Евангельская история. Книга III

Движение Господа к Иерусалиму на страдания

Известие о болезни Лазаря

Ин. 11, 1–16

Господь знал, что приближается время отше-ствия Его от мира сего (Ин. 13, 1), а посему уже не устранялся от опасности, ведая все, что с ним будет (18, 4). горестное событие в вифании побудило Его предпринять путешествие в иудею, где находились злейшие враги Его. в этом селении, отстоявшем от Иерусалима на 15 стадий (Ин. 11, 18), проживало дружественное господу семейство, – Лазарь и две сестры его Марфа и Мария. Господь любил добросердечных и радушных людей и был чтим ими: совершившееся над ними чудо милосердия Божия еще более возвысило, очистило и укрепило веру их. Лазарь сделался опасно болен. сестры, пораженные горем, поспешили обратиться за утешением к тому, кого привыкли считать наилучшим Другом всех несчастных: они послали сказать Иисусу Христу: Господи! се, егоже любиши, болит. сестры не приглашали Его к себе в иудею из опасения, как бы не подать повода врагам нанести Ему вред, а по всей вероятности рассчитывали, что любовь к брату их такого великого Чудотворца сама найдет средство помочь им в беде, даже, может быть, побудит Его подать больному исцеление издали, чему уже бывали примеры прежде (Ин. 4, 50; Мк. 7, 29–30). но Господь имел в виду обнаружение славы своей более торжественное, чем заочное исцеление любимого друга, а посему отвечал принесшим печальную весть о болезни Лазаря: сия болезнь несть к смерти, но о славе Божии, да прославится Сын Божий ея ради. Эта истина стала для всех ясною лишь после воскресения Лазаря, а до сего события – слова господа сначала могли служить для сестер ободрением и утешением, потом, когда они увидали смерть брата, – немалым испытанием их веры в Божественного Учителя. Господь наперед знал, что должно было произойти, и пробыл два дня на том месте, где находился, для того, чтобы, как изъясняет святитель Иоанн Златоуст, Лазарь «скончался и был погребен, чтобы потом никто не мог сказать, что он воскресил его тогда, как тот еще не умер, что это был только глубокий сон, или расслабление, или лишение чувств, но не смерть; по этой-то причине он и остался на столько времени, что произошло даже тление». Можно представить, с каким нетерпением обе сестры ждали помощи Божественного Друга своего! но часы шли, больной слабел, опасность увеличивалась, искра жизни с каждою минутою заметно потухала, Лазарь умер – и осиротевшие сестры, приготовляя безжизненное тело его к погребению, по всей вероятности, не раз думали и говорили то, что после они высказали самому господу: аще бы еси был зде, не бы брат мой умер (Ин. 11, 21, 32). на третий день Иисус Христос, зная все совершившееся в вифании, сказал ученикам: идем во Иудею паки. После того, как незадолго перед этим иудеи в Иерусалиме искали схватить Его и побить камнями (Ин. 10, 31, 39), Господь хотел предупредить своих спутников об опасном путешествии, чтобы не встревожить их внезапностью. в самом деле, это предполагаемое путешествие привело учеников в немалый страх, так что они усиливались убедить своего Божественного Учителя изменить намерение: Равви, ныне искаху Тебе камением по-бити иудее, и паки ли идеши тамо? По замечанию святителя Иоанна Златоуста, «они боялись и за него, но еще более за себя, потому что еще не были совершенны». на опасения учеников Господь ответствовал приточною речью, в которой дал им понять, что никакая сила не в состоянии сократить день земной жизни Его вопреки Божественному предопределению: не дванадесять ли часов есть во дни? Аще кто ходит во дни, не поткнется, яко свет мира сего видит; аще кто ходит в нощи, поткнется, яко несть света в нем, т. е. как бы так говорил Господь: «время нашей земной жизни определено свыше; доколе оно продолжается, мы можем идти жизненным путем без страха и опасений, ибо Божественная воля охраняет нас от опасностей, подобно тому как свет солнца охраняет ходящих днем от претыкания о те препятствия, какие встречаются на дороге». Потом Господь объяснил им и самую цель путешествия: Лазарь, друг наш, успе, но иду, да возбужу его, – «иду не за тем, чтобы беседовать опять о тех же предметах и обращаться там между иудеями, но за тем, чтобы возбудить нашего друга» (свт. Иоанн Златоуст). смерть Лазаря в устах господа – кратковременный сон, каким она и оказалась на самом деле: сном он называет смерть и при воскрешении дочери иаира (Мф. 9, 24; Мк. 5, 39); равным образом и смерть верующих, воскресающих для жизни вечной, по непреложному слову Его, – также сон, хотя более продолжительный (Ин. 11, 25, 26), потому что, как изъясняет святитель Иоанн Златоуст, «когда пришел Христос и умер, чтобы дать жизнь миру, смерть уже не называется смертью, но сном и упокоением». Ученики не поняли мысли господа: они думали, что он говорит о сне обыкновенном, который в некоторых болезнях служит благоприятным признаком поворота к выздоровлению, а посему заметили: Господи, аще успе, спасен будет. тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умре, и присовокупил: и радуюся вас ради, да веруете, яко не бех тамо, – но идем к нему. Если бы спаситель был в Ви-фании во время болезни друга своего, то, как чувствовало сердце Марфы и Марии, брат их не умер бы (Ин. 11, 21, 32), т. е. Господь исцелил бы больного и не последовало бы высшего проявления всемогущей силы Его в воскрешении умершего, тогда как ввиду приближающихся страданий и смерти Учителя вера учеников нуждалась в особенном чрезвычайном укреплении посредством такого поразительного чуда. впрочем, несмотря на успокоительные слова господа, ученики со страхом смотрели на предстоявшее путешествие: идем и мы, да умрем с Ним! – воскликнул Фома, желая из любви к Учителю разделить грозящую Ему опасность.

