Аскетические творения

4. Итак, при том, что нам предлежат таковые подвиги, состязания и венцы, доколе мы будем поругаемы видом притворного благочестия, с ухищрением работая Господу, будучи за одних почитаемы — от людей, а другими видимы от Ведущего тайное? Ибо, почитаемые от многих святыми, мы еще свирепы нравом, поистине имеем образ благочестия, силы же его пред Богом не приобрели [582]; бываем почитаемы от многих девственниками и чистыми, а пред Ведущим тайны внутренне оскверняемся согласием с блудными помыслами и очерняемся действиями страстей; и ради притворного еще подвижничества нашего ниспадаем от человеческих похвал и ослепляемся умом нашим. Доколе будем ходить в суете ума, не усвояя себе евангельского образа мыслей и не познавая жительства по совести, дабы со всем тщанием преуспевать в оном и чрез сие обрести дерзновение в совести нашей, но еще утверждаемся на одной мнимой правде внешнего человека, по причине лишения истинного ведения, и прельщаем себя лишь внешними обучениями, желая угождать людям и ища от них славы, чести и похвал. Поистине приидет открываяй тайная тьмы и объявляяй советы сердечныя [583], необольстимый Судия, Который ни богатого не стыдится, ни нищего не помилует, Тот, Который отымет внешний образ (σχῆμα) и сделает явной сокрытую внутри истину: по совести жительствующих истинных подвижников и страдальцев увенчает в присутствии ангелов пред Отцом Своим, а притворных и образом благочестия одеянных, показывающих людям жизнь только наружную, и на ней суетно утверждающихся, и умом прельщающих себя, изобличит пред вышнею Церковию святых и пред всем небесным воинством и так их, горько стыдящихся, пошлет во тьму кромешную, по примеру юродивых дев, которые и внешнее девство сохранили — ибо нимало за сие не были порицаемы, — и имели несколько елея в сосудах своих, т. е. были причастницами некоторых добродетелей, и внешних исправлений, и некоторых дарований, почему и светильники их горели до некоторого времени. Но по нерадению, и невежеству, и унынию они не позаботились [о себе как должно] (πρόνοιαν οὐκ ἐποιήσαντο) и не познали достоверно множество страстей, кроющихся внутри и приводимых в действие лукавыми духами; но разумения их были растлеваемы противными действиями, и, сообщаясь с ними согласием помыслов, они были тайно прельщаемы и побеждаемы злобнейшею завистию, ненавидящею добро, ревностию, ссорами, спорливостью, ненавистию, гневом, огорчением, злопамятностию, лицемерием, раздражительностию, гордостию, тщеславием, человекоугодием, самоугодием, сребролюбием, унынием, похотию плотскою, помыслами, производящими сладострастие, неверием, бесстрашием, боязнию, печалию, прекословием, слабостию, сном, высокоумием, самооправданием, возношением, кичливостию, ненасытностию, невоздержанием, лихоимством, всего лютейшим отчаянием и тонкими действиями зла. Сии девы и добрые дела свои или похвальную жизнь, которые они считали нужным совершать перед людьми, для получения от них похвал, и самое то, что были они причастницами некоторых дарований, продавали духам тщеславия и человекоугодия; и, порабощаясь также прочими страстями, смешивали добрые обучения с лукавым и плотским образом мыслей и чрез то соделывали оные неприятными и нечистыми, как Каинову жертву, почему и лишены радости Жениха и затворены вне чертога небесного [584].

5. Итак, помышляя, рассуждая и испытывая о сем, познаем и уразумеем, в каких делах мы пребываем, дабы, доколе еще имеем время покаяния и обращения, исправить себя так, чтобы добрые наши дела, будучи совершаемы чисто, были истинны и добры, не смешиваемы с плотским мудрованием, да не окажутся отверженными, как жертва порочная, за бесстрашие, нерадение и оскудение истинного ведения; дабы [и с нами] не случилось того, что и труды девства, и воздержания, и бдения, и поста, и страннолюбия мы понесем и дни утратим, а за вышесказанные вины страстей мнимая наша праведность, оказавшись жертвою порочною, будет неприятна небесному священнику [585] — Христу.

Прежде всего, сын [мой], надлежит стараться о ведении (γνώσεως) и разуме (συνέσεως) [духовном] тому, кто хочет взять крест и последовать [586] [Христу] с непрестанным в себе испытанием своих помыслов и многим попечением о спасении и [истинном] ведении, со многим к Богу тщанием, и вопрошением единодушных и единомудренных рабов Божиих, и одинаковым подвигом подвизающихся, чтобы, не зная где и как ходит, не шествовать [ему] во тьме без света светильника; ибо кто идет [путем сим] самочинно без евангельского ведения и совсем без наставления, тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого, много заблуждает и во многие впадает беды и не знает, какой конец получит. Многие прошли [путь свой] со многими трудами, подвижничеством и злостраданием и многие труды претерпели Бога ради, но самочиние, нерассуждение и нетребование от ближнего пользы соделало таковые труды их нетвердыми и суетными.

