Путь великих прощаний

Шрила Шачинандана Свами

Путь великих прощаний

«Пребывание в месте паломничества дает преданному возможность быстро прогрессировать в духовной жизни. Хотя Бог находится повсюду, приблизиться к Нему легче всего в святых местах паломничества».

Шрила Прабхупада

Посвящается Шри Шримад Бхактиведанте Свами Прабхупаде и всем, кто идет по пути прощаний или кому необходима смелость, чтобы встать на этот путь.

Благодарность

Невозможно перечислить всех тех, кого я хотел бы поблагодарить за помощь в публикации этой книги. Тем не менее моя особая признательность:

Лалите деви даси за редактирование;

Гаураширомани и Сибилле за подготовку к печати второго издания;

Тео за чудесную обложку;

Гаура-Бхавани даси, Говинде Мадхаве дасу и Тиборе за их ювелирную работу над текстом (Говинда Мадхава дас также разработал макет текста);

Гададхаре дасу, организовавшему выпуск первого издания.

Я также сердечно благодарю всех тех преданных, кто организовал это паломничество и сопровождал меня на моем пути, а также всех людей, с кем я повстречался на пути в Гималаи.

Но самую большую благодарность я хочу выразить моему вечному духовному учителю — Шриле Прабхупаде. Он одарил меня знанием и духовной мудростью, которые сопровождают меня в моем паломничестве по жизни.

Предисловие

Перед вами лежит не обычная книга. Эта книга — дневник человека, живущего совсем в другом мире, отличном от того, в котором живут многие из нас. Не в этом ли причина особой прелести его записей, которые подтверждают тот факт, что ничто не вдохновляет так, как выход за пределы повседневности?

Эти тексты попали ко мне совершенно неожиданным образом. Однажды вечером, когда я, как обычно, возвратился домой из университета, мой сын Марк передал мне, что звонил какой-то индийский монах с длинным и труднопроизносимым именем и хотел со мной встретиться. Через час Шачинандана Свами стоял у моей двери: среднего роста, худощавый человек сорока лет, облаченный в шафрановые одежды, какие носят индийские аскеты. Зная, что у него строгий распорядок, я тут же пригласил его в свой рабочий кабинет. Без долгих предисловий Шачинандана Свами перешел к цели своего прихода. Из своей тряпичной сумки он вынул завернутый в бумагу пакет и сказал:

— Здесь у меня дневниковые записи, карты и священные изображения, которые я привез из моего последнего паломничества в Индию. Как ты знаешь, писатель из меня никакой, — и он загадочно улыбнулся, — однако я убежден, что многим будет полезно почитать о моем путешествии. Ведь здесь я писал на тему, которая важна не только для меня.

Я не мог себе представить, как путешествие такого человека, не от мира сего, может иметь важность для кого-то еще. Веселым голосом, который вначале удивил, если не шокировал меня, Шачинандана Свами продолжал:

Речь идет о непривязанности. В большинстве своем люди держатся за вещи, которые приносят им в общей сложности лишь беды, — и, не дожидаясь моего согласия или несогласия, он спросил меня: Ты знаешь, как ловят обезьян?

Немного смутившись, я ответил:

Не знаю. С помощью клетки? Или силков? А почему ты спрашиваешь?

На этот раз он почти рассмеялся:

Очень просто — с помощью сладкой приманки. Охотник делает в тыкве отверстие, удаляет содержимое, а потом кладет внутрь печеный банан, а тыкву подвешивает на дерево. Отверстие позволяет обезьяне засунуть туда только руку. Теперь охотнику нужно просто ждать. В один прекрасный момент обезьяна унюхает банан, засунет в тыкву руку и схватит его. Но теперь рука сжата в кулак, и обезьяне не вытащить ее обратно. Ты, наверное, думаешь, что обезьяна достаточно разумна, чтобы разжать кулак? Как бы не так! Ее привязанность сильнее. Охотнику теперь остается только подойти, оглушить ее и унести. В большинстве своем люди так же находятся в ловушке своих бесчисленных привязанностей и не способны заняться тем, что им в действительности необходимо.

После этого Шачинандана Свами спросил меня, не хотел бы я почитать его рукопись. Мне разрешалось сделать с ней все, что пожелаю, — положить на полку, сжечь или опубликовать.

