Между тигром и драконом

Он не раздал и половины. Сидя прямо на земле, опершись спиной о стену какого-то заброшенного сарая, он силился привести свои чувства в порядок. О! Как он мог раньше так жить! Мотая головой и чуть ли не рыча от нахлынувших чувств, он не заметил, как к нему подошла старушка. Потрогав его за плечо, и пытаясь заглянуть ему в глаза, она спросила: «Мил человек, тебе плохо?». Какое-то время он, ничего не понимая, смотрел на нее. «Тебе помочь?» — Слабым голосом повторила старушка. «Нет», — очнулся он и быстро поднялся, чтобы уйти. «Что происходит? Убогая старушка предлагает мне помощь, мне, сильному и богатому». Он повернулся к ней, вывалил ей оставшиеся деньги, и пока та не опомнилась, быстро зашагал прочь.

На краю села под раскидистым деревом расположилась группа людей. В центре сидел монах и рассказывал историю своим ученикам. «В этой деревне я однажды не сдал экзамен своему учителю. Он приказал отдать все наши деньги одному богатому человеку, который не пустил нас на ночлег и сжечь лачугу бедняка, который приютил нас». «Но, учитель, почему он так поступил?» «Всему свое время, — ответил монах, — просто обратите внимание, как здесь сейчас живут люди. Редко какое село может похвастать таким процветанием. Здесь нет бедных, а какая у них гончарная мастерская, из других стран купцы за товаром приезжают».

Я еле дождался утра, меня разрывали догадки и непонятки, в голове был полный сумбур. Я всю ночь ругал себя за то, что сам остановил обсуждение темы. За ночь ничего не улеглось, а только обросло комом недопонимания. Я почти не спал, накопив массу вопросов к Бобши. И как только он выбрался из палатки, накинулся на него с расспросами.

— Скажи, а как это монах догадался, что сжечь лачугу бедняка и отдать деньги богатому будет лучше? Откуда он мог узнать последствия?

Бобши сладко потянулся и не спеша подсел к костру, который я уже давно распалил.

— А он и не знал, что произойдет впоследствии, да и не мог знать. Он сделал лишь то, что должен был сделать.

— Понимаешь, — размерено продолжил Бобши, — монах не был озабочен нуждой творить добро, он всецело доверял Творцу. Монах увидел, что деньги пришли тогда, когда он с учениками уже покинули лачугу бедняка. Бог не может опаздывать, потому монах и сделал вывод, что они не должны достаться бедняку, они ему не предназначены Всевышним. Но в то же время они еще не покинули пределы деревни, а значит, наверняка они кому—то здесь могли предназначаться. А кому же еще, если монах с учениками познакомились здесь лишь с двумя людьми… Ну, а дальше все просто. Монах понимал, что на все воля Божья, и что бы он не сделал, он не в состоянии кого-то по своему усмотрению сделать богаче или беднее. Каждый в этой жизни получит лишь то, что заслуживает.

— Да, — возразил я, — но он ведь мог не сжигать лачугу, а просто уйти. И разве ему не придется кармически отвечать за разорение бедняка?

— Нет, не придется. Монах понял, что эта ситуация была послана Свыше для урока ученикам, и он просто ее усилил. Он не вложил в эти действия ни грамма собственного желания, так за что же ему отвечать? Более того, он отдал все деньги, и значит, должен был еще длительное время перебиваться со своими учениками, путешествуя в голоде и холоде. Монах пожертвовал всеми деньгами ради яркости и большей наглядности урока. Он поступил безупречно, выполнив то, что должен был сделать. Я думаю, что и впоследствии они не голодали и ни в чем не нуждались. Как это Он все устраивает — никому не известно. Сколько наблюдаю за этим процессом, столько удивляюсь. И ты можешь смело отпустить озабоченность поступать правильно и справедливо, и быть хорошим, лучше просто проникнись удивлением к Его способности непредсказуемо строить твою жизнь.

— Поверь, — добавил Бобши, — самые лучшие наши поступки те, которые мы даже не замечаем. Если я сознательно делаю доброе дело, то не такое уж оно и доброе, наверняка в нем кроется эгоцентрический мотив, к примеру — желание считать себя хорошим. Иисус говорил: «Пусть ваша левая рука не ведает, что творит правая». Человек может совершить море действительно хороших поступков, но только не из эгоцентричного желания быть хорошим, а из состояния истинной любви. Но об этом при следующей встрече, когда мы сложим «любовь» и «ненависть».

— А сейчас мне пора уже идти.

Я помог ему собраться, и мы попили еще чай. В такие минуты мы почти не разговаривали, да и о чем… Думал, что мне придется полдня заваливать его вопросами, мучившими меня всю ночь, а он вот так просто описанием действий монаха расставил все на свои места. Сейчас я испытывал глубокую благодарность и безграничное доверие к тому, что происходит.

Мне казалось, что я все понимал и боялся потерять это понимание, и чувствовал эту хрупкость в себе. Это знание еще не срослось со мной. Возможно, что уже завтра я опять буду кидаться в бой ради добра, опять буду оценивать себя, насколько плох или хорош. Но сейчас мне было просто хорошо. Я пребывал в какой-то легкой эйфории, глядя на удаляющуюся фигуру Бобши. Почему-то было так легко, что я даже не задавался вопросом, когда и где мы еще с ним встретимся. Пусть будет все как будет.

«Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, возникает и зло». *2 (Лао-цзы)

«Человек с высшим ДЭ не стремится делать добрые дела, поэтому он добродетелен». *38 (Лао-цзы)

«…Не достигнув предела, вещи не переходят в свою противоположность». *4 (Лецзы)

«Откажись от малого знания, и проявится большое знание, откажись от доброты, и появится естественная доброта» *26 (Чжуанцзы)

Сила Жизни

В этой горной речушке ловилась в основном мелочь, голавлик или усачик более ста грамм был настоящим трофеем. Но я рыбачил вовсе не для результата. Это был верный способ быстрее переключиться от социума. К себе в горную хижину я приехал только вчера, и вот с утречка взяв удочки, спустился к речке. Ниже по течению местные бабы перегоняли на ту сторону коров. В верховьях долины было достаточно лугов и коровы не спеша переходили реку. Вода была еще достаточно холодной. После обеда, когда она нагреется, пробегая меж раскаленными на солнце камнями, сюда сбежится вся детвора с деревни, здесь самое глубокое место.

Я услышал шаги и оглянулся — это был улыбающийся Бобши. Он присел рядом.

— На что ловишь? — Поинтересовался он.

— На хлебушек.

— А ты попробуй на плавленый сыр «Янтарь», местная рыба обожает этот деликатес. Правда, надо быть более сконцентрированным на ловле, приманка мягкая и если не успеваешь с подсечкой, съедается с первой поклевки. Но зато и рыбалка веселей и азартней.

— Бобши, неужели ты бываешь азартен? Что-то никак не могу я тебя таким представить.

В ответ он мягко рассмеялся.

— А почему бы нет, я тоже иногда люблю порыбачить.

И он принялся разматывать мою запасную удочку.

От его присутствия на душе стало тепло и беззаботно, словно появилось еще одно солнышко, приятно согревающее уже не снаружи, а изнутри. С ним я словно впал в детскую безмятежность и азартное баловство. Мы рыбачили почти до обеда, подначивая друг-друга и соревнуясь в улове, словно ловили не мелочь, а действительно достойную рыбу.

Местная рыба хоть и не крупная, но очень вкусная и сытная. А как аппетитно выглядит эта золотистая мелочь с хрустящей корочкой на сковородке! Самая мелкая съедается прямо с косточками. По обыкновению я пожарил ее во дворе на открытом огне. Так получается гораздо вкуснее, чем приготовленная на газе. Поставив настаиваться чай на местных травах, мы расположились в тени навеса. Впереди у меня было еще несколько свободных дней, и первый из них я решил посвятить безделью.

— Ну как идет сложение полярностей? — Неожиданно спросил Бобши.

— Ты знаешь, какая-то ерунда происходит. Как только вхожу в состояние сложения полюсов, то вдруг замечаю, что становлюсь пофигистом. Почему-то все вокруг становится не важным, каким-то мелочным, что ли.