Поиск. Какуан - Десять Быков Дзен

В больших же вещах вы хотите остаться с повязкой на глазах — традиция работает в качестве глазной повязки. И люди, которые родились не слепыми, становятся почти слепыми из-за постоянных повязок, повязок на ваших глазах. Одни повязки называются индуизмом; другие христианством; третьи джайнизмом, но всё это повязки на глазах, надетые на вас обществом, потому что вы боитесь открыть свои глаза. Поэтому лучше позволить кому-то ещё решать — и вы освободитесь от ответственности. И вы можете сказать: «Мы послушны. Традиция сильна, а мы просто соблюдаем традицию. Прошлое сильно — мы чтим прошлое».

Вы можете говорить что угодно, но это не ученичество. Ученичество — это всегда личный выбор. Например: вы здесь. Я не христианин, не индуист, не мусульманин, не джайн, не буддист.

И если вы решите следовать за мной, то это будет уже настоящее решение. Если вы страдаете «десайдофобией», вы не пойдёте за мной; тогда вы останетесь со своей повязкой, с которой случайно родились.

Как только вы решитесь — а «решиться» означает, что вы решаете... Ответственность ваша, личная; это поступок. И я знаю, что очень трудно решиться; для этого нужно большое мужество. Индуистом быть просто, христианином быть просто — но чтобы пойти за мной, вам придётся расстаться с вашей «десайдофобией». Только тогда вы станете учениками.

Так что всё зависит от того, какое ученичество ты имеешь в виду. Во всём мире очень мало учеников, это большая редкость. Да, люди, решившие идти вместе с Иисусом, были учениками.

Иисус проходил мимо озера, где сидели два рыбака, которые только что забросили свои сети. Он подошёл к ним, положил руку на плечо одному из рыбаков.

Рыбак посмотрел на Иисуса — в эти невыразимо проникновенные глаза, в эти необыкновенно спокойные глаза, более спокойные, чем озеро — и Иисус сказал этому человеку: «Что ты делаешь? Зачем ты тратишь свою жизнь на ловлю рыбы? Пойдём со мной! Я научу тебя, как поймать Бога. Зачем тратить время на ловлю рыбы? Иди и следуй за мной!».

Великий момент. Человек колебался между «десайдофобией» и ученичеством. Наконец он набрался мужества, бросил свою сеть в озеро и пошёл за Иисусом.

Когда они уже выходили из города, к рыбаку подбежал человек и сказал: «Куда ты идёшь? Твой отец, который был болен, умер. Возвращайся домой!»

И рыбак попросил разрешения у Иисуса: «Позволь мне отлучиться на три-четыре дня, чтобы я мог оказать последние почести моему умершему отцу, а затем я вернусь».

А Иисус сказал: «Забудь об этом. В городе и так много мёртвых людей, пусть они и хоронят мёртвых. А ты иди за мной!» И тот пошёл, он забыл о своём мёртвом отце.

Вот что такое ученичество. Те, кто пошли за Иисусом, были учениками, а вот христиане не ученики: они теперь следуют мёртвой традиции. Те, кто были вокруг Будды, были учениками, но буддисты — уже не ученики. Вы — мои ученики. Пройдёт много лет, и дети ваших детей тоже будут меня помнить — но они не будут моими учениками. Если ваши дети начнут меня вспоминать, меня любить, следом за вами, тогда они не будут связаны со мной. Тогда это будет просто страх самостоятельного решения. Не селите этот страх в умах ваших детей. Позвольте им решать самостоятельно.

Жизнь может стать очень богатой, если людей предоставить самим себе. Но общество пытается силой решить за вас. Общество боится, что если оно не решит за вас, вы не сможете решить сами. Но на самом деле именно из-за этого, постепенно вы теряете способность решать самостоятельно. И потеряв свою решительность, вы теряете душу.

Слово «душа» означает единое целое в вас. И она растёт из великих, окончательных решений. Чем больше вы решаете сами, и чем рискованней ваши решения, тем более собранными вы становитесь, вы кристаллизуетесь.

Если вы решили — помните ударение — если вы решили остаться со мной, это будет великой революцией в вашей жизни, важным моментом. Но если решили не вы — если вы приехали сюда, потому что здесь была ваша жена, или ваш муж, ваши друзья были здесь и вы приехали сюда, увидели много людей в оранжевых одеждах, вы начали чувствовать себя чужаком, вы начали чувствовать себя неловко, что вы выглядите не как все, и из-за этого вы решили принять саньясу — тогда это «десайдофобия», это не ученичество, тогда вы следуете за толпой. Ваша саньяса тогда ничего не стоит, потому что это вовсе не ваша саньяса. Вы подражали. Никогда не подражайте! Будьте самостоятельны в своих поступках, и тогда каждое решение будет делать вас всё более и более собранными.

И это действительно великое решение — вступить, вовлечься полностью, идти за мной в неизвестное. Ум будет порождать тысячу и одно сомнение; ум будет придерживаться старого, но если вы решите, несмотря на всё это, вы поднимитесь над прошлым, вы пойдёте дальше вашего прошлого.

Но не пытайтесь хитрить. Попытайтесь быть подлинными и честными. Не пытайтесь обдумывать, потому что вы тогда можете принять саньясу без всякого решения с вашей стороны. Вы можете слиться с толпой и затем оправдать себя. Вы можете сказать: «Да, это было моё решение». Но кого вы пытаетесь одурачить? Вы обманываете только самих себя.

Я слышал анекдот...

Мать поучала своего старшего сына: «Я же тебе говорила, чтобы ты давал играть со своими игрушками младшему брату половину времени».

«Я так и делаю! — запротестовал ребёнок.— Я еду на санках с горки, и даю ему ехать вверх — половину времени».

Не пытайтесь хитрить. Вы можете называть свою «десайдофобию» ученичеством, но меня вы не обманете, вы обманете только самих себя. Будьте честны в этом!

Великая честность нужна в поисках Истины.

Третий вопрос: Почему мне так не нравится дисциплина? А с другой стороны, я чувствую привлекательность этого, и какой-то голос говорит: «Ты должен!». Есть ли разница между подчинением и сдачей?

Огромная разница. И не только разница: подчинение и сдача диаметрально противоположны. Слушай внимательно.

Если ты сдался, то больше не возникает вопроса о подчинении. Тогда мой голос — твой голос, тебе не нужно ему подчиняться. Тогда я больше не отделён от тебя. Только если ты ещё не сдался, ты можешь подчиняться, потому что тогда мой голос отделён от твоего. Ты стараешься подчиниться: ты себя заставляешь. За этим должна быть скрытая жадность. Ты, наверное, ждёшь какого-то результата и поэтому подчиняешься — но глубоко внутри ты остаешься отделённым. Глубоко внутри, продолжается сопротивление. Глубоко внутри ты всё ещё борешься со мной. В самом слове «подчиняться» уже содержится сопротивление.

Подчинение некрасиво. Либо сдайся, либо оставайся сам по себе. Подчинение — это компромисс: вы не хотите сдаться, во-первых; и вы не считаете нормальным оставаться сами по себе, во-вторых. Поэтому вы выбираете компромисс. Вы говорите: «Я останусь, сам по себе, но подчинюсь. Я буду слушать тебя, чтобы ты не сказал, и я всегда буду стараться найти способы и средства, как этому подчиниться».

Сдача — это совершенно другое. В сдаче нет дуальности. Когда ученик сдаётся Мастеру, они оба становятся одним существом — и с этого момента дуальность исчезает. Теперь Мастер уже больше не воспринимается как отделённый человек, поэтому, - кому теперь подчиняться и кто теперь будет подчиняться?

Почему мне так не нравится дисциплина? Потому что сдача с тобой ещё не случилась. Иначе дисциплина была бы для тебя прекрасной; не было бы ничего приятнее дисциплины. Если бы сдача случилась сама, тебе не нужно было бы применять дисциплину — она пришла бы сама, спонтанно. Если я говорю что-то, когда вы сдались, мой голос вы слышите как свой собственный. В действительности, вы сразу увидите, что это именно то, что вы хотели делать, но только вы ещё не были уверены. Вы сможете понять, что я сказал вам нечто, что вы сами искали на ощупь, в темноте. У вас уже были некоторые предчувствия насчёт этого, но всё было туманным — а я сделал эти вещи ясными для вас. Я говорил именно для вас. Я раскрыл вам стремления вашего собственного сердца.