Евангельская история. Книга III

Вознесение

Мк. 16, 15–20; Лк. 24, 49–53; Деян. 1, 4–12

Наступил сороковой день по воскресении господа. апостолы опять собрались в Иерусалим. Приближалось время исполнения обетований, данных ученикам господом накануне дня страдания и смерти (Ин. 14, 16, 17, 26; 15, 26). апостолы прежде исшествия на всемирную проповедь, должны были принять совершительное действие святого Духа-Утешителя. в явлении этого Божественного Утешителя они могли найти для себя замену своего Учителя (14, 26), утешение в разлуке с ним (16, 7), освящение на великое служение Церкви (Еф. 4, 11–13), окончательное просвещение Богооткровенной истиной (Ин. 15, 26) и, наконец, ту силу свыше (Лк. 24, 49), которая была необходима для преодоления всех трудностей и препятствий, предстоявших им в деле проповеди. Господь сказал им: от Иерусалима не отлучатися, но ждати обетования Отча, еже слышасте от Мене. – И се Аз послю обетование Отца Моего на вы, вы же седите во граде Иерусалимсте, дондеже облечетеся силою свыше, – яко Иоанн убо крестил есть водою, вы же имате креститися Духом Святым не по мнозех сих днех.

Но эти торжественные слова господа о сошествии святого Духа через несколько дней и повеление не отлучаться из Иерусалима до облечения силою свыше возбудили прежние чаяния и надежды, так что даже в эти последние часы видимого пребывания на земле спасителя ученики Его не могли освободиться от тех честолюбивых расчетов, которые, составляя отголосок общих народных ожиданий чувственного царства Мессии, проявлялись иногда в избраннейших учениках (Мк. 10, 37). Господи, аще в лето сие, – спрашивали они, – устрояеши царствие Израилево? – оставляя просветительному действию святого Духа очистить и возвысить умы и сердца, еще тяготевшие к земле, Господь заповедал апостолам, всецело предавшись воле отца небесного, исполнить, при помощи благодати святого Духа, дело Евангельской проповеди не только в иудее и самарии, но даже до края земли. вводя мечтательные мысли в пределы поставленные высшей Божественной волей, Господь отвечал им: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти, но приимите силу, нашедшу Святому Духу на вы, и будете Ми свидетели во Иерусалиме же, и во всей Иудеи и Самарии, и даже до последних земли. изрекая заключительные наставления, Господь опять дал апостолам полномочие на великое дело всемирной проповеди и в ободрение и утешение будущих проповедников указал на чудную, присущую вере силу, которая будет содействовать распространению и утверждению Евангелия: шедше в мир весь, проповедите Евангелие всей твари: иже веру имет и крестится, спасен будет, а иже не имет веры, осужден будет. Знамения же веровавшим сия последуют: именем Моим бесы ижденут, языки возглаголют новы, змия возмут, аще и что смертно испиют, не вредит их, на недужныя руки возложат и здрави будут.

Господь сказал все, что было нужно для утешения учеников в предстоящей разлуке с ним. но к утешительным словам он присоединил не менее утешительное действие, наглядно, ощутительно для очей их показавшее, что отшествие Его от них есть славное восхождение к отцу небесному, возвещенное апостолам еще в самый день воскресения (Ин. 20, 17). Без сомнения, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «он мог вознестись невидимо, но как свидетелями своего воскресения он имел очевидцев апостолов, то сделал их же очевидцами и своего вознесения» для того, чтобы еще более утвердить их веру.

После беседы с учениками Господь вывел апостолов из Иерусалима на гору Елеонскую, до Вифании, и, подняв руки свои, благословил их тем благословением, которое мог преподать сам искупитель: оно почило не на одних апостолах но перешло на преемников их, действовало и будет действовать и во всех верующих – в роды родов, до скончания века. и когда благословлял их, поднялся в глазах их, стал отдаляться от них и возноситься на небо, «не при помощи кого-нибудь, ведшего Его, но, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, сам шел этим путем». он восходил выше и выше, и облако скрыло Его из вида их. Этот новый образ отшествия, когда Господь не просто удалился или сделался невидимыми, а, восходя превыше облаков, престал быть видим по причине безмерной высоты, показался свидетелям вознесения необычайным. они поклонились возносившемуся господу – и не могли отвести очей от чудного зрелища. Здесь же присутствовала и Пресвятая Дева-Богоматерь, которую церковные песнопения представляют свидетельницей вознесения господня: как Мать, она во время страданий сына болезновала более всех, а теперь Ей более всех «подобало, при виде славы плоти Его, насладиться преимущественною радостию». взирая вместе с апостолами на восходящего на небо сына и господа своего и постигая совершение всего чудного, что хранилось в сердце Ее о сыне Ее (Лк. 2, 19, 51), она «возвеличила» Его не только любовью, но и верою в Божество Его.

Это отшествие господа на небо было, само по себе, вожделенным и радостным окончанием земного дела Его. но какое лишение должно было ощутить святое общество присных Христу и в себе, и вокруг себя по удалении на небо Учителя! в утешение им Господь послал к ним своих небесных вестников с новой вестью. когда они смотрели на небо, вдруг предстали им два мужа в белой одежде, которые, пробудив их от бездейственного изумления, изъяснили, что отшествие господа есть видимое сокрытие Его до предопределенного дня и часа (Мф. 24, 36): мужие Галилейские, что стоите зряще на небо? Сей Иисус, вознесыйся от вас на небо, такожде приидет, имже образом видесте Его идуща на небо, – приидет так же «нечаянно и непредвиденно», так же «явно и торжественно», так же «на облаке и с телом».

Божественный искупитель, совершив наше искупление в состоянии крайнего самоуничижения (Флп. 2, 7–8), восшел в превечную славу Свою с прославленным человечеством (Ин. 17, 5; Лк. 24, 26), восшел превыше всех небес (Еф. 4, 10), превыше всякаго начальства и власти и силы и господства, и всякаго имене именуемаго не точию в веце сем, но и во грядущем (1, 21), и вместе с тем, по выражению церковных песнопений, «падшее естество наше, взяв на рамо, таинственно вознес превыше Ангелов, всякаго начала и власти, привел к отцу своему и почтил соседением с ним». Святой евангелист Марк, как бы проникая взором в самое небо вслед за восходящим господом, говорит, что он, по вознесении, седе одесную Бога (16, 19). Это седение одесную Бога Отца, по согласному толкованию святых отцов, означает «равночестность с отцом», которую «сын Божий, как Бог и единосущный отцу, имеет прежде веков, и в которой, воплотившись в последние времена, восседит и телесно, по прославлении плоти Его» (прп. Иоанн Дамаскин). таково славное, недомыслимое для самих небесных сил (1 Пет. 1, 12), заключение спасительной жизни на земле господа нашего Иисуса Христа. исполнив дело искупления рода человеческого, он, по словам святителя Иоанна Златоуста, «принес отцу начатки естества нашего, а отец столько был доволен даром как по достоинству Принесшего, так и по чистоте принесенного, что принял дар собственными руками, положил его подле себя и сказал: седи одесную Мене (Пс. 109, 1). какой природе Бог сказал: седи одесную Мене? той самой, которая некогда слышала: земля еси и в землю отъидеши (Быт. 3, 19). не довольно было ей возвыситься над небесами, не довольно было стать наряду с Ангелами, не была ли бы и сия честь чрезвычайна? – но она превзошла Ангелов, превысила архАнгелов, оставила за собой Херувимов, вознеслась выше серафимов, миновала начальства, и не прежде остановилась, как достигши Престола господня. Превыше всей той высоты Христос вознес нашу природу». «Удивишася, – по изображению святой Церкви, – чини Ангельстии, зряще на престоле посаждено отчи отпадшее естество человеческое, затвореное в преисподних земли».

Свидетели вознесения господня, утешенные обетованием скорого сошествия святого Духа и видением Божественной славы своего Учителя, возвратились в Иерусалим с великой радостью.