Селестинские пророчества

Если мы усомнимся в нашем пути или снова сойдем с него, не следует забывать, куда устремлено наше развитие, в чем суть бытия. Обрести Царство Божие на Земле – вот зачем мы здесь. И теперь мы знаем, как к этому прийти… как мы к этому придем.

На какой-то миг она умолкла.

– В Девятом откровении есть упоминание о том, что существует Десятое откровение. Мне кажется, оно должно раскрывать…

Прежде чем она успела договорить, каменные плитки у наших ног раскрошила автоматная очередь. Подняв руки, мы легли на землю. Никто не сказал ни слева, когда подошли солдаты, отобрали у нас бумаги и увели в разные стороны.

Первые недели после ареста прошли в постоянном страхе. После того как армейские офицеры по очереди допрашивали меня о Манускрипте, энергетический уровень У меня резко упал.Я изображал недалекого туриста и говорил, что ничего не знаю. В конце концов я действительно не имел представления, у кого из других священников могли иметься списки или насколько глубоко проникли идеи Манускрипта в народ. И вот моя тактика сработала. Через некоторое время военные, похоже, устали и передали меня гражданским чиновникам, у которых подход был иной.

Эти старались убедить меня в том, что моя поездка в Перу была безумием с самого начала. Безумием потому, что, как они утверждали, Манускрипта в действительности никогда не было. Эти откровения, по сути дела, придуманы, заявляли они, небольшой группой священнослужителей с целью подготовки бунта. Меня одурачили, говорили эти чиновники, и я не возражал им.

Через некоторое время наши беседы стали чуть ли не задушевными. Все стали относиться ко мне как к невинной жертве этого заговора, как к легковерному янки, который начитался приключенческих романов и потерялся в чужой стране.

Моя энергия была настолько низка, что я вполне мог поддаться этому «промыванию мозгов», если бы не случилось еше кое-что. Я был неожиданно переведен с военной базы, где меня содержали под стражей, в правительственную резиденцию недалеко от аэропорта в Лиме. Там находился тоже задержанный падре Карл. Это стечение обстоятельств в какой-то мере вернуло мне утраченную уверенность в себе.

Я прогуливался по открытому дворику, когда увидел падре Карла на скамье с книгой. Я подошел, стараясь сдержать радость и надеясь, что мое поведение не привлечет внимания служащих внутри здания. Когда я сел, он поднял на меня глаза и расплылся в улыбке.

– А я знал, что вы придете, – сказал он.

– Вы знали?

Он закрыл книгу, и я увидел, что его глаза светятся восторгом.

– Когда мы с падре Костусом приехали в Лиму. – стал рассказывать мне священник, – нас тут же арестовали и разлучили, и с того самого времени я нахожусь здесь. Я никак не мог понять причины ареста: вроде бы ничего такого не произошло. Потом стали все время приходить в голову мысли о вас. – Тут он многозначительно посмотрел на меня. – Я понял, что вы появитесь.

– Как замечательно, что вы здесь, – сказал я. – Вы слышали о том, что произошло на Селестинских развалинах?

– Да, – ответил падре Карл. – Я говорил немного с падре Санчесом. Его продержали здесь один день, а потом куда-то увезли.

– С ним все в порядке? Что с ним произошло? Его собираются посадить в тюрьму? Он что-нибудь знает о судьбе остальных?

– О наших знакомых никаких сведений у него не было, а что касается его самого – не знаю. Тактика властей заключается в том, чтобы разыскать и уничтожить все списки Манускрипта. А потом представить все это грандиозной мистификацией. Всех нас, насколько я понимаю, собираются полностью дискредитировать, однако кто знает, как они в конце концов поступят с нами.

– Ну а списки Лобсона? Первое и Второе откровения, которые он оставил в Штатах?

– Они уже в Перу, – ответил падре Карл. – Падре Санчес рассказал, что тайные агенты перуанского правительства разнюхали их местонахождение и выкрали их. Такое впечатление, что эти агенты повсюду. Они с самого начала знали о Лобсоне и о вашей приятельнице Чарлин.

– И вы считаете, власти стремятся к тому, чтобы не осталось ни одного списка?

– Если какой-нибудь и удастся спасти, я буду считать это чудом.

Я отвернулся, чувствуя, как снижается уровень моей заново обретенной энергии. – Вы понимаете, что это означает? – спросил падре Карл.

Я взглянул на него, но ничего не сказал.

– Это означает, – продолжал он, – что каждый из нас должен в точности запомнить, о чем говорится в Манускрипте. Вам с Санчесом не удалось убедить кардинала Себастьяна отдать вам древнюю рукопись, но вы задержали его на время, достаточное для того, чтобы Девятое откровение было понято. Теперь нужно, чтобы о нем узнали. Этим и придется заняться вам.

Выслушав слова священника, я ощутил, что он оказывает на меня давление, и во мне проснулась ролевая установка замкнутости. Я откинулся на спинку скамьи и отвернулся, отчего падре Карл рассмеялся. В это мгновение мы оба заметили, что за нами наблюдают несколько служащих резиденции.

– Послушайте, – быстро заговорил падре Карл. – С сегодняшнего дня откровения придется передавать из уст в уста. Каждый, кто выслушает эту весть и осознает, что эти откровения истинны, должен передать эту весть любому, кто готов ее принять. Приобщение к энергии – это то, к чему люди должны быть открыты, о чем нужно рассказывать, ожидать этого. Иначе все человечество может прийти к тому, что смысл жизни – в обретении власти над другими и в эксплуатации нашей планеты. Если мы опять вернемся к этому, нам не выжить. Мы должны сделать все возможное, чтобы разнести эту весть по миру.

Я заметил, что из здания вышли два чиновника и двинулись в нашу сторону.

– И вот еще что… – добавил падре Карл вполголоса.

– Что? – откликнулся я.

– Падре Санчес говорил, что Хулия упоминала о Десятом откровении. Оно еще не найдено, и никто не знает, где оно может быть.

Чиновники были уже совсем рядом.

– Мне приходили мысли о том, что они собираются отпустить вас. Может статься, что вы остаетесь единственным, кто сможет заняться его поисками.

В эту секунду наш разговор был прерван, и меня повели к зданию. Улыбающийся падре Карл махал мне рукой и говорил что-то еще, но я уже был не в состоянии что-либо воспринимать. Как только он заговорил о Десятом откровении, я оказался поглощен мыслями о Чардин. Почему она мне вспомнилась? Какая связь между ней и Десятым откровением?

Чиновники настоятельно предложили мне собрать то немногое, что у меня было из вещей, и следовать за ними ко входу в резиденцию, где ждала правительственная машина. Оттуда меня доставили прямо в аэропорт, где мы поднялись наверх, на посадку. Там один из чиновников, деланно улыбаясь, бросил на меня взгляд из-за толстых стекол очков.

Передавая мне паспорт и билет на самолет в Штаты, он уже не улыбался… А потом по-английски с жутким перуанским акцентом сказал, чтобы я никогда, никогда не возвращался.

Конец.