6. Итак, ты, о сын [мой] возлюбленный, помни, что я сказал тебе в самом начале увещания, и не забывай [587] благодеяний, оказанных тебе достопоклоняемым и человеколюбивым Богом, будучи отвлекаем [от сего] окрадением злобы [вражией] и унынием, но, полагая пред очами своими бывшие от начала рождения твоего доныне или телесные, или духовные благодеяния, размышляй об оных и всегда поучайся в них, по сказанному: «…не забывай всех воздаяний Его» [588], чтобы сердце удобно возбуждалось ко страху Божию и любви, дабы по силе своей внимательно провести жизнь, [сохраняя] добродетельное жительство, совесть благочестивую, слово благоприличное, правую веру, смиренное мудрование, и просто сказать: предать всего себя Богу, убеждаясь памятию благодеяний, которые ты получил от благого и человеколюбивого Бога, чтобы сердце твое само собою таковою памятию благодеяний, и особенно при содействии помощи свыше, уязвлялось в любовь и желание [к Богу]. Ибо Он не сотворил другим много лучше тебя то чудесное, что на тебе показал, по неизреченному Своему человеколюбию. Итак, все бывшее тебе от Бога благое постарайся содержать в непрестанной памяти. Особенно же непрестанно вспоминай ту великую и дивную благодать, которую Бог подал тебе, как ты нам говорил, во время плавания твоего вместе с материю от святых мест в Константинополь, когда ночью воздвиглась страшная и неудержимая буря и волнение, и все бывшие в корабле вместе с корабельниками и с самою материю твоею погибли во глубине, и только один ты с двумя другими спаслись преславною Божественною силою, будучи выкинуты на берег, и как [Господь] устроил путь твой в Анкиру, где с отеческим благоутробием был принят некоторым милостивым мужем и соединился любовию с благоговейнейшим сыном Епифанием, и как оба вы, быв наставлены преподобным мужем, обратились на путь спасения и были приняты от святых рабов Божиих как искренние чада.

7. За все сии бывшие тебе от Бога благодеяния что достойное можешь ты воздать Призвавшему душу твою в жизнь вечную? Поистине отселе ты должен жить не себе, но Умершему за тебя и Воскресшему [589] во всякой добродетели, правде, во всяком исполнении заповедей, ища всегда, что есть воля Божия, благая и совершенная и угодная [590], и всею своею силою стараясь достигать сего. Вместе с сим юность твою, сын мой, покори слову Божию так, как само слово сего требует: представить тело [свое] жертву живу, святу, благоугодну Богови, словесное служение [591]; и всякую влагу плотской похоти заставь иссякнуть и иссуши малоядением, малопитием и всенощными бдениями, дабы и ты мог сказать о себе от залога сердечного: «Бех, яко мех на слане, оправданий Твоих не забых» [592]; и, познав, что ты Христов, распни плоть свою, по апостольскому гласу, со страстьми и похотьми [593], и умертви уды, яже на земли [594], т. е. не только деяние блуда, но и возбуждаемую от лукавых духов во плоти нечистоту. И не сим только ограничивает подвиг свой ожидающий венца истинного, нескверного и всесовершенного девства, но, последуя апостольскому учению, подвизается умерщвлять и самое явление и движение этой страсти; даже и сим еще не удовлетворяется с сильным рачением домогающийся вселить в свое тело ангельское и пречистое девство, но молится, дабы истребилось и самое воспоминание тонкой похоти, бывающее в одном помысле без движения и действия телесной страсти, во время рассеяния ума находящее. Сие же может совершиться лишь помощию свыше и единою силою и подаянием Святого Духа. Есть ли такие, которые сподобляются сей благодати? Таким образом, ожидающий венца чистого, невещественного и нескверного девства распинает постническими трудами плоть свою, умерщвляет уды, яже на земли, продолжительным и непрестанным воздержанием истневая внешнего человека, и истончавая его, и соделывая ветхим и иссохшим, чтобы верою, подвигами и действием благодати внутренний [человек] обновлялся день ото дня, преуспевая на лучшее [595], возрастая любовию, украшаясь кротостию, веселясь радованием духа, упокоеваем миром Христовым, водим благодатию, оберегаем благостию, окружаем страхом Божиим, освещаем разумом и ведением, просвещаем премудростию, наставляем смиренномудрием. Сими и сим подобными добродетелями ум, будучи обновляем от Духа, познает в себе начертание боговидного образа, и усматривает мысленную и неизреченную доброту Владычнего подобия, и постигает богатство завещательного закона самонаученной и саморазумной Премудрости. Итак, сын мой, вышереченными [подвигами] истончи юношескую плоть и утучни бессмертную душу, а вышереченными добродетелями обнови ум содействием Духа. Ибо юношеская плоть, утучненная различными снедями и питием вина, есть как бы вепрь, готовый на заклание разжжением телесных сластей, которого закалается душа и ум пленяется распадением злой похоти, будучи не в состоянии сопротивляться плотским сластям. Ибо умножение крови удаляет Духа. Особенно же юность не должна даже и обонять вкушения вина, дабы сугубый пожар, являющийся во внутреннем действии страсти и отвне обливаемый питием вина, которым сильнее возгорается плотская сласть, не отогнал от нее [души] духовную сладость болезненного умиления и не произвел в сердце смешения и нечувствия; но ради духовного вожделения юношество не должно и воды вкушать до сытости, ибо скудость воды к приобретению целомудрия весьма содействует. Испытав сие на деле, ты опытом убедишься в этом. Не думай, чтобы мы хотели наложить на тебя ярем нужды, законополагая или повелевая сие; но любезно поучаем и советуем сие как способ и благое художество, содействующее истинному девству и достоверному целомудрию, оставляя твоему самовластному произволению делать, что оно хочет.