Христос в Жизни. Систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий истор

Оксиринский папирус.

Цит. по: Апокрифы древних христиан. С. 47–48.

Оставив толпу, Иисус вошел в дом со Своими учениками. Притча об истинной чистоте, разрушавшая все фарисейское учение и вменявшая в ничто законную праведность с ее сложными и бесполезными обрядами, казалось, смутила их. «Изъясни нам, — сказал Учителю Петр, — притчу сию». «Неужели, — сказал Иисус, — и вы так непонятливы? Неужели вы не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его. Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища. Напротив: исходящее из человека оскверняет человека. Ибо изнутри, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все эти виды зла изнутри исходят и оскверняют человека».

Путь Христов. С. 60.

После этого ни о каком компромиссе не могло быть речи, Иисус Христос отвратился от фарисеев, «и, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте. Не то, что входит в уста, оскверняет человека; но то, что выходит из уст оскверняет человека». Этим Он обличил ничтожность одной из наиболее ревниво охраняемых прерогатив священства, связанной с приготовлением и употреблением пищи и облеченной целым ритуалом убоя скота, выцеживания крови, с негодностью «того, что помирает само по себе» и т. д. Все это были, несомненно, «заповеди человеческие», хотя и приписываемые Моисею…

Д. Рид. С. 64–65.

НЕ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ СУББОТЫ

Следя за ним далее, фарисеи увидели, что ученики Его срывали колосья и ели их в субботу (что было нарушением их «Закона»): «Вот ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу». Их вопросы всегда относились только к обрядам, но никогда не к вере или поведению…

Д. Рид. С. 64.

В субботу, первую во втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботу?

Лука. 6:1, 2.

Законом, да и обычаем, позволялось беднякам и вообще путникам срывать по дороге колосья для утоления голода, и ученики, воспользовавшись этим правом, действительно срывали колосья, растирали их в руках и ели. А была суббота. Недремлющие враги тотчас же со злорадством ухватились за этот новый случай нарушения «субботства».

А. Лопухин. С. 241.

Согласно общепринятому мнению, упавшие колосья в субботу можно лишь растирать пальцами, но по мнению равви Иехуды, который, как и Иисус, был уроженцем Галилеи, растирать их можно рукой.Таким образом, некоторые из фарисеев упрекали учеников Иисуса в содеянном, поскольку, очевидно, не признавали той версии закона, которая имела хождение в Галилее. Греческий переводчик первоисточника не был знаком с обычаями народа и, чтобы сделать сцену более понятной, ввел в нее срывание колосьев, не подозревая, что этим самым он вносит в синоптическую традицию единственное нарушение требований закона.

Д. Флуссер. С. 58–59.

По толкованию ученых раввинов срывание колосьев приравнивалось к жатве, растирание их руками к молотьбе, а за совершение таких работ назначалось побиение камнями…

А. Лопухин. С. 241.

Нет никакого сомнения, что в глазах законников это было страшное, уголовное преступление. Жать и молотить в субботу было строго воспрещено одним из главных правил (абоф), а раввины решили, что срывание ржи можно признать жатвой, очищение же колоса молотьбой. Даже ходьба по траве была запрещена, потому что представляла нечто вроде молотьбы…

Ф. Фаррар ² . С. 193–194.

Чтобы защитить учеников от нареканий, Господь указывает фарисеям на случай с Давидом, передаваемый в 1-й книге Царств (21 гл.), как Давид, убегая от Саула, пришел в священнический город Номву и просил священника Авимелеха дать ему хлебов пять или что найдется, а тот дал ему прежние хлебы предложения, которые, по закону, могли съедаться только священниками. Значение примера в том, что если никто не судил Давида за то, что он, мучимый голодом, ел эти хлебы, то и ученики Господа не заслуживают осуждения за то, что они, служившие Господу и не имевшие иногда даже времени, чтобы вкусить пищи, застигнутые голодом в субботу, нарушили заповедь о субботнем покое в столь незначительной степени, срывая колосья и растирая их руками. Оправдав поступок Своих учеников. Господь указывает затем источник, из которого проистекло несправедливое осуждение учеников. Это — ложное понимание требований закона Божия. Если бы фарисеи понимали, что сострадательная любовь к голодному выше преданий и обычаев обрядовых, то не осудили бы невинных, ради утоления голода срывающих колосья. Не человек создан для соблюдения субботы, а суббота дана человеку для его пользы...

Архиеп. Аверкий. С. 113.

И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы; Посему Сын Человеческий есть господин субботы.

Марк. 2: 27, 28.

ИИСУС ПРОТИВ ИУДЕЙСКОГО МЕССИИ

Почему иудеи не приняли Христа, как Мессию? Они ждали Мессию как воина, как настоящего Царя, Которому Бог даст силу свергнуть римское иго, покорить Израилю неверных и — утвердить закон Моисеев во всем покоренном мире. Элемент религиозный был поглощен элементом политическим…

А. Дидон. С. 166.

Древнееврейское слово «Мессия» переводится на древнегреческий язык словом «Христос». Евреи пользуются словом Мессия.

С. Сальникова. С. 39.

У евреев слово «Мессия», у греков «Христос» были именами, представлявшими Его звание, как помазанника, пророка, первосвященника, царя; но имя «Иисус» было имя личное, которое Он носил, как сложивший с Себя добровольно божественную славу для того, чтобы между грешными явиться безгрешным человеком.

Ф. Фаррар ¹ . С. 14.

Его называли взятым из предания словом «Мессия», т. е. «помазанный». Переведенной для грекоязьчной среды буквально — «Христос», оно тем не менее не стало общепонятным, и вскоре его стали воспринимать как имя собственное.

Ч. Додд. С. 84.

На первых порах личность Христа, о Котором давал столь возвышенное свидетельство такой всеми уважаемый пророк, как Иоанн Креститель, не могла не возбуждать некоторого интереса даже в среде ученых-книжников из фарисеев, и потому они с любопытством присматривались к Нему, и один из них даже являлся к Нему ночью, чтобы беспрепятственно, под прикрытием ночной тьмы, побеседовать с Ним о проповедуемом Им царстве. Но скоро как личность галилейского Учителя, так и проповедуемое Им учение возбудили в раввинах чувство высокомерного пренебрежения. Ведь Он Сам происходил из презренного Назарета, нигде не учился в раввинских школах, не принадлежал ни к последователям Гиллеля, ни к последователям Шаммаи — этих столпов раввинской учености в двух ее различных направлениях, и вообще не был раввином, а следовательно — по раввинской логике — не мог быть и Христом. Не будучи Сам ученым раввином, Он и последователей Себе набрал не из ученейших мудрецов, пред мудростию которых благоговели даже ангелы, а каких-то невежественных рыбаков с озера Галилейского — из среды презренного «амгаарец», как в Иудее называли простолюдинов, люда проклятого и погибшего по своему неведению закона. Но еще ужаснее на их взгляд было то, что в среду Своих учеников Он принял и одного мытаря, этого грешника из грешников, как изменника теократии и добровольного слуги ненавистных римлян. Все это должно было привести ученых книжников к убеждению, что галилейский пророк отнюдь не Мессия, и не может быть таковым, ибо Он совсем не соответствует раввинской идее Мессии.