Собрание сочинений [Том 2]

Еще одной новой особенностью моего существа стало охватывающее меня время от времени странное влечение. Меня влекло к кому-то, кого я не знал; это было настолько поглощающее и подавляющее ощущение, что когда оно возникало, я, чтобы как-то облегчить его, был вынужден непрерывно ходить по комнате. Это влечение оставалось до тех пор, пока я не стал пользовался новым качеством в моей жизни: жестким контролем над самим собой, настолько новым и мощным, что это только добавляло масла в огонь моего беспокойства.

К концу четвертой недели все почувствовали, что я совсем поправился. Внезапно они полностью прекратили свои посещения. Большую часть времени я проводил во сне, в одиночестве. Тот отдых и расслабление, которые я получил, были настолько полными, что моя энергия значительно увеличилась. Я даже стал заниматься зарядкой.

Однажды, около полудня, после легкого завтрака, я вернулся в свою комнату подремать. Перед тем, как я погрузился в глубокий сон, я долго ворочался в кровати, пытаясь найти удобное положение. Вдруг странное давление в висках заставило меня открыть глаза. В ногах моей кровати стояла та самая маленькая девочка из мира неорганических существ. Она смотрела на меня своими холодными, как сталь, голубыми глазами.

Я подскочил на кровати и вскрикнул так громко, что до того, как я прекратил кричать, в комнату вбежали трое соратников дона Хуана. Они были ошеломлены. Они с ужасом наблюдали, как маленькая девочка подошла ко мне и остановилась у границ свечения моего физического тела. Казалось, что мы смотрели друг на друга целую вечность. Она что-то сказала мне, но я сразу не понял ничего, а в следующий момент мне все стало совершенно ясно. Она сказала, что для того, чтобы я мог понять, о чем она говорит, мне следует перенести свое сознание из моего физического тела в мое тело энергии.

В этот миг в комнату вошел дон Хуан. Маленькая девочка и дон Хуан посмотрели друг на друга. Не проронив ни слова, дон Хуан вышел из комнаты. Маленькая девочка с шелестом выскользнула следом за ним.

Суматоху, которую вызвала эта сцена у соратников дона Хуана, невозможно описать. Они потеряли все свое самообладание. Очевидно, все они видели, как за нагвалем из комнаты вышла маленькая девочка.

Сам я, видимо, был на грани взрыва. Я почувствовал, что почти теряю сознание и вынужден был сесть. Я испытал присутствие этой маленькой девочки как удар в солнечное сплетение. Она была поразительно похожа на моего отца. Меня захлестнули волны сентиментальности. Я стал с болезненным интересом докапываться до смысла всего этого.

Когда дон Хуан вернулся в комнату, я немного овладел собой. Ожидание того, что же он скажет о маленькой девочке, перехватило мне дыхание. Все были так же возбуждены, как и я. Они обратились к дону Хуану одновременно и весело рассмеялись, когда осознали это. Главное, что всех нас интересовало, - была возможность выяснить, было ли нечто общее в том, как воспринял каждый из нас внешний вид лазутчика. Все сошлись на том, что это была девочка шести-семи лет, очень худая, с прекрасными по-детски угловатыми чертами. Все согласились, что у нее были синевато-стальные глаза, которые излучали невысказанные эмоции; ее глаза, как они утверждали, выражали благодарность и верность.

Я мог подтвердить любую деталь того, о чем они говорили. Ее глаза были настолько яркими и наполненными энергией, что в действительности вызвали у меня некоторое ощущение боли. Я ощутил тяжесть ее взгляда на своей груди.

Серьезный вопрос, который задавали соратники дона Хуана и повторял я, касался смысла этого события. Все сошлись на том, что этот лазутчик был частью чужой энергии, которая просочилась сквозь грань, разделяющую второе внимание и внимание повседневного мира. Они утверждали, что хотя они не были в сновидении, все же все они видели чужую энергию, которая была спроецирована в фигуру ребенка; этот ребенок существовал.

