Переселение, или По ту сторону дисплея

    Таким образом, переселение откладывалось. Он смущенно признался, что еще не готов насовсем остаться в заэкранье:

- Мне еще надо дозреть… То есть я понимаю, что так будет лучше, но давайте сделаем это позже…

     Если кураторы испытывали разочарование, то, как всегда, сохраняли безупречную корректность:

- Нам очень жаль, босс, но мы не властны решать за вас. Надеемся, что постепенно вы привыкните к этой мысли… и со временем ваше переселение полностью совершится.

- Да, да! – горячо отозвался Павел. – Я ведь именно так и хочу – со временем.

-  Но сейчас вы, по крайней мере, согласны не оставлять нас ради бесполезной  необходимости бывать на службе?

- В контору – да! В контору я больше не пойду, – с ходу решил он.

- Какой прикажете номер? – быстро наклонился к нему старший куратор, не скрывший довольного блеска в глазах.

     Павел оказался перед уже знакомым ему огромным меню под названием «шестое чувство». На нем вспыхивали, перемигивались, мельтешили числа, и единичные и такие, от которых, вследствие их многозначности, рябили в глазах. Их даже нельзя было назвать, потому что для них еще не придумали названия; во всяком случае, Павел его не знал.

    Каждое из таких чисел означало определенные обстоятельства, призванные удовлетворить тот или иной внутренний настрой человека. Душевные аппетиты тонки и причудливы не менее прихотей гурмана, которому хочется жаркого или сладостей, или вдруг ни с того ни с сего брусники, черного хлеба, соленых рыжиков. Мелькающие на табло числа таили в себе все оттенки разнообразных человеческих ощущений. Под каждым числом хранилась определенная ситуация, призванная удовлетворить те или иные потребности клиента – кураторы только ждали приказа ее развернуть. Клиент имел право просмотреть множество таких ситуаций, чтобы потом выбрать ту, в которую погрузится на весь вечер. Для начала просмотра требовалось просто набрать определенный код: три раза подряд нажать кнопку под цифрой шесть. Получалась трижды повторенная шестерка, обозначающая новое для человека шестое чувство, которым он отныне владеет в придачу к прежним пяти. Чувство ничем не ограниченной свободы.

    Павел готов был приступить к выбору программы на сегодняшний вечер. Обычно ему помогали в этом кураторы, но сейчас он почему-то не увидел их рядом. Это было странно – до сих пор они в нужный момент всегда были под рукой. Он поискал глазами: кураторы, сгрудившись  в сторонке, о чем-то   негромко, но ожесточенно спорили меж собой. Странно! По правилам они не должны были допускать такого в присутствии клиента, а Павел еще не видел, чтобы здесь нарушали правила.

    Однако на этот раз происходило нечто особенное. Очевидно, у кураторов что-то не ладилось; с каждой секундой их напряженный шепот нарастал, переходя в свистящие и шипящие звуки. Павел не знал, что в таком случае делать. Наконец старший из кураторов повернулся к нему:

- Очень сожалею, босс, но вам тут пришло сообщение… оттуда, – криво кивнул он в правую сторону, что подразумевало под собой границу между обычным миром и заэкраньем. – Мы бы не хотели его вам передавать, потому что оно может испортить ваш отдых.

- Испортит, испортит!.. – подтвердили другие кураторы общим согласным гулом.

- …однако правила не позволяют нам решить этот вопрос самостоятельно. Вот если бы вы сами отказались…

- Какое сообщение?  – спросил Павел.

- Сплошная чушь, босс, но может вас взбаламутить. Обычные штучки тех…– Он опять дернул головой в сторону границы миров. – Поверьте, не стоит его передавать. Разрешите помочь вам выбрать номер?

   Павлу следовало послушаться, поскольку все, что предлагали кураторы, в конечном счете шло на пользу клиенту. Но глупое упрямство, привнесенное из несовершенного мира, пагубная привычка влезать во все самому, пропускать события через собственные принципы и эмоции, – все это сейчас одержало в нем верх.

- Покажите мне сообщение!

- Право, босс… – угодливая физиономия куратора стала кривиться, давая понять, насколько неблагоразумно он поступает.

- Покажите!

    Куратор развел руками и отступил в сторону. Через секунду Павел  почувствовал, что его трясут за плечо. Бледная как смерть, взлохмаченная Ирина с расширенными от ужаса зрачками кричала ему в лицо: «Тимка пропал! Ты слышишь?! Он написал в записке «Если буду жив»! Слышишь?! Тимки нигде нет, он не пришел сегодня из школы! И написал «Если буду жив»!»

   Затем все исчезло, и Павел снова увидел перед собой застывших в ожидании кураторов. Тот, который говорил с ним до этого, заискивающе улыбался:

- Вы хотели получить сообщение, босс. Вы его получили. Теперь разрешите помочь вам выбрать номер?

- Да… то есть подождите! – словно очнулся Павел. – А где же сейчас мой сын?

- Желаете поискать? – С этими словами куратор подскочил к пульту «Шестое чувство», где все это время не прекращали мигать разные числа. – Одну секунду, босс. В каком направлении пойдем: магия или детективы? Вот тут у нас кабалистика, вызов духов, «В гостях у Калиостро» и еще много разновидностей магических программ. Или желаете что-нибудь под грифом «Розыск»: погони, боевики, хитроумные расследования…

- Я сейчас не хочу погружаться в виртуальность, – раздраженно перебил его Павел. – Мой сын исчез, и я должен искать его в том мире, где это произошло. Сегодня я от вас ухожу;  вернусь, когда все уладится.

   Среди кураторов поднялся протестующий шум. Правда, они старались не повышать голосов до крика, и упрекали не Павла, а друг друга (здесь действовали по принципу «Клиент всегда прав»). А вот между ними явно назревала разборка. Одни считали,  нельзя было показывать клиенту сообщение, другие, наоборот, настаивали, что нельзя было не показать – стоит хоть раз нарушить правила, как вся здешняя система рухнет. Потом они вроде до чего-то договорились. Через секунду старший из них вновь обратился к Павлу:

- Вы не можете так уйти, босс. Вы же знаете, каким образом осуществляется ваш уход: после получения и использования номера через внутренний выход в сон либо его эмоциональное подобие…

- Но сегодня я не могу тратить время на то, чтобы взять и использовать номер!

- Мне очень жаль, но никто не вправе нарушать здешние законы… По ним  вы пришли сюда, по ним же должны и выйти!

   Возможно, все это было так, но Павел не мог сейчас думать ни о чем, кроме Тимки. Его вдруг пронзило сознанье, что дорога каждая минута: возможно, как раз сейчас сын находится в какой-то опасной ситуации… Павел взглянул на себя: он находился в том самом виде, в каком выходил когда-то из душевой кабинки бассейна. Проще сказать, в чем мать родила. Где его одежда?!

- Принесите мне вещи, которые были на мне, когда я сюда пришел!

- Они в стирке, босс. Всякий раз, как вы приходите, мы забираем ваши вещи, чтобы выстирать их и отгладить. А иногда изготавливаем по их модели новые. Да, чаще мы изготавливаем новые – это более современно, чем стирать и гладить…

- Да вот они!.. – перебил Павел разболтавшегося куратора.

   Он случайно наткнулся взглядом на скомканную в уголке пижаму, которую надел перед сном. Правда, пальто и заляпанных глиной ботинок не было – очевидно, их-то и взяли в работу. Увидев, что он поднял пижаму, кураторы в своей всегдашней услужливости засуетились, желая помочь ему одеться. Однако на этот раз они не облегчали, а, наоборот, затрудняли этот процесс: пижамные штаны почем-то скручивались у них в трубочки, рукава куртки оказывались вывернуты, и Павел никак не мог просунуть в них руки. Он потратил много времени на то, чтобы облечься в два предмета, из которых состояла пижама, казавшиеся сейчас особо непрезентабельными, мятыми и несвежими… Но ему теперь было все равно, он думал о главном: как бы скорее выйти отсюда, чтобы искать Тимку.

- Оставьте свою плату, босс, – холодно произнес старший куратор.

- Какую еще плату? Я прежде ничего не платил!..