Истина о мастерстве и героизме (СИ)

У нас тут, кстати, в милиции, ещё до реформ зарплата была небольшая — всего 10 тысяч рублей. Тоже еле сводили концы с концами.

И, вот, мажора вчера привезли пьяного. Напился и на папином джипе снес в мемориальном парке ограждения.

Это я все к чему говорю–то. Нет никакой разницы. Тысячи лет прошли, а все осталось как есть. Рабы и торговцы рабами.

Тут Петрович решил подключиться к монологу:

— Разница есть. Есть различные социальные возможности. Кто–то сидит ровно на жопе и не работает, а кто–то пашет и добивается.

Следователю, казалось только этого и надо. Петрович подлил масла в огонь.

— Ну, вот, учитель пашет за 10 тысяч. Я, пахал за 10 тысяч. А работа ой, какая тяжелая. Семьи нет, личной жизни тоже нет. Какие тут социальные возможности.

Раньше тоже были социальные возможности. Схватиться за топоры и вилы и выкинуть зажравшего барина нахуй на мороз с семьей. — Последние слова следователь сказал уже грубо.

— Я ведь, хочу сказать, что такой человек как вы, Дмитрий Петрович, в глазах моих всего лишь очередной плут и жулик, наживающийся на других. Стало вам плохо. Кинули Вас. А, когда вы кредит брали по поддельным справкам о доходах, вы, о чем думали?

— Справки настоящие — доход указан верно. — Парировал капитан вдв.

— Что ж, — смягчился следователь. Если доход указан верно, то это не подделка уже, а неуплата налогов.

Для Петровича это был удар ниже пояса.

— Если у вас такой доход был, почему налоги не платили? Я ведь пробил все по