Так я каждый вечер стал читать рукопись. Это было не так-то просто: некоторые страницы, по всей вероятности, побывали в воде (Шачинандана Свами иногда писал на берегу Ганги), другие было просто невозможно прочитать (это были страницы, написанные в мчащемся джипе). То и дело попадались никак не связанные между собой части, и все же содержание этих записей заворожило меня. Нечто незримое обволокло меня и вызвало глубокую неожиданную радость. Я подумал, как было бы хорошо, если бы и другие почувствовали эту радость, и решил сделать из рукописи книгу.

Прежде чем передать слово Шачинандане Свами, я хотел бы рассказать о нашем с ним знакомстве; во-первых, это поможет глубже понять содержание его записей, а во-вторых, разрешит сомнения тех, кто знает его только как монаха.

Однажды, когда я еще учился в Гамбургском университете, туда с концертами приехали «Роллинг Стоунз». В те времена они нападали на устои общества и бросали людям вызов своим беспорядочным образом жизни и агрессивными шоу. Эти шоу для людей младше тридцати были большим событием, и ни один обществовед не позволял себе пропустить такое, даже если сама музыка его мало интересовала. Когда я, держа наготове свой билет, томился в давке перед входом, мимо толпы вдруг стремительно пронеслась стайка подростков. Один из них смеялся и от удовольствия хлопал себя по бедрам. Как только они удалились, я забыл и про него, и про других и погрузился в свои мысли.

Не прошло и пары минут, как всеобщее внимание привлек неожиданно загоревшийся забор примерно в ста метрах от входа. Дежурные полицейские тут же бросились туда, началась паника. И вдруг я снова увидел этого подростка. Он бежал со стороны этого горящего участка, продолжая смеяться. Наши взгляды встретились, но в следующую секунду он растворился в толпе, и увидел я его уже перелезающим через ближайший участок забора вместе с другими подростками. Никого из полицейских там не было, никто не мог им воспрепятствовать: все стражи правопорядка тушили пожар.

Под конец концерта, когда музыканты в очередной раз играли на бис, я снова увидел этого подростка, теперь уже на сцене. Он танцевал и играл вместе с «Роллинг Стоунз». По-видимому, они были знакомы. Что мне бросилось тогда в глаза, так это его заразительный энтузиазм и кипящая энергия. Весь его облик излучал такую жизнерадостность, что мне захотелось с ним познакомиться. Как позднее он сказал мне, таков был его девиз: «Что бы ты ни делал, делай это, как лев».

На выходе из зала он неожиданно очутился возле меня. На мой намек о его недавнем поведении он засмеялся и сказал:

Если я хочу изменить общество, должен ли я следовать нормам этого общества? «Стоунз» — мои друзья. А чтобы повидать друзей, неужели я должен покупать входной билет?

Затем он рассказал мне, как зажег небольшой костер, чтобы отвлечь полицейских с их ужасными дубинками, и как они с друзьями пробрались в зал через кулисы. Потом он быстро попрощался со мной, поскольку его друзья из «Роллинг Стоунз» пригласили его на вечеринку. Я и не знал тогда, что мне придется встретиться с ним через много лет, когда он уже будет монахом. Вспоминая сейчас ту встречу, я вижу, что и тогда, будучи самоуверенным подростком, с головой нырнувшим в жизнь, он жил за пределами общественных догм.

Второй раз мы встретились при совершенно иных обстоятельствах. Я проводил серию лекций, в которых делал обзор мировых религий, в том числе индуизма. Поскольку я считал, что люди, занимающиеся духовной практикой, могут лучше меня рассказать о своей религии, я стал искать контакта с индийцами в Германии. Я узнал телефон «Центра ведических исследований», и мы договорились о встрече. Естественно, я ожидал прихода индийца, но увидел перед собой немца в традиционных одеждах индийских монахов. Гость представился как Шачинандана Свами. Первая часть его лекции была похожа на обычную университетскую пару. Спокойно и солидно, правда, иногда с заразительной веселостью, раскрывал Свами философские и практические аспекты индуизма. Мне он сразу понравился. Он был талантливым рассказчиком, и, что мне особенно импонировало, он не пытался никого обратить в свою веру.