Они утверждали, что могут быть сотни, даже тысячи случаев, когда чужая энергия проскальзывает незамеченной через естественные барьеры в наш обычный человеческий мир, но что в истории их традиции ни разу не упоминалось о событиях подобной природы. Что их больше всего беспокоило, - так это то, что о подобном не упоминалось в магических историях.

- Неужели нечто подобное произошло в истории человечества впервые? - спросил дона Хуана один из них.

- Я думаю, что это происходит постоянно, - ответил он. - Но это никогда не происходило так открыто, так явно.

- Чем это может обернуться для нас? - спросил кто-то из них дона Хуана.

- Для нас - ничего, но для него - все, - сказал он и указал на меня.

Наступила напряженная тишина. Некоторое время дон Хуан шагал взад-вперед по комнате. Затем он остановился передо мной и уставился на меня. По его виду можно было сказать, что он не может найти слов для выражения того, что он только что понял.

- Я даже не могу представить себе масштаба того, что ты сделал, - наконец сказал мне с недоумением в голосе дон Хуан. - Ты угодил в ловушку, но это была не такая ловушка, о которой я тебя предупреждал. Твоя ловушка была такой, что в нее мог попасться только ты, и она была еще более смертельно хитрой, чем я мог себе представить. Я опасался, что ты можешь стать жертвой лести и прислуживания тебе. Но я не мог учесть, что существа мира теней поставят ловушку, которая использует присущее тебе отвращение к любым ограничениям.

Как-то дон Хуан сравнивал свою и мою реакции на то, что больше всего стесняет нас в мире магов. Он говорил, и из его уст это прозвучало как жалоба, что хотя он желал этого и неоднократно пытался, но так никогда и не смог возбуждать в людях такое чувство любви, которое возбуждал в других его учитель, нагваль Хулиан.

- Для меня важнее всего было понять и признать, - чего я от тебя совсем не скрываю, - одно: я не обладаю от природы даром вызывать слепую и безоглядную любовь. Ну что ж!

- Присущей тебе основной особенностью характера такого рода является то, - продолжал он, - что ты не можешь вынести любого рода ограничения, и для того, чтобы их разрушить, ты готов отдать свою жизнь.

Я искренне возразил ему, что он преувеличивает. Мое понимание было еще не столь ясным.

- Не беспокойся, - сказал он смеясь, - магия - это действие. Когда наступит время, ты найдешь место своим склонностям точно так же, как я научился актуализировать свои. Мои заключаются в том, что я принимаю свою судьбу, но не пассивно, как идиот, а активно, как воин. Твои - в том, чтобы вырваться из любых ограничений, не будучи при этом ни капризным, ни слишком прагматичным.

Дон Хуан пояснил, что когда я слил свою энергию с лазутчиком, я поистине перестал существовать. Моя физическая сторона была перенесена в мир неорганических существ и, если бы не этот лазутчик, который провел дона Хуана и его соратников туда, где я находился, я бы умер или остался в этом мире потерянным навсегда.

- Почему же лазутчик провел вас туда, где я находился? - спросил я.

- Лазутчик - это живое существо из другого измерения, - сказал он. - Этой маленькой девочке, как она мне рассказала, была необходима энергия, чтобы разрушить барьер, который заточил ее в мире неорганических существ, и для этого ей пришлось воспользоваться твоей энергией. Теперь пришло время ей помогать тебе. Ее привело ко мне что-то вроде чувства благодарности. Когда я увидел ее, я мгновенно понял, что ты для нее сделал.

- Что ты сделал потом, дон Хуан?

- Я собрал всех, кого мог найти, особенно Кэрол Тиггс. и все мы бросились в мир неорганических существ.

- Почему именно Кэрол Тиггс?

- Во-первых, потому что у нее есть безграничная энергия, а, во-вторых, потому, что она должна была познакомиться с этим лазутчиком. Из этого опыта каждый из нас получил нечто неоценимое. Ты и Кэрол Тиггс получили лазутчика. Другие же использовали это как возможность собрать воедино наши физические тела, и соединив их с нашими энергетическими телами, стать на некоторое время целиком энергией.