Он все еще двигает камни (ЛП)

шоколадные булочки.

За те долгие годы, что я являюсь тонким ценителем молочных продуктов, я

выучил один урок: хранение молока вне холодильника может дорого обойтись.

(Однажды я даже заплевал всю кухню чуть было не проглоченной кислятиной.) Сладкое молоко становится кислым, если долгое время находится в тепле.

Хороший характер «окисляется» по той же причине. Позвольте своему гневу

выходить наружу без всякой меры, и каким будет результат? Ожесточение и

озлобленность.

В десятой главе Евангелия от Луки пошагово описывается процесс

превращения сладкого в кислое. Это история Марфы. Щедрая душа, отдавшая себя

всю без остатка служению странноприимства и администрирования. Скорее

скромная, нем легкомысленная, более склонная к практике, чем к размышлениям.

Ее дом — это корабль, твердо идущий выбранным курсом, а она сама — бравый

кормовой капитан. Предложи ей на выбор книгу и веник. Она без сомнения выберет

второй вариант.

Мария, конечно же, выберет книгу. Мария — это сестра Марфы. Одни

родители, но совсем разные жизненные приоритеты. Марфе всегда есть чем

заняться. Марии — о чем подумать. Немытая посуда может и подождать. Пусть

Марфа отправляется на базар. Мария уж лучше пойдет в библиотеку.

Две сестры. Две разные личности. И пока они способны понимать друг друга, это незаменимая команда. Но когда одна обидится на другую, коса найдет на

камень.

Предположим, что мы тихонько пробрались на кухню к Марфе, и я покажу вам, что имею в виду. (Только предупреждаю сразу: молоко не трогать, оно уже начинает

скисать.)

Тссс, вот она. За столом. Та, которая в фартуке. Только посмотрите на нее за

работой! Я же говорил вам, что эта женщина знает свое дело. Как у нее это вообще

получается? Одной рукой помешивает суп, другой разбивает яйца. И ничего не

прольет. Уж она-то точно знает, что делает.

Должно быть, ждут толпу гостей. Целые горы еды. А в это время из соседней

комнаты раздается смех. Там кто-то просто хорошо проводит время.

Сто процентов это не Марфа. Достаточно взглянуть на ее хмурое, запачканное

мукой лицо.

— Тупая сестрица!

Что? Вы слышали, как она что-то пробубнила?

— Ох уж эта Мария! Я тут одна на кухне, а она там развлекается !

Хм… Кажется, жар здесь идет не только из печки.

— Никогда бы не пригласила этого Иисуса, если б знала, что Он приведет с

Собой целую армию. Жрут как лошади! А этот Петр еще и рыгает все время.

25

Ой, ребята, да она не на шутку разозлилась. Только посмотрите, какие свирепые

взгляды она бросает в комнату через открытые кухонные двери. Это она так

смотрит на Марию. А та сидит на полу, слушает Иисуса.

— Милая моя сестренка, всегда готова что-нибудь послушать и никогда не хочет

поработать. Я бы тоже не возражала так посидеть, а занимаюсь только готовкой да

уборкой. Нет уж, хватит с меня!

Смотри, она идет в комнату. Что сейчас будет!

«Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить?

скажи ей, чтобы помогла мне» (Лк. 10:40).

В комнате внезапно воцаряется молчание. Мертвая тишина. Слышно только, как постукивают по каменному полу подошвы башмаков Марфы и свистит в руке ее

поварешка. Она угрожающе нависает над всей компанией. Мука на щеках, в глазах

— огонь.

Стоит обсудить выражение на лицах учеников. От столь яростного гнева их

физиономии виновато вытягиваются, а бедная Мария, вся красная от смущения, только вздыхает и словно вжимается в пол.

Но тут Иисус берет слово. Потому что только Он понимает суть вопроса.

Проблема не в том, что людей много. Проблема не в том, что Мария решила

послушать Господа. Проблема не в том, что Марфа взвалила на себя все хлопоты.

Проблема в сердце Марфы, сердце, полном забот.

«Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом» (Лк. 10:41).

Да будет она благословенна, Марфа! Она ведь хотела все сделать правильно.

Но неправильным оказалось ее сердце. Оно, как сказал Иисус, было отягощено

заботой и суетой. В итоге из радостного слуги Марфа превратилась в разъяренного

зверя. Она беспокоилась буквально обо всем: о приготовлении пищи, об угождении

гостям — слишком о многом.

Мне нравится, что написала о беспокойстве мой любимый теолог Эрма Бомбек: Я всегда беспокоюсь много и от души. И у меня это отлично получается. Я

волнуюсь, когда представляю незнакомых людей друг другу и когда еду с

пустыми руками к матери. Беспокоюсь, что возникнет дефицит подшипников; что в кухню через канализацию может забраться змея; что в полночь Земля

перестанет вращаться, зависнет часа на три и превратится в замерзшую

ледяную капсулу. Я беспокоюсь, что окажусь в книге рекордов Гиннесса в главе

«Беременность. Самая старая родившая женщина». Я беспокоюсь о том, что

думает моя собака, когда видит меня выходящей из душа. Беспокоюсь, что

кто-нибудь из моих дочерей выйдет замуж за эскимоса, и когда я уже не смогу

сама зарабатывать на жизнь, мне придется дрейфовать с ними на айсберге. Я

беспокоюсь, когда продавцы в магазине идут вместе со мной в примерочную; беспокоюсь, чтобы не оставить на одежде масляных пятен; беспокоюсь, что

Кэрол Чаннинг (американская певица и актриса. — Прим. перев.), не дай Бог, облысеет. Я беспокоюсь, что однажды ученые могут выяснить, будто листья

салата способствуют ожирению.

Очевидно, Марфа тоже слишком много беспокоилась. До такой степени, что

начала учить жизни Бога. Беспокойство и с тобой сделает то же. Из-за него люди

забывают, Кто держит все под Своим контролем.

26

Особенно примечательно, что Марфа, в общем-то, беспокоилась о чем-то

хорошем. К ней на обед пришел Иисус. Она в буквальном смысле слова служила

Богу. У нее была цель — угодить Господу. Но она совершила довольно частую и

очень опасную ошибку. Ее служение Богу стало более важным, чем Он Сам. Все

началось, как забота об Иисусе, а завершилось заботой о самой себе.

Осмелюсь предположить, что все развивалось примерно так. Начав готовить, Марфа уже предвкушала последующие комплименты по поводу вкусных блюд.

Поставила стол в комнате и уже представила восхищение гостей. Вот войдет Иисус и

скажет спасибо за все ее труды. И учеников заставит устроить ей настоящую

овацию. А Иоанн потом будет приводить ее в проповедях в качестве примера

гостеприимной хозяйки и даже посвятит ей одну из глав в Библии.

А уж тогда женщины со всех концов света будут приходить к ней и просить

научить их стать такими же добрыми и смиренными в служении Богу. Остаток дней

она проведет в Школе служения собственного имени. Иисус там будет директором, ну а Марфа будет просто преподавать.

Однако все вышло не так, как ей представлялось. Желаемого внимания она не

получила. Оваций не последовало. Комплиментов тоже. Никаких поклонов. Никакой

школы ее имени. Никто и не заметил всех усилий. Это-то и взбесило ее. Гнев

оказался длинным, а память короткой. Она и забыла, что сама позвала их в гости.

Забыла, что и у Марии было право побыть с Иисусом. А еще она совсем забыла о

том, что своими яствами собиралась почтить Иисуса, а не прославить саму себя.

Я в точности знаю, что чувствовала Марфа. Я был у нее на кухне. Или, лучше

сказать, я бывал у себя в офисе.

Я знаю, как случается, что начинаешь служить Богу, а в итоге служишь себе

самому. Долго и упорно готовил проповедь и все для того, чтобы кто-то уязвил твои

чувства и никто не поблагодарил за усилия. Бывало, усаживался за написание книги, а потом ловил себя на мысли, что уже мечтаю о том дне, когда меня будут

поздравлять с публикацией. Или проповедовал на конференциях о страданиях

Христа, а потом злился, что организаторы мероприятия не успели вовремя