Что удивительного в благодати?

— Папа, прости, я знаю, что я… Отец перебивает на полуслове:

— Ш–ш, детка! Не будем зря тратить время. Не стоит извиняться, а то еще на праздник опоздаем. Дома нас ждет пир.

Мы боимся, что за все хорошее в той или иной форме придется расплачиваться. Однако в притчах Иисуса невероятная милость не требует от нас никаких условий. Мы не способны оказаться непригодны для благодати Божьей. Суть каждой Его притчи — в «хэппи энде», в концовке, слишком прекрасной, чтобы быть правдой — такой прекрасной, что она не может не быть правдой.

Насколько же эти истории отличаются от моих детских представлений о Боге. Мне казалось, что если Он и прощает, то словно нехотя, хорошенько помучив кающегося. Я воображал себе Бога далеким громовержцем, которому страх и почтение угоднее любви. А Иисус рассказывает о том, как отец, не боясь унижения, на глазах у всех выбегает навстречу шалопаю–сыну. Вместо суровой проповеди — «Надеюсь, ты запомнишь этот урок!» — отец произносит слова радости: «Ибо этот мой сын был мертв, и ожил, пропадал и нашелся». Завершается рассказ на ликующей ноте: «И начали веселиться» (Луки 15:24).

Не сдержанность и суровость Бога препятствуют прощению («И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился» — Луки 15:20), а наша замкнутость. Бог всегда простирает к нам руки — только мы чаще всего отворачиваемся.

Я долго размышлял над Иисусовыми притчами о благодати, пока их смысл не просочился мне в душу. И все же до сих пор каждый раз, когда я задумываюсь о благодати, я понимаю, сколь густая завеса безблагодатности заслоняет от меня лик Божий. Когда я думаю о Нем, мне отнюдь не представляется та рачительная хозяйка, что прыгала от радости, отыскав закатившуюся в щель монету — а Иисус рисует нам именно такой образ!

Притча о блудном сыне — одна из трех притч с единой моралью. В каждом из трех рассказов — о заблудшей овце, о потерянной монете и о блудном сыне — Иисус описывает горечь потери и радость обретения, завершая повествование сценой всеобщего ликования. Фактически, Иисус говорит нам: «Хотите знать, что чувствует Бог? Когда одно из странных двуногих созданий удостаивает Меня своим вниманием, Я словно возвращаю себе нечто драгоценное, что считал уже давно утраченным». В каждом кающемся грешнике Бог обретает сокровище.

Как ни странно, обретению утраченного человек радуется больше, чем обычному приобретению. Если я потеряю паркеровскую ручку, а потом снова найду ее, то обрадуюсь больше, чем в тот день, когда ее покупал.

Однажды (это случилось еще до компьютерной эры) я куда–то задевал четыре главы новой книги. Единственный экземпляр я оставил в ящике стола в гостинице, и две недели подряд управляющий убеждал меня, что уборщица попросту выбросила мои бумаги. Я был безутешен. Где взять силы, чтобы заново переписать главы, которые шлифовал месяцами? Тех слов мне уже не найти. И вдруг уборщица, почти не говорившая по–английски, объявила, что не выбрасывала мою рукопись. Поверьте, когда мне вернули рукопись, я радовался больше, чем в те месяцы, когда ее писал.

Моя радость — слабое подобие того счастья, которое испытывают родители, узнавшие, что похищенный полгода назад ребенок найден живым. Или счастья вдовы, которой сообщают, что ее муж не был на борту разбившегося вертолета. Однако и эти образы — лишь слабое подобие той радости, которую испытывает Создатель Вселенной, когда еще один член Его семьи возвращается домой. «Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Луки 15:10).

Благодать всегда глубоко личностна. Как писал Генри Нувен: «Бог ликует. Ликует не потому, что все мировые проблемы наконец разрешены, не потому, что положен конец боли и страданиям, не потому, что миллионы обратились и восхваляют Его — нет. Бог ликует оттого, что один из Его сынов пропадал — и нашелся».

Если сосредоточить внимание на поведении отдельных персонажей наших новых притч — бродяги, бизнесмена, потерявшего миллион, бездомных, приглашенных на бостонский банкет или юной проститутки, — мы услышим весьма неожиданную весть: они не пример для подражания. По–видимому, притчи Иисуса не учат нас, как следует жить. Они говорят не о нас, а о Боге: Кто Он и кого Он любит.

В Академии изящных искусств Венеции висит полотно Паоло Веронезе «Тайная Вечеря». Из–за этой картины инквизиция доставила ему немало неприятностей. Иисус пирует с учениками, а рядом играют в кости римские солдаты, сбоку пристроился какой–то человек с расквашенным носом, бегают дворняги, валяются пьяницы. Тут же вертятся карлики, чернокожие и уж вовсе неуместные германцы. Когда инквизиторы потребовали объяснить, с какой стати художник изобразил на своей картине столь странных персонажей, Веронезе ссылался на Евангелие: дескать, именно с таким отребьем и якшался Иисус Инквизиторы заставили его изменить название картины на «Пир в доме Левия».

Инквизиторы, таким образом, вполне уподобились современникам Иисуса — фарисеям. Тех тоже смущали мытари, иноземцы, люди низкого происхождения и блудницы, толпившиеся вокруг Иисуса. Они никак не могли поверить, что Бог любит «отбросы общества». Когда Иисус пленял толпу притчами о благодати, фарисеи, затесавшиеся среди слушателей, что–то ворчали сквозь зубы. В притчу о блудном сыне Иисус вводит еще один персонаж — старшего брата, который возмущается тем, что отец якобы вознаграждает младшего за безответственное поведение. Как можно рассчитывать, что мальчишка усвоит определенную «систему ценностей», устраивая для него пир? Каким добродетелям отец учит сына? [2]

Евангелие не во всем совпадает с нашими представлениями о правильном мироустройстве. Вот я, например, ожидал, что честь будет воздана добродетельному, а не блудному сыну. Я был уверен, что нужно исправиться, прежде чем осмелиться хотя бы постучать в дверь и просить аудиенции у Святого Бога. Однако Иисус говорит: Бог не жалует самодовольного фарисея и обращает Свой взор к обычному грешнику, который взывает: «Помилуй меня, Боже!» На любой странице Библии мы читаем, что полных недостатков людей Господь предпочитает тем, кто кичится своей праведностью. Еще раз приведу слова Иисуса: «Так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Луки 15:7).

Посмотрите на одно из последних земных деяний Иисуса. Он прощает вора, висящего рядом с Ним на кресте, прекрасно понимая, что единственная причина его обращения — страх перед смертью. Этот преступник не изучал Библию, не посещал синагогу, не возместил ограбленным нанесенный ущерб. Он лишь сказал: «Помяни меня, Господи», и услышал в ответ обещание: «Ныне же будешь со Мной в раю». Еще одно неожиданное, шокирующее напоминание: благодать — не награда за то, что мы сделали для Бога. Это нечто, что Бог «просто так» делает для нас.

Попробуйте задать людям вопрос: «Что нужно сделать, чтобы попасть на небеса?» Чаще всего услышите в ответ: «Хорошо себя вести». Притчи Иисуса опровергают это убеждение. От нас требуется только одно — возопить о помощи. Бог с распростертыми объятиями примет каждого, кто пожелает вернуться к Нему. Более того, Он выйдет нам навстречу. Большинство профессиональных помощников — врачей, юристов, брачных консультантов — высоко себя ценят и ждут, пока клиент не обратится к ним сам. Господь не таков. Как пишет Серен Кьеркегор: