Дневник странствующего проповедника 1-13

- Уже почти пять вечера, - сказал я. - Если мы хотим успеть в храм к вечерней программе, то нужно поспешить. Давай возьмем такси.

Когда мы стояли на углу улицы и пытались поймать такси, я повернулся к Гададхаре и сказал:

- У меня есть несколько вопросов о Нью-Йорке для следующей главы моего дневника. Таксист может оказаться тем самым человеком, которого стоит спросить.

- Идея кажется неплохой, - ответил он, - но я бы не ожидал чего-то большего, нежели описания нескольких туристических достопримечательностей.

Через 20 минут мы были уже готовы сдаться, как вдруг желтое такси вырулило из потока машин и с визгом остановилось прямо рядом с нами.

Из окошка выглянул водитель.

- Куда хотите ехать, ребята? - спросил он с сильным нью-йоркским акцентом.

- Вторая Авеню, 26, - попытался перекричать шум проезжающих машин Гададхара.

Мы едва успели сесть, как машина сорвалась с места и влилась в поток. Водитель посмотрел на нас через зеркало заднего вида.

- Никто не хотел брать вас, парни, - сказал он.

Он повернул голову и посмотрел прямо на нас.

- Люди слишком легко выносят другим приговор, - продолжил он. - Мы должны уважать других. Я хочу сказать, что хотя вы одеты непривычно, это не значит, что вы не можете быть хорошими людьми. Понимаете о чем я?

- Да, сэр, - ответил я нервно, - но не кажется ли Вам, что лучше смотреть на дорогу?

- Машина сама едет, - рассмеялся он. - Вы только просите поворачивать. Так говорит один из моих коллег. Это высказывание попало в книгу. Как же она называется?

Он отвернулся и стал смотреть на дорогу.

- Ах, да, - сказал он. - "Таксистская Мудрость". Читали?

- Нет, сэр, - ответил я. - Не могу сказать, что читал.

- Вы это не читали? - удивился он. - Это моя любимая книга.

Он помолчал.

- Вы живете где-то здесь?

- Нет, - ответил я. - Я постоянно езжу. Через пару недель еду в Англию.

- Англия, - сказал он. - Та, что называлась Британией. Когда туда пришли иудеи, они говорили на идиш, и в их языке часто употреблялись окончания "-ишь", поэтому они стали называть себя "Бритишь".

Мы с Гададхарой переглянулись.

- Это тоже из той самой книги, - рассмеялся он. - Я приехал сюда 20 лет назад из Пакистана, и с самого первого дня работаю таксистом. Я видел, как несколько людей смеялись над вами, когда вы, ребята, стояли на углу улицы. Позвольте мне рассказать вам, в чем беда этого города. Люди слишком материалистичны, вот и все.

Я решил попробовать получить ответы, которые мне были так необходимы для моего дневника.

- Можно задать вам несколько вопросов? - спросил я.

- Конечно, - ответил он, - но прежде хочу сказать, что знаю вас, ребята. Я видел, как вы пели на улице. Вы хорошо относитесь ко всем. Вы ни над кем не насмехаетесь. А я каждый день вижу плохое. Вот, недавно, одного парня застрелили прямо перед моей машиной. Что происходит с этим миром?

Он замолчал на мгновение.

- Когда же люди научатся любви и терпению? - с чувством произнес он.

Я попытался что-то сказать, но он не дал мне.

- Я вам отвечу, - продолжил он. - Когда люди станут религиозными. Религия это единственное, что есть общего между нами. Я хочу сказать, что мы все дети Бога. Разве не так?

Прежде чем я успел ответить, он продолжил.

- Но должен вам признаться, парни, - сказал он. - Я не очень хороший мусульманин. Я имею в виду, что не молюсь пять раз в день и нерегулярно хожу в мечеть. Я действительно сожалею об этом.

- Но Вы кажетесь очень благочестивым человеком… - вставил я.

- И иногда я ругаюсь, - перебил он. - Но я обещаю, что не буду этого делать при вас. Однажды мой мулла сказал мне, что Бог дает и прощает. А мы? Мы берем и забываем.

В этот момент полицейская машина выдавила нас в другой ряд. Наш водитель притормозил и простроился за ней.

- Почему Вы так поступили? - спросил я.

- Я объясню, мистер, - ответил он, - всегда лучше быть позади полицейской машины. Омар, мой друг, говорит так. Это житейская мудрость, не так ли?

- Очень похоже, - ответил я. - А сейчас я хотел бы спросить…

Он снова перебил.

- Помните, несколько лет назад Талибан взорвал большую статую Будды в Афганистане? - спросил он.

- Да, конечно я помню, - ответил я.

- Я плакал, когда смотрел фотографии, - сказал он. - Люди должны уважать все религии. Все поклоняются одному Богу. Разрушая одного, ты разрушаешь своего собственного. Понимаете о чем я?

- Да, понимаю, - сказал я. - И я бы хотел, чтобы больше людей…

- Моя философия такова: человек должен делать другим добро, - продолжил он. - И самая большая помощь, которую можно оказать другому человеку - вдохновлять его следовать его религии. Позвольте, я скажу, в чем причина всех проблем в мире. Хотите узнать?

- Да, сэр, - ответил я, пытаясь сохранять спокойствие. - Хотелось бы узнать.

- Я понял это, сидя за баранкой все эти годы, - сказал он. - Проблема в том, что люди слишком материалистичны. И самое ужасное, что они привносят материализм в религию. Они идут в мечеть, церковь, храм, и просят Бога о материальных вещах. Мистер, есть только одно о чем нужно просить Бога. Вы знаете что это?

Ошеломленный его реализациями, я потерял дар речи.

- Служение, - сказал он. - Нужно просить только служения. Мы были созданы Богом для того, чтобы служить Ему. Ни для чего другого. Это наша природа. Если вы поступаете в соответствии со своей природой, то будете счастливы. Правильно?

- Вы попали прямо в точку, - ответил я, размышляя над тем, как его слова перекликаются с определением чистого преданного служения Рупы Госвами.

- Я все это понял в такси, - сказал он с улыбкой, снова глядя на нас через плечо.

- Смотрите, грузовик! - закричал я.

Он быстро повернулся и ловко увернулся от грузовика.

- Я больше смотрю на то, что происходит вокруг меня, поскольку не беспокоюсь о месте для парковки, - рассмеялся он. - Это тоже из той книги.

Мы какое-то время лавировали в потоке машин, потом он снова заговорил.

- Сегодня в религии царит полная неразбериха, - сказал он. - Люди поклоняются Богу с неправильными мотивами. Поэтому многие люди уходят из религии. Один из моих лучших друзей, Хафиз, стал атеистом в прошлом году. Я хочу сказать, а что еще у нас было общего? Однажды он сказал: "Докажи мне, что Бог существует". Я посадил его на заднее сиденье своей машины и сел вместе с ним. Я сказал ему: "Это вопрос веры, Хафиз".

"А он возразил: "Я не доверяю вере".

"Я сказал: "Но ты же веришь, что Атлантический океан не выйдет из берегов, не так ли? Ты же веришь, что звезды не упадут с неба и не разбомбят Нью-Йорк, правильно? Да, веришь. И знаешь что? Кто-то повелевает всем этим.

И этот кто-то - Бог. Ничего не происходит случайно".

Хафиз после этого стал агностиком. Он стал верить что "где-то там есть что-то такое".

- Но вы, ребята, все время помогаете людям стать религиозными. Поэтому вы мне и нравитесь. Вы живете для других. Я живу для себя, просто вожу такси. Я знаю, что Аллах доволен вами больше, чем мной. Вы поете для Него и в снег, и в дождь. Я видел вас. И поэтому я взял вас, парни.

- Сэр, - сказал Гададхара, - вот наш храм, вон там.

- О, очень красивый, - сказал он, - просто прекрасный.

Когда мы подъехали к бордюру, водитель повернулся к нам.

- Эй, парни, - сказал он, - за мой счет. Мне очень понравилась наша беседа.

- Спасибо большое, - сказал я. - Очень мило с вашей стороны.

- Беседа? - прошептал Гададхара, собирая свои вещи. - Вам едва удалось слово вставить.

Водитель выскочил из машины и подбежал к моей дверце. Он с поклоном открыл мне дверь.

- По счетчику - 16 баксов, - сказал он. - Но не беспокойтесь. Нью-Йорку нужно больше таких людей, как вы.

Я вышел из машины, он неожиданно подался вперед и обнял меня, а затем отступил назад.