Биология веры: Недостающее звено между Жизнью и Сознанием

Результаты эксперимента оказались ошеломляющими. Само собой, у пациентов, подвергнутых настоящим операциям, наступило ожидаемое улучшение. Но такое же улучшение наблюдалось и в контрольной плацебо-группе, причем ненамного реже. Каждый год в США делают 650 000 операций по поводу воспаления коленного сустава, каждая из которых обходится примерно в 5000 долларов! И невзирая на это Мозли посмел констатировать: «Дело не в моем мастерстве хирурга. Польза хирургического лечения остеоартрита колена целиком и полностью обусловлена эффектом плацебо».

Прогуливающихся и играющих в баскетбол пациентов из плацебо-группы Мозли потом показывали в телепрограммах новостей. Эти люди легко проделывали то, чего они, по их словам, не могли делать до «лечения». В течение двух лет им не говорили, что их прооперировали «понарошку». Один из членов этой плацебо-группы, Тим Перес, до операции был вынужден ходить с палочкой, а сегодня играет со своими внуками в баскетбол. В интервью телеканалу Discovery Health Channel он, можно сказать, коротко сформулировал основную идею моей книги: «В этом мире возможно все — нужно только направить на него силу своего сознания. Я знаю, что человеческое сознание способно творить чудеса».

Как показывают исследования, плацебо может быть весьма действенным средством и при лечении других заболеваний — в частности, астмы и болезни Паркинсона. Психиатр Уолтер Браун предложил использовать плацебо-таблетки в качестве средства первой помощи больным, страдающим от легкой и умеренной депрессии [Brown 1998]. Он сообщал пациентам, что принимаемые ими таблетки не содержат активных ингредиентов, но это нисколько не снижало эффективности лечения!

Еще одно свидетельство эффективности плацебо — доклад Департамента здравоохранения и социального обеспечения США. Там сказано, что из числа пациентов с тяжелыми формами депрессии улучшение наступило у половины принимавших настоящие лекарственные препараты и у 32% принимавших плацебо-таблетки [Horgan 1999]. Но даже эти впечатляющие цифры, вероятно, не отражают силу эффекта плацебо в полной мере. Ведь в ходе экспериментов многие их участники определяли, что им дают настоящий лекарственный препарат, по тем побочным эффектам, которых нет в случае приема плацебо. Как только они убеждались, что принимают настоящее лекарство, — как только они начинали в это верить, действие лекарства усиливалось еще и эффектом плацебо.

Если вы примете во внимание приведенные выше аргументы, вас не удивит шквал критики, обрушившийся в последнее время на индустрию антидепрессантов (годовой оборот 8,2 млрд. долларов). В вышедшей в 2002 году в журнале Американской психологической ассоциации Prevention & Treatment («Профилактика и лечение») статье, озаглавленной «Новые пилюли короля», профессор психологии Коннектикутского университета Ирвинг Кирш доказывает, что выявленный в ходе клинических испытаний эффект антидепрессантов может быть на 80% отнесен на счет плацебо [Kirsch, et al, 2002]. Чтобы получить данные клинических испытаний антидепрессантов, Киршу в 2001 году пришлось апеллировать к Закону о свободе информации — Управление по контролю качества продуктов питания и медикаментов не желало их предоставлять. Так вот, согласно этим данным, в более чем половине случаев испытаний эффективность шести самых распространенных антидепрессантов была не большей, чем у плацебо (сахарных таблеток). В интервью телеканалу Discovery Health Channel Кирш отметил: «Реакции на испытываемые препараты и на плацебо различались в среднем не больше чем на два пункта по клинической шкале, диапазон которой составляет от 50 до 60 пунктов. Это очень небольшая разница. С клинической точки зрения она пренебрежимо мала».

Приведу еще один любопытный факт: во время клинических испытаний показатели эффективности антидепрессантов постепенно улучшались. Это наводит на мысль о все том же эффекте плацебо, отчасти обусловленным умелым маркетингом.

В целом, чем больше пресса, телевидение и реклама трубят о чуде антидепрессантов, тем эффективней они становятся! Верования заразны! Мы живем в мире, где люди верят, что антидепрессанты работают, — вот они и работают.

