:

-- Приступим, уважаемые господа. Расслабьтесь, закройте глаза.

И молодой человек и девушка закрыли глаза, но Бондаревски попытался открыть их, когда почувствовал чье-то присутствие рядом со своей кушеткой.

-- Закройте глаза и не волнуйтесь, -- внушительно сказали ему.

Молодой человек даже не успел хорошо разглядеть что-либо, только лишь какое-то передвижение белых пятен, скорее всего -- это были Атлеты, но команда закрыть глаза исходила не от них, она была повторена все тем же мягким и вкрадчивым голосом, но только, на этот раз некоторая нервность почувствовалась в нем.

Только теперь Бондаревски понял, когда вдруг снова услышал звучание музыки, понял, что она перестала звучать, сразу же, как Атлеты уложили его на кушетку, но он, этого даже не заметил. Музыка, сочно насытила все, понимаемое молодым человеком, пространство вокруг. Музыкальная, свежая и не плотная вязкость пространства, почти что ощутимая телесно, будто овеивала прохладой, солнечным теплом. С Бондаревски, сняли спортивный костюм и нижнее белье, по-прежнему запрещая ему открывать глаза, и теперь его тело нежилось и сочилось музыкой пространства. И вдруг: острая боль, довольно глубоко, вонзилась в руку молодого человека, где-то, в районе локтя и Бондаревски свирепо вскричал: