Он хотел жить и умереть странником. Воспоминания об иеросхимонахе Алексии

– Вот, отец Мардарий, я только что встретилась с медведем.

– Как? А куда он хвостом стоял?

– Это ж не теленок. Какой у него хвост? Не пугайся, он в сторону водопада пошел.

Ой, он так переживал. А так нет, животные не нападали. Мы очень далеко жили, очень далеко. Даже отец Серафим говорил: «Что вы в такую даль зашли?» Дальше нас никто не жил. Дорога трудная, высоко надо подниматься, надо вверх идти целый день. Потом вниз спускаться по желобу, по воде. Очень трудно. Но ниже, где матушки жили, и пастухи были, и охотники ходили.

– А от охотников батюшка терпел?

– Нет. Те, которые приходили, его знали. Да и знали о нас там только два армянина. Они иногда приходили. Но они как свои люди были. Им доверяли. Больше никто.

Мы вместе большие снегопады пережили, очень большие. По восемь месяцев нельзя было никуда выйти. Возле кельи вроде земля, а как желоб завалит от края до края, да ямы образуются, тогда ни вниз не пойдешь, не перепрыгнешь. Трудно было.

Внизу, у матушек, уже и огородики посадили, уже и зелень вышла, а у нас – все зима. Только на Троицу, порой, и могли выйти. А другой раз и на Троицу не выйдешь.

Я сейчас читаю Псалтырь за сестру, которая пятьдесят лет со мной прожила, умерла она уже. Они друг за другом почили: и отец Аввакум, и отец Мардарий, и мать Михаила. Это те люди, с которыми мы жили.

Смерти – нет. Венец Христов прекрасен.

Церковь Православная ликует.

И отныне тлену не подвластен,

Он в небесном сонме торжествует…

По вере вашей, да будет Вам…

Воспоминания монаха Мефодия

*

Отец Мардарий вдохнул в меня уверенность, сказав, что, если я начну строить скит, то он будет построен. По его благословению скит теперь существует. В нашей часовне мы совершаем суточное правило, другие церковные службы.

С начала строительства и до его завершения мы чувствовали какую-то необыкновенную поддержку. Чудным образом появлялись песок, бревна, необходимые стройматериалы, приходили рабочие-специалисты. Я понял, что главное не задумываться, не сомневаться в выбранном нами и благословленном деле, а принимать волю Божью, надеясь на молитвы старца. Что мы и делали: строили часовню, сажали огород, занимались другими хозяйственными делами, и все чудным образом получалось. Кратко говоря, старец молится, а ты смиряйся тем, что тебе достается: хорошее или плохое, скорбное или радостное. Тогда неожиданно для себя ты и получишь результат. Это состояние и давал нам отец Алексий до самого последнего момента. Я старался не беспокоить его лишний раз вопросами, просьбами, мне было достаточно, что он помнит меня, молится. Частое посещение человека, находящегося в молитве, только отвлекает его от главного дела и, в общем, приносит всем ущерб.

Тяжесть своей болезни он скрывал, показывая нам, монахам, примеры терпения предсмертных скорбей, упования на Господа. Этому мы у него наглядно учились. На последнюю Пасху мы были у него, поздравляли, пели Пасхальный канон, и как он с нами радовался! Хотя уже не поднимался. Благодарим владыку за такого старца, за то, что мы с ним виделись, за то, что он нам помогал.

Сейчас это место надо сохранять, беречь, чтобы люди могли прийти, напитаться этим духом. Тело уходит, а дух вечен. Место, где жил подвижник, сохраняет его благодать. Это мы знаем потому, что когда посещаем келий и затворы святых угодников Божиих, то чувствуем духовно и физически, что места эти особенные. Почему мы прикладываемся к мощам святых? Потому что там пребывает благодать. Особым духом пропитано все, с чем соприкасался подвижник. Это надо хранить и беречь.

На пути в Задонск

Воспоминания рабы Божьей Ирины

*

Когда отец Мардарий по дороге из Абхазии в Задонск ненадолго остановился в Ростове, мы были несказанно рады встретиться с ним. С настоящим, одним из последних старцев наших дней. Удивляет его теплота, внутренняя радость. Присутствие добра и мира. У нас не было каких-то конкретных вопросов, мы просто очень хотели чуть-чуть побыть с ним. Он посадил мужа рядом с собой, расспрашивал, как зовут деток. Младшей потрогал личико, и это ей очень понравилось. Он побеседовал с нами и дал много духовных советов. Это время общения было наполнено каким-то очень теплым, родственным духом, светом и радостью. Позже мы узнали, что все люди, общавшиеся с батюшкой, ощущали то же самое. Удивительно, что отец Мардарий, будучи сам тяжело болен, мог утешить такое количество людей. И они шли к нему за помощью, несли свою боль, надеясь на этого земного ангела.

Он пробудил во мне любовь

Воспоминание профессора Т. Л. Боташевой

*

Моя встреча с батюшкой была неожиданной. Мне позвонили и сообщили, что он едет в Задонск и будет проездом в Ростове-на-Дону, и что нужно посмотреть батюшке почки на УЗИ. На следующий день батюшку привезли в НИИ акушерства и педиатрии. Провели ультразвуковое исследование и обнаружили очень неутешительное состояние почек и брюшной полости.

Хотелось бы поделиться теми необыкновенными впечатлениями, которые произвел на меня иеросхимонах Алексий. В кабинет вошел очень тихий, смиренный и светлый человек, который без чужой помощи не мог перемещаться – он был незрячим. Я пригласила его сесть в кресло и подошла за благословением. Помню, с какой необыкновенной добротой, ощупывая голову и лицо, он перекрестил меня, предварительно узнав имя: «Танечка, вот хорошо. Спаси тебя, Господь!» Меня поразило и буквально пронзило чувство огромной Любви к человеку, исходившее от него. Я замерла и неожиданно испытала и стыд, и раскаяние… искреннее, настоящее, ничего общего не имевшее со страхом и смущением. Я заплакала. В этот момент меня вдруг озарило: «Для того, чтобы моя душа стала искренной, смиренной и покаянной, ей нужна Любовь!» У батюшки была такая Любовь. Рядом с ним появлялась возможность стать лучше, чище, видеть свою духовную немощь, чувствовать потребность в исцелении.

Прошло уже несколько лет со дня той нашей встречи. Батюшки уже нет, но с нами по-прежнему остаются его Любовь и его молитвы. Благодарим Господа за то, что он дал на нашем пути встречу с батюшкой и это время удивительного ощущения Божией Любви.

Ныне же, после всего сказанного, пребывают сия три, все связующие и содержащие: вера, надежда и любовь. Больше же всех Любовь, ибо ею именуется Бог.

Посему любящий Бога и говорит: «Возжажда душа моя к Богу, крепкому живому…»

Для него был построен скит

Воспоминания раба Божия Сергия

*

С батюшкой я познакомился в 2004 году По-национальности я азербайджанец. Долго шел к истинной православной вере. На протяжении двенадцати лет был оглашенным. Когда в 2003 году я крестился, то сраз уже начал искать себе духовного отца, ибо, как говорят некоторые святые отцы: «Есть духовный отец – есть спасение, нет духовного отца – нет спасения».

Я ездил по многим монастырям России, но не мог найти близкого себе по духу батюшки, которому мог бы полностью довериться. И вот в 2004 году, когда я отдыхал в Сочи, совершенно «случайно» увидел, что есть паломнические поездки в Ново-Афонский мужской монастырь.

Приехав в монастырь туристом, я остался там трудником и прожил несколько недель. В один из тех дней ко мне подошел брат и сказал: «Сергий, здесь недалеко есть сокрытый старец. Его зовут отец Мардарий. Если ты читал книгу «В горах Кавказа», то упоминавшийся там иеромонах, который причащал братию, и есть отец Мардарий. Если хочешь, поехали к нему вместе». Я согласился и, когда мы туда ехали, то у меня появилась внутренняя уверенность, что это именно тот отец, которого я ищу.

Когда мы зашли к батюшке, то я сразу же вспомнил преподобного Серафима Саровского, житие которого недавно читал. От отца Мардария исходили такое же тепло, такая доброта и такая совершенная любовь к людям, которые были, наверное, у преподобного Серафима. Только преподобный Серафим всех приветствовал: «Радость моя!», а батюшка говорил: «Миленький, миленький, миленький мой». Глазки у него не видели, но во время разговора он всегда «смотрел» собеседнику в глаза.