Дизайнер интерьеров из Калифорнии Джейнис Шенфельд, в 1997 году принимавшая участие в испытании препарата эффексор, узнав, что ей давали плацебо, была ошеломлена ничуть не меньше упоминавшегося выше Тима Переса. Благодаря плацебо-таблеткам она избавилась от мучавшей ее в течение тридцати лет депрессии. Кроме того, сканирование мозга показало, что у нее значительно усилилась активность предлобной коры [Leuchter, et al, 2002]. Такие улучшения никоим образом нельзя назвать воображаемыми. Верования оказывают прямое влияние на организм. Шенфельд даже испытывала тошноту — характерный побочный эффект эффексора. Эта женщина вела себя так же, как и большинство пациентов, выздоровевших от плацебо, а затем узнавших о подмене. Она отказывалась верить, что ей давали «не настоящие» лекарства, и настаивала на том, чтобы врачи перепроверили свои записи.

Ноцебо: сила негативных убеждений

Как бы то ни было, об эффекте плацебо сегодня знает большинство врачей. Однако мало кто из них задумывается обо всех его медицинских аспектах. Если позитивное верование способно вывести из депрессии и вылечить больное колено, то на что способно верование негативное? Негативные самовнушения, способные нанести здоровью ущерб, называют эффектом ноцебо.

В медицине эффект ноцебо может быть столь же сильным, как и эффект плацебо, — имейте это в виду всякий раз, когда вы переступаете порог кабинета врача. Слова, которые говорит врач, его манера поведения способны убить у пациента всякую надежду на выздоровление. Вспомним гипнотизера Альберта Мейсона — он поверил, что ихтиоз неизлечим, и это свело на нет все его попытки помочь своим пациентам. Точно так же, если больной предпочтет поверить словам врача: «Вам осталось жить полгода», у него вряд ли будут шансы прожить дольше.

Я уже ссылался в этой главе на вышедшую в 2003 году программу телеканала Discovery Health Channel «Плацебо: сознание против медицины». Одна из самых захватывающих тем этой программы — история, рассказанная врачом из Нэшвилла Клифтоном Мидором. В 1974 году у Мидора был пациент Сэм Лонд, удалившийся от дел торговец обувью, страдавший от рака пищевода. Лонда, конечно, лечили, но, поскольку все «знали», что он безнадежен, его смерть спустя несколько недель после того, как ему поставили диагноз, никого не удивила. А потом случилась сенсация. Вскрытие показало, что Лонд умер вовсе не от рака! Патологоанатомы нашли два пораженных опухолью участка в его печени, один в легком — и ни следа рака пищевода. В интервью телеканалу Клифтон Мидор сказал: «Да, у него был рак, но не рак убил его». Но что же тогда убило Сэма Лонда? Неужели он умер потому, что поверил в собственную смерть? Прошло тридцать лет, но этот случай по-прежнему не дает Клифтону Мидору покоя: «Я думал, что у него рак. Он думал, что у него рак. Все вокруг думали, что у него рак... неужели я лишил его надежды?»

Позитивные и негативные верования определяют не только здоровье человека, но и всю его жизнь в целом, Генри Форд был прав, когда настаивал на том, что сборочные конвейеры эффективны. Точно так же он был прав, когда сказал: «Во что бы ни верили — в то, что вы можете, или же в то, что не можете, — вы совершенно правы».

Подумайте, о чем говорит пример человека, который не побоялся выпить зараженную холерой воду и не заболел. Вспомните о людях, способных не обжигаясь идти по раскаленным углям, — стоит им на секунду усомниться в себе, и они заработают страшные ожоги. Человеческие верования подобны светофильтрам на объективе фотоаппарата — они изменяют его видение мира. К этим верованиям приспосабливается и наша физиология. Если мы признаем силу своей веры, у нас в руках окажется ключ к свободе.

На своих лекциях я даю слушателям два набора пластиковых светофильтров — красные и зеленые. Они выбирают светофильтры того или иного цвета и смотрят сквозь них на белый экран. Затем я прошу их громко произнести вслух, какие чувства вызывает у них то, что они видят, — радость или же страх.