Тем, кто верит в чудо

Вот так вода отреагировала на мое плохое настроение. Кстати, с тех пор Людмила никогда не просила меня закатывать огурцы, да и сама засолкой почему-то больше не занималась…

А однажды соседка по даче простудилась и попросила у меня «целебной» воды. Ну, я зарядил для нее пустую литровую банку. Так удобно: налил в нее воду, и она «заразилась» от банки, пей себе на здоровье. А соседка тем летом, как и моя жена, занималась засолкой огурцов. И как-то не хватило у нее для завершения процесса одной стеклянной емкости, как раз литровой. Она, недолго думая, взяла да и закатала огурцы в «заряженную»! Через несколько часов банка «взорвалась»: вскипел рассол с огурчиками, сорвал крышку.

Я думаю, что причина такого взрывного неприятия «заряженной» водой процесса засолки огурцов — в конфликте задач: той, что диктуется «зарядкой», и выполняемой. Между процессом исцеления и засолкой — большая разница, не правда ли? Вот и возникает разность потенциалов… А там и до взрыва банки недалеко.

Говорят, что туземцы в некоторых африканских племенах боятся фотоаппарата: считают, что фото похищает душу. Интересная идея. На ней основан сценарий одного американского фильма. Фотомодель, которая зарабатывала тем, что бесконечно фотографировалась для журналов, на определенном этапе своей карьеры начала чувствовать, что с каждым новым снимком жизненных сил у нее становится все меньше. Она бросила работу и стала усиленно избегать фотографов. Но это воспалило интерес к ней папарацци. И как-то, выйдя из дома, бедная девушка очутилась буквально в море фотовспышек: ее снимала толпа фотографов-репортеров. Модель закричала… и исчезла. Перестала существовать.

Все это, конечно, фантазии. Фото человека не похищает его душу и не лишает жизненных сил. Но фотография — весь человек. Это мгновенный снимок его информационного поля. А в нем, этом поле, все: прошлое, настоящее, будущее человека — его жизнь, судьба. Именно поэтому экстрасенсы могут проводить по фотографии диагностику заболеваний, лечить; другие узнают прошлое клиента и предсказывают его будущее.

Чтобы исцелять, мне не нужны фотографии пациентов — зато им помогает моя. Но не любая. Я вхожу в состояние, в котором человеку оказывается всеобъемлющая помощь, и в этот момент делается снимок. Вот такое фото — исцеляет. В нем — состояние, воздействие, процесс лечения. Отныне оно — так же, как и запись моих телесеансов, — лечит, все просто.

«Что же, вы хотите сказать, что если я повешу вашу фотографию на стенку у себя дома, то она будет излучать и лечить всю семью? Ерунда!..» — фыркнет скептик. Ну, во-первых, фотография — так же, как и «вода Чумака», и мое телеизображение, — не излучает, и она не «заряжена». Она создает процесс исцеления. Я уже это объяснял. А во-вторых, — снова хочу повторить и сделать на этом акцент, — всегда, в любом случае — и для «заряженной» воды, и для фото, и для телесеанса — нужно обращение пациента к тому, что я ему предлагаю. Он должен пользоваться этим сознательно, с явным желанием получить исцеление. Поэтому моя фотография на стене не воздействует на людей, занятых своими делами, но только на человека, который смотрит на фотографию с сознанием того, что он получает помощь. Именно в этом случае возникает взаимодействие целителя и пациента, начинает работать «принцип промокашки», создается то исцеляющее единство, которое способно творить чудеса. Если вы на незнакомой городской улице ищете нужный вам адрес и не можете найти, что вы сделаете? Спросите у прохожих. Но пока вы стоите, глядя на людей и выбирая, к кому бы обратиться, ваш вопрос не слышен. И люди проходят мимо. Однако как только вы зададите его, остановите прохожего — тут же получите ответ. Вот и вся недолга! Есть запрос пациента — я оживаю в воде, я оживаю на фотографии, я оживаю в детском креме и зубной пасте, и мгновенно происходит контакт, процесс пошел. Нет запроса — вода стоит в стакане, фотография лежит на столе, тюбики с пастой и кремом покоятся в ванной на полке — все как обычно, и ничего не происходит.

А то, что воздействие фотографии ничем не отличается по эффективности от лечебного действия «воды Чумака» или моего сеанса, — доказано, и не раз.

Как-то в газете «Вечерняя Москва» была опубликована моя «заряженная» фотография, в сопроводительном тексте редакция просила читателей присылать письма со своими впечатлениями от ее влияния на состояние здоровья. Пришло около пятисот откликов — люди как один писали, что «она помогла».

Долгие годы моим добрым другом был ныне покойный академик Борис Викторович Раушенбах. Крупнейший ученый, он работал у Королева, создал системы ориентации космических аппаратов, которые позволили сделать первые фотографии обратной стороны Луны; принимал участие в подготовке Гагарина к полету в космос… И вот этот материалист до мозга костей, физик, механик, конструктор, который в своей работе верил только расчету и эксперименту, никогда, ни одной секунды не сомневался в реальности и действенности того, что я делаю. Я часто помогал со здоровьем его родным, и каждый раз он приходил в восторг, становясь свидетелем феномена исцеления.

И все же лечение с помощью фотографии вызывало у академика сильное сомнение. «Аллан, я не могу понять, — говорил он. — Когда ты действуешь сам, это понятно, но твоя фотография!.. Это же мистика!» Как будто «мистикой» не было то, что я исцелял его детей на расстоянии и без лекарств! «Берите мое фото и исследуйте его», — отвечал я Борису Викторовичу. Ему все было некогда. Но однажды любопытство победило: он нашел время для внепланового исследования и попросил у меня фото, да не одно, а несколько штук. «Если не возражаешь, отдам их своим профессорам», — сказал Раушенбах и отправился на работу…

Через неделю академик позвонил. Мне показалось, что он немного заикался от переполнявших его чувств: «Аллан! — закричал он в трубку. — Они действуют! Мы приборно установили: вода под влиянием твоих фотографий изменяется!» Потом Борис Викторович признался, что его коллеги на кафедре относились к моему дару чрезвычайно скептически. Но, серьезные ученые, они провели строгий научный эксперимент, и не один: исследовали влияние на воду фотографий еще шестнадцати довольно известных московских целителей. Результат был неожиданным: «работало» только мое фото.