Острие кунты. Путь русского мистика

Я был поражен, насколько это деревенское застолье отличалось от городского мира, в котором я вырос Можно прожить всю жизнь в многоэтажном доме, не зная имен собственных соседей по площадке. Здесь же мы попали на праздник, устроенный в нашу честь совершенно незнакомыми нам людьми. Мартын сказал, что корни кавказского гостеприимства лежат в том пастушеском образе жизни, который веками вели горцы. Кочуя со стадом, пастухи месяцами не видели посторонних людей, и гостя принимали, как бога.

После нескончаемого застолья наши рюкзаки были нагружены вкуснейшими вещами домашнего изготовления, платить за которые нам не разрешили. Семья Мартына и гости вышли за ворота и долго махали нам вслед.

Если бы мы только знали, что через восемь лет, после армяно-азербайджанской войны, от Цахкошата не останется камня на камне!

Глава 25

Есть ли какая-то разница между просветленным человеком и обычным?

По пути назад я спросил Тошу, что он думает о практике дзэнского коана. Он ответил: - Коаны работают только на японском языке и созданы для дальневосточного менталитета. На работу с коаном может уйти много лет, для этого нужно быть монахом, иметь посвящение и наставника. Та парадоксальность, изысканность и кажущаяся легкость, которые привлекают западного человека, не имеют ничего общего с подлинной работой над коаном. На самом деле - это очень тяжелый труд.

Есть история о дзэнском монахе, которому была дана современная версия древнего коана. Старый коан звучит так: "Останови взбесившегося несущегося на тебя коня". Монаху был дан такой вариант: "Останови скорый поезд, идущий из Токио". В течение десяти лет он медитировал на этом коане и, наконец, в один прекрасный день пришел на железнодорожные пути и бросился под этот самый поезд.

Он погиб?

Раздавило, как муху.

Сказать на это мне было нечего, и мы продолжали шагать молча. Через какое-то время Тоша возобновил разговор.

-- Тебе не нужно больше никаких специальных техник или методов. Того, что я вам уже дал, вполне достаточно. Теперь все дело за практикой. Имей в виду, что самая изощренная техника не будет работать, если связь с потоком нарушена. С другой стороны, поток входит в тело по своей воле и ни в каких практиках и техниках не нуждается. Это нам нужны костыли для того, чтобы восстановить утраченную связь. Я спросил:

Так не лучше ли забыть все, чему ты нас учил?

Это было бы неплохо, - согласился Тоша. - Только я сомневаюсь, что вы сумеете это сделать, все-таки нагрузил я вас изрядно. Практика - это игра, которая ускоряет наш рост. Когда вырастаешь, отбрасываешь ее, как ребенок отбрасывает игрушки, в которые уже наигрался.

Мы практикуем для того, чтобы научиться жить, а не наоборот. Я хотел бы довести вас до той точки, когда вы сможете просто жить и радоваться всему, что с вами происходит. Тогда моя работа будет сделана, и можно будет забыть обо всех техниках и практиках. Жизнь сама по себе вполне самодостаточна.

Поразмыслив некоторое время, я спросил:

Так что же мы будем делать, если перестанем заниматься? Просто жить, и все?

А разве этого недостаточно? - спросил Тоша в ответ.

Не знаю, - искренне признался я. - В жизни надо что-то делать.

Перед тем, как что-то делать, разве не нужно сначала научиться жить?

Но разве мы уже не живем? Чему тут учиться?

Жить-то мы живем, но довольны ли мы своей жизнью? Если да, то никаких вопросов нет. Живи дальше и радуйся, что еще нужно? Если же нет, что бывает чаще, то делай садхану. Между прочим, просто плыть с потоком, ничего особенно при этом не делая, - это самая сложная вещь и наивысшая из практик.

Что препятствует этому течению?

Нарушение законов потока.

Что это за законы?

По-моему, ты их уже знаешь. Попробуй сформулировать сам, - предложил Тоша.

Не хвататься за поток, - сказал я наобум.

-- Близко, но это не самое главное.

Ну, тогда, значит, делать то, ради чего поток дан. Поскольку он не предназначен исключительно для нашей личной реализации, то нужно передавать его другим и расти вместе с ними, так?

Тоша кивнул:

Короче - передавай поток дальше. Что еще?

Не использовать его для своих личных целей.

Это подразумевается первым законом. Если ты замыкаешь поток на себя, он дальше не идет. Какое второе правило?

Я безуспешно шевелил мозгами.

-- Если ты все время передаешь поток, что происходит с тобой? подсказал Тоша.

-- Он продолжает идти на тебя. Шеф сформулировал за меня:

Не разрывай связь. Это работа с вниманием. Если осознание потока становится таким же непрерывным, как струя масла, переливаемого из одного горшка в другой, ты обязательно дойдешь до истока. Третий закон.

Поток ослабевает, если делаешь ошибку, и усиливается, если поступаешь правильно.

Точно. Воспринимай поток как учителя. Он постоянно корректирует твои действия степенью своей интенсивности - как внутренние, так и внешние. Если окончательно разрываешь связь и принимаешь решение действовать самостоятельно, то поток уходит совсем.

-- А четвертый?

-- Ты хочешь четвертый? Пожалуйста: иди вверх по течению. Другими словами - ищи источник потока.

Я возразил:

Но разве это не противоречит тому, что ты говорил раньше о том, что с потоком нужно плыть?

Вся штука в том, что исток и устье потока - одно.

Как это?

Есть такой древний символ йоги - пламя свечи, тянущееся к солнцу. Источник пламени один - это солнце, понимаешь?

Какое-то время я шел молча, пытаясь переварить Тошины слова. После длинной паузы он продолжил.

-- Ну, и последний закон - это то, что ты сказал вначале: не. хватай. Поток нельзя насиловать, этого никто не любит. Это закон насчет терпения. Помнишь в Писании: претерпевший до конца спасется.

Я искоса взглянул на начальника. Вот уж на священника он был похож меньше всего. Я ухмыльнулся:

-- Тогда уж, святой отец, и про смирение бы добавить не худо.

Истину говоришь, чадо, - сказал Тоша, усилив свое северное оканье до нижегородского. - А и добавим. Смирись, скотина.

Почему же скотина?

Потому что это скот в человеке смириться не может, пашу по-санскритски. А коли смирится - так, глядишь, и человеком станет.