Переселение, или По ту сторону дисплея

    В квартире стояла глубокая тишина, что само по себе, при нахождении дома Тимки и Павла, казалось странным. Обычно эта пара устраивала тарарам, превращаясь то в лошадь и всадника, то в двух борцов, то еще в какой-нибудь достойный  альянс. А сегодня? Принимая во внимание, что отец с сыном давно не виделись, тишина за стеной не имела объяснения. Пойти, что ли, посмотреть?

    Когда Ирина выглянула из спальни, ей открылась весьма выразительная картина: в одном углу комнаты сидел за компьютером Павел, в другом забился на диван  явно обиженный Тимка. Казалось, даже его затылок имеет горестное выражение: дескать, никому я не нужен, променяли сына на электронику. Действительно, у Павла был такой вид, словно ему нет дела до Тимки – как и вообще ни до чего на свете, кроме его занятия. В лице мужа отражалось то напряженное, зачарованное внимание, какое бывает у хирурга, подцепившего на крючок аппендикс, или у рыбака, осторожно выводящего из воды большую сопротивляющуюся рыбину.

    Усмехнувшись, Ирина вернулась в спальню. Сейчас она закончит приготовления к завтрашнему дню, а потом поменяет своих мужиков местами: сына посадит за компьютер, благо он для него и куплен, а мужа водворит на диван… И сама сядет рядом; надо же им, в конце концов, поговорить после долгой разлуки. До сих пор они только обменялись поверхностными «здравствуй» и «как доехали?» и т.п. Ирина вдруг поняла, чего ей не хватало последние три дня, – общения с мужем, не стесненного временем и всякими побочными обстоятельствами.

   Сейчас время как раз было, и обстоятельств, могущих отвлечь  их внимание друг от друга, не предвиделось. Тимку займет компьютер, а его родители побеседуют рядышком на диване, смогут хоть в глаза друг другу взглянуть. Вот и получится мирный семейный вечер, подумала  Ирина, торопясь закончить сборы на завтрашний день. Такие вечера и есть самые счастливые, несмотря на то, что протекают без помпы. Зато в них присутствует единение близких людей. Сейчас Ирина уберет платье в шкаф, и в ее семье начнется тихий вечерний праздник единения с близкими людьми…

    Но человек предполагает, а Бог располагает. «Тили-бом, тили-бом», – прокатился в тишине квартиры дверной звонок.

    Было слышно, как Тимка спрашивает, кто там, и в ответ ему зазвучал еще один мальчишеский голос – Славки Стайкова. А потом самоуверенный женский – это, конечно, Светка, мать Славика. Значит, соседи пожаловали в гости. Пришлось оставить платье неубранным и поспешить в столовую.

  Конечно, это были Стайковы: худенький, но крепкий светловолосый Славик, на полголовы выше Тимки, и жизнерадостная Светлана, никогда не сомневавшаяся в том, что пришла вовремя и ее рады видеть.

- Здравствуй, Ириша, а мы к вам. Скажи моему сыну, куда  положить эту громадину, не то он сам сейчас упадет! – (Славик еле удерживал половину огромного арбуза). – Вот купили сегодня на базаре, а чтобы съесть, нужна ваша помощь.

- Ну что ты, Света, зачем, – слабо протестовала Ирина, принимая из рук Славика плоскую зеленую чашу, снизу твердую и холодную, а сверху красную в черных крапинках. От нее мимолетно пахнуло в лицо ароматом нежной пьянящей зрелости.

- Как жизнь, Ириша? Давно из деревни приехали?

- Позавчера. А вы, я знаю, были в Египте…

- Ну да. Я решила зайти с тобой поболтать. Заодно и про пирамиды расскажу, и о всяких там природных явлениях... про луну в пустыне!

- Как интересно...

Эти слова не отражали истинных мыслей Ирины. На самом деле ей хотелось сейчас побыть наедине со своей семьей – но ведь не скажешь гостям, чтобы, не успев прийти, убирались восвояси? Да и Тимке, наверное, приятно видеть Славика…

- Мальчишки, а вы что встали столбом? – весело прикрикнула Светка. – Взрослые разговоры охота слушать? Нет уж, лапушки, подождите, пока у вас усы вырастут… Павел, привет! – крикнула она в глубину комнаты.

- Привет, – не поворачивая головы, отозвался Павел.