Предсказание Господа о страданиях, смерти и воскресении

Мф. 20, 17–28; Мк. 10, 32–45; Лк. 18, 31–34

Господь Иисус Христос и ученики Его продолжали путь, направляясь к Иерусалиму. Для спасителя это был путь крестный к искупительному жертвоприношению на Голгофе. Богочеловек зрел пред собою конец этого пути – там, в Иерусалиме, со всеми страшными подробностями, и, упредив всех, шел один, желая показать, по толкованию блаженного Феофилакта, «что он поспешает к страданию и не убегает от смерти ради нашего спасения». в некотором расстоянии следовали за ним ученики, не смевшие прервать уединенных размышлений Его. самые разнообразные и даже противоречивые мысли и чувства наполняли души их: тогда как одни, разделяя ходившие в народе представления о земном царстве Мессии и поняв в буквальном смысле обещание Иисуса Христа посадить их на двенадцати престолах (Мф. 19, 27–30), надеялись на скорое открытие этого царства и представляли себе будущее в чертах самых восхитительных, – другие, и притом большая часть, ужасались и были в страхе. они знали, что злобные фарисеи уже неоднократно искали убить Учителя (Ин. 5, 16, 18; 10, 31, 39), так что еще недавно путешествие Иисуса Христа в иудею казалось для апостола Фомы путешествием на верную смерть (11, 16), а посему, при виде своей беззащитной бедности и ожесточенной ненависти врагов, с беспокойством и тревогою думали о тех опасностях, какие угрожают в Иерусалиме не только Божественному Учителю, но также и ближайшим последователям Его. Двукратное предсказание спасителя о своих страданиях, смерти и воскресении (Мф. 16, 21; 17, 22, 23) могло бы послужить для учеников на этот раз немалым успокоением, показав непреложность Божия определения, но оно было ими или забыто, или же не понято. как всеведущий, читая в умах и сердцах, Господь подозвал к себе двенадцать апостолов и в третий раз, еще яснее и полнее, открыл им грядущие события, по изъяснению блаженного Феофилакта, «для укрепления духа их, чтобы они, предварительно услышав об этом, мужественно перенесли, когда это сбудется, и не были поражены внезапностью, а вместе с тем они должны были знать, что он страждет по воле своей». По изложению святого евангелиста Матфея, в этом предсказании является новая подробность, которой не было в прежних пророчествах, – смерть на кресте. Се, – говорил Господь, – восходим во Иерусалим, – и скончаются вся писанная пророки о Сыне Че-ловечесте: Сын Человеческий предан будет архиереом и книжником, и осудят Его на смерть, и предадят Его языком на поругание – и уязвят Его и оплюют Его, и, осудив на пропятие, – убиют Его, и в третий день воскреснет. но эти слова, не в первый раз касающиеся слуха учеников, и теперь остались для них прикровенными, как замечает святой евангелист лука: тии ничесоже от сих разумеша, и бе глагол сей сокровен от них, и не разумеваху глаголемых. такая непонятливость ближайших последователей господа объясняется тем, что лишь по сошествии на них святого Духа они достигли полноты духовного ведения, а до этого Божественного озарения, по выражению святителя Иоанна Златоуста, они «то верили, то не верили словам Его и не могли понять их», «до креста многого не знали» и, не вполне отрешившись от мыслей и желаний земных, иногда думали не о том, яже Божия, но человеческая (Мф. 16, 23). впоследствии, видя точное исполнение пророчества господа о страданиях и смерти Его, они могли утверждаться также и в надежде славного воскресения Его из мертвых, которое послужило для них неопровержимым доказательством Божества Его (1 кор. 15, 14).