Тем, кто верит в чудо

Я слушал затаив дыхание. Когда Юрий опустил альт, мои друзья захлопали, заговорили, Наталья вышла на кухню, а я молчал и продолжал сидеть не шелохнувшись: во мне звучало пение альта. И тут… Не знаю, почему у меня возникло это желание, я не музыкант, никогда не играл ни на одном музыкальном инструменте и не выказывал ни к одному из них интереса, это произошло само собой, как естественное продолжение моего участия в процессе игры Башмета… Я попросил: «Юрий, дай мне подержать твой инструмент…»

Он передал мне альт. Я взял его в руки, ощутил гладкость полированного дерева, нежное тепло деки и прислушался к нему. Я знал: это очень дорогой, старинный инструмент, его изготовил более двухсот лет назад знаменитый итальянский мастер Паоло Тестори. Юрий приобрел альт давно, еще студентом, а вскоре завоевал с ним Гран-при на Международном конкурсе альтистов в Мюнхене. Тогда о нем заговорили как о феноменально одаренном артисте…

Я слушал альт Башмета. О скрипке говорят: «У нее есть душа… Скрипка поет…» — будто скрипка — живое, одухотворенное существо. Я никогда не задумывался над этими словами. Но сейчас, ощущая тепло альта, вдруг почувствовал его душу. Инструмент в моих руках был живым…. И у него имелись небольшие недуги…

Как бы ни был совершенен музыкальный инструмент, каким бы блестящим мастером он ни изготавливался, как бы бережно за ним ни ухаживал хозяин, в нем всегда есть некоторые несовершенства, отклонения от нормы — напряжения в местах соединения дерева и металла, незаметные смещения креплений составляющих его частей… Я почувствовал все недомогания альта явно — так, как чувствую недомогания пациента. И тогда само собой стало происходить то, что я делаю, когда «работаю» с людьми, которые пришли ко мне за помощью. Мы слились с альтом в единое целое, и я начал править в себе его несовершенства. И ощущал: инструмент «выздоравливает», избавляется от своих никому не ведомых недугов…

Так я стоял посреди гостиной — молча, неподвижно, с альтом в руках — несколько минут. И когда понял, что процесс «лечения» завершен, отдал инструмент Юрию. Слегка удивленный моим странным поведением, он принял альт и снова начал играть.

Через некоторое время в гостиную вошла Наталья с тарелками в руках и удивленно спросила: «Юра, а разве ты отдавал инструмент мастеру?» Она, как и муж, была профессиональным музыкантом, очень хорошим, и сразу же услышала, что звучание альта улучшилось. «Нет… — ответил Юрий. — Ты тоже почувствовала?.. Удивительно…»

И с изумлением посмотрел на меня.

Это было накануне поездки Юрия Башмета на гастроли в Японию. Он обещал: «Вернусь — расскажу, как ведет себя альт». К сожалению, нам больше не пришлось близко общаться — позже встречались на концертах Юрия, за кулисами, но все как-то впопыхах, мимолетно, об инструменте поговорить было некогда…

А мне бы хотелось снова подержать альт Башмета в руках. И снова ощутить его душу.

Я подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. Из Зазеркалья мне отвечает молчаливым взглядом точно такой же человек, что и я. Точно такой же. Один к одному. Он — это я. Я — это он…

А может быть, все не так? Я подношу левую руку к сердцу — мой двойник в точности повторяет движение. Но! Я присматриваюсь и понимаю: он поднял правую руку и поднес ее к правой стороне груди! Сердце у него справа!

Я осознаю, что таковы особенности зеркально-симметричного изображения. Оптика, законы отражения, все ясно… И все же задаю себе вопрос: мой двойник из Зазеркалья — не я? Или так: он не совсем я, не совсем то, что я о нем думаю?

Элементарные частицы материи и антиматерии очень похожи: имеют одинаковые массу и время жизни — но их электрические (и не только электрические) заряды противоположны. Человек в зеркале очень похож на меня, и все же сердце у него не слева, а справа…

Может быть, он — не я, а анти-я?

Я продолжаю размышлять. При столкновении частицы и античастицы происходит аннигиляция — они исчезают, превращаясь в другие частицы, например, в фотоны, в свет. Если я пройду сквозь зеркало и соединюсь со своим двойником, с моим анти-я… Мы аннигилируем? И превратимся… во что? Может быть, в нечто совершенно иное, чем мы есть, — в существо Света, в человека, который открыл в себе Творца и стал Творцом, а значит, осуществил многовековую мечту человечества о достижении Гармонии с самим собой и с миром?

Я осторожно дотрагиваюсь до поверхности зеркала — мой двойник протягивает руку навстречу. Наши кончики пальцев соприкасаются, но я ощущаю не тепло человеческой руки, а твердую, непроницаемую прохладу зеркального стекла. Хода в Зазеркалье нет. Я и анти-я никогда не найдут пути друг к другу…

И тут я понимаю: внутри меня есть зеркало. Зеркало моего внутреннего мира. А в его Зазеркалье живет двойник моего «я» — «анти-я». Но он — я и не я одновременно. Он — я, потому что его голос — мой внутренний голос, который постоянно звучит во мне. Он — не я, потому что он постоянно противоречит мне, спорит, возражает, настаивает на своем, заставляет делать и говорить то, чего я вовсе не хотел. Он — источник моих противоречий, вечных противоречий моей жизни…

Такое зеркало и такой двойник есть в каждом из нас.

Существование «я» и «анти-я» — сама суть дисгармонии внутренней и внешней жизни человеческого существа. Человек никогда не найдет покоя в нескончаемом поиске совершенства и гармонии, пока двойники по разные стороны границы Зазеркалья спорят друг с другом. Они должны слиться в одно целое. Их слияние — это прекращение внутреннего спора-диалога, это снятие всех противоречий, это достижение абсолютной внутренней гармонии.

Но что происходит, когда «я» и «анти-я» становятся одним целым? То же самое, что и при слиянии материи и антиматерии.

Аннигиляция, взрыв, мгновенное выделение лучистой энергии.

Что это за свет, что за энергия?

Это энергия творчества, это свет божественного самовыражения человека, который обрел Бога в себе. Это энергия и свет внешней манифестации человеческой божественности, ее излияния в наш несовершенный мир. Это энергия и свет трансформации человеческой жизни в нечто более высокое, более совершенное и более великое, нежели то, что мы можем себе представить.