Твердые реки, мраморный ветер (СИ)

Глава 8

С этого момента жизнь Джейн пошла по совершенно другому руслу, хотя внешне в ней почти ничего не изменилось. Но вот зато содержание изменилось совершенно – во-первых, она официально получила статус беженца, о чем было объявлено в местных новостях на внутреннем сайте, что автоматически дало ей доступ к информации, которой раньше с ней делились неохотно, и кроме того, она "пошла в первый класс". Список первоклассников, также объявленный на сайте, насчитывал двенадцать человек, разбитых на две равные группы, и в принципе они свободно могли обменивать информацией и опытом друг с другом, но делали это нечасто – слишком мало оставалось времени для праздных разговоров.

Фосса требовала, чтобы их работа и учеба по возможности не претерпевали никаких изменений. То новое, что она собиралась привнести в жизнь первоклассников, должно было вставиться, инжектироваться в обычный жизненный поток. Не заменить, а добавить, окрасить в новые тона. И первым новшеством стала практика фрагментов.

– Общие представления о Практике устранения негативных эмоций, ложных концепций, механических желаний и негативных ощущений у вас есть, – рассказывала Фосса. – Также у вас есть общие представления о практике культивирования озаренных восприятий. Книга, в которой изложены эти общие понятия, не очень велика, но очень насыщена, поэтому не будет ничего странного в том, что читать ее вы будете на протяжении года или двух, а то и дольше, постепенно углубляясь то в один, то в другой вопрос. Есть три пути, которыми сюда к нам приходят люди. Первый состоит в первичном интересе к практике – человек находит книгу о Практике, заинтересовывается ею, вступает в переписку с мордами по емэйлу, и если по итогам первичной переписки он оказывается нам интересен, то завязывается дальнейшее общение, которое в том числе включает в себя и практическое взаимодействие, так как именно в тесном контакте лучше всего человек и раскрывается. У нас много возможностей для того, чтобы наладить такое предметно-ориентированное общение. Например мы можем взять человека к себе на работу в какой-нибудь отель, где он с одной стороны имеет комфортные условия для жизни и работы, а с другой стороны тесно общается с симпатами и беженцами. Или мы можем взять его в лабораторию, где он может активно участвовать в исследованиях, активно учить науки и опять-таки плотно взаимодействовать с другими.

– Второй путь – как раз ваш вариант, – Фосса кивнула в сторону Джейн и Айрин. – Сначала вы проходите общий отбор, сами правда не зная того, и принимаетесь на работу в одну из наших лабораторий. Затем вы опять таки начинаете вариться в каше беженцев, симпатов, хвостов и морд, воспринимать первичную информацию о практике. И если вы нам кажетесь перспективными, мы вас оставляем. Второй путь существенно более редкий, чем первый, что и отражено, в частности, в численном составе первоклассников текущего набора: только двое из вас – Джейн и Айрин, пришли сюда по второму пути, а десять других имели первичный интерес к практике, и уже затем стали развивать свои другие интересы.

– А третий путь?

– Третий – через наши курсы для малолеток. Из этих десяти шестеро прошли в детстве наши курсы. По мере взросления зерна, заброшенные в них, проросли, и их интерес к практике, порой угасая на целые годы, тем не менее был для них неким светом в конце туннеля, так как полученные ими на наших курсах первичные и фундаментальные представления о том, как жить интересно, а как нет, оказались чрезвычайно жизнестойкими, успешно соперничая с догматическим, фанатическим или тупым способом воспринимать окружающий мир и свою собственную жизнь. Поэтому они тут, но в силу того, что их путь сюда сильно отличается от вашего, они обучаются в параллельной группе.

– Но мы можем общаться друг с другом, расспрашивать их о том, что делают они и рассказывать, что делаем мы? – Озаботилась Айрин.

– Можете. Только у вас и своих дел будет достаточно, а так, в принципе, да, можете. Вы вообще можете подходить к кому угодно и спрашивать у них все, что угодно, но это, конечно, не означает, что все всё будут вам рассказывать, и не столько из соображений какой-то секретности, а просто потому, что для того, чтобы понимать друг друга, необходимо иметь достаточный для этого опыт. Первоклассник может прийти на занятия в десятый класс, пожалуйста, но что он там поймет?

Фосса сделала паузу и прошлась по полянке.

– Предварительное ознакомление с практикой, более или менее последовательные усилия по устранению негативных эмоций (НЭ), разбору концепций, порождению озаренных восприятий (ОзВ) – все это можно назвать дошкольным уровнем – уровнем, когда человек не столько проводит в жизнь принципы практики, сколько общупывает их, проверяет на адекватность, задает себе вопросы, касающиеся смысла жизни, и смотрит – может ли он получать ответы, смотря на мир и на себя через призму Практики. Поступление в первый класс означает переход от чисто любительского отношения к этим вопросам к отношению профессиональному, то есть к такому, когда туманные и неопределенные результаты больше не устраивают, когда человек совершает действия, которые меняют его хоть и медленно, но необратимо. И первое, что вы узнаете, будет "Практика накопления фрагментов". Точнее, вы будете накапливать не всякие фрагменты, а те, что предназначены для первоклашек.

Пока Фосса говорила, Джейн всматривалась в лица "сокурсников". Нет, никто не был ей знаком. Маловероятно, что они жили тут, но просто ни разу не пересекались на Холме – значит, приехали из других территорий. Отдельной троицей держались две девушки и парень. Не то, чтобы они нарочито отделялись от других, но по их непринужденным перешептываниям было понятно, что они знают друг друга уже давно.

– Я Джейн, – шепотом произнесла она, легко подтолкнув парня ладонью. – А вы кто?

– Я Трапп, она Берта, а она – Серена.

Все трое посмотрели на Джейн, и той нервозности, которую она могла бы у себя ожидать, понимая, что они сейчас оценивают ее, не возникло. Приятные, открытые лица, даже можно сказать смелые. Да, точно, их лица можно было назвать именно несущими аромат смелости. В очередной раз Джейн удивилась – насколько точным был подбор участников группы. Насколько ясным, судя по всему, было сознание тех, кто отбирал их, кто давал им статус беженцев.

– Вы откуда? – Снова спросила она.

– Торонто, – ответила Берта.

– Там тоже есть поселение?

– Отели. Коттеджный поселок, мы там работали вместе последние полгода, а до этого – кто где.

– Сейчас внимание, – прервала их перешептывание Фосса. – Практика накопления фрагментов чрезвычайно проста. Фрагментом называется некоторый небольшой объем усилий, направленных на формирование желаемых привычек. Невозможно измениться сразу и кардинально. Но можно меняться шаг за шагом, – словно чеканила фразы Фосса, делая паузы между предложениями. – Накопление фрагментов, это совершение шагов, которые в сумме приводят к необратимым изменениям, понятно? Шаг за шагом, и только так.

Джейн заметила, что когда Фосса приступила к изложению материала, ее взгляд изменился. Он стал… пронзительным, что-ли. Необычная твердость была и в ее взгляде, и в интонации – твердость человека, который говорит смертельно важные вещи, или, точнее, жизненно важные.

– Например, в течение пятнадцати минут можно через каждые десять секунд порождать какое-нибудь озаренное восприятие. Такую пятнадцатиминутку мы и будем считать за один фрагмент. Также за один фрагмент можно взять часовую пробежку по лесу. Как правило, длительность одного фрагмента равняется пятнадцати минутам, если в течение этого времени усилия прилагаются достаточно плотно.

– А сколько таких фрагментов надо накапливать в течение дня? – Спросила Карен, очень стройная девушка лет восемнадцати, наверное, хотя если посмотреть на нее мельком, вполне можно принять и за четырнадцатилетнюю.

– "Надо"? – Переспросила Фосса. – Что такое "надо"?