Это вскользь брошенное словцо прозвучало на редкость небрежно, в нем даже слышалось явное неудовольствие. Похоже, муж испытывал то же, что и Ирина, только не давал себе труда держаться в рамках приличия. Не очень любезно с его стороны. Конечно, Светка была особой болтливой и подчас утомительной, но все же она их соседка, к тому же Тимка дружит со Славиком. Ирине пришлось замазывать несветское поведение мужа:

- Что же вы встали у дверей? Проходите в комнату, сейчас я принесу чай…

- Можно. Будем чаевничать, пацаны? – обратилась Светка к мальчишкам.  –  Ириша, не хлопочи, дорогая. Раз уж мы с тобой дорастили сыновей до пятого класса, теперь имеем право расслабиться!

- А неизвестно, кто у них будет классным руководителем? – спросила Ирина, ставя на стол  чашки и вазочку с печеньем.

- Слухом земля полнится, но полной ясности нет. Кто говорит – такая страшная по литературе, кто – старуха по математике… Ну, помнишь, она  в вестибюле дежурила? Еще бросалась на всех, как цепной пес…

     Тимка и Славик с интересом внимали Светкиному красноречию. Ирина повела на них глазами, напоминая соседке ее недавнюю озабоченность тем, чтобы мальчики не слушали разговоры взрослых. Светка засмеялась:

- Разве от них убережешься! Пошли бы пока на компике поиграли, а то вон отец совсем уже забалдел, – кивнула Светка в сторону  компьютера, – Нет, серьезно, Ирина, родитель просто обязан быть в школе значимой фигурой. Сейчас об этом везде говорят и пишут. Мы должны действовать по принципу «Доверяй, да проверяй». А то мало ли чего они там напридумают…

- Например? – спросила Ирина.

- Ой, да полный набор! Новые предметы какие-нибудь, типа сексуального воспитания. Говорят, жуть что такое! Или будут учить какой-нибудь мути, типа там парапсихологии… Или вот в соседней школе был случай: училка собрала с родителей кучу денег на кабинет – и шторы ей новые, и коврик перед доской, и специальные такие настилочки на подоконниках… теперь, говорят, уволилась, а кабинет весь ободранный стоит!

  Светкина болтовня одновременно и развлекала и утомляла – Ирина словно покачивалась на приятных, но исподволь, в самой своей глубине, раздражающих волнах. Что-то было не совсем так – может быть, вовсе и не Светка… Но в таком случае вопрос заходил в тупик. Вообще вечер выдался пестрый, с застольем и разговорами, с легкой усталостью, подчеркивающей  насыщенность жизни. Пришлось достать из духовки приготовленный на завтра пирог, так как мальчишки прикончили все поданное к столу печенье. Краснел нарезанный широкими дольками арбуз, вздрагивали в кувшине пышные игольчатые астры, белые и лиловые, купленные для того, чтобы Тимка отнес их завтра в школу. Надо сказать, сын не комплексовал по поводу окончания каникул и с радостным, чуть тревожным любопытством ждал завтрашнего дня…

   Ребенок в порядке, муж дома, соседи набиваются с дружбой – что еще нужно женщине, чтобы чувствовать себя счастливой?

   Поздно вечером, когда, перемыв посуду и выбросив в мусоропровод арбузные корки, Ирина скользнула под бок к уже уснувшему Павлу, в ней опять шевельнулось чувство какого-то тайного неблагополучия. С чем оно связывалось: с чьим-то словом, жестом, выражением лица? Прокручивая в уме минувший вечер, Ирина не могла понять, что же в нем было такого неприятного или, точнее, настораживающего. Светкина болтовня о школе, где подчас допускается лишнее и опасное? Но ведь Светка не такой человек, чтобы все ее слова принимать за чистую монету. Да и вообще – как гласит современная мудрость, проблемы надо решать по мере их поступления. Не станет же Ирина, как «глупая Эльза» из одноименной сказки братьев Гримм, плакать о том, что когда-нибудь на сыночка упадет колода! И все-таки теперь она понимала эту Эльзу лучше, чем прежде: бывают в жизни минуты, когда действительно хочется плакать без всякой причины… вот как Ирине сейчас… кажется, уголок подушки уже стал влажным?..

 В конце концов ей оставалось лишь усмехнуться над собой – дескать, закрутилась ты, девушка, со всякими дурацкими мыслями и предчувствиями! Вон даже к мужу вовремя не поспела, пока еще не заснул. И то сказать – эта Светка Стайкова кого хочешь  вымотает, ум за разум зайдет с ее болтовней. Наверное, Павел был прав, выказывая ей нежелание общаться – так и сидел весь вечер, уткнувшись в свой стакан с чаем, а при первой возможности сбежал опять за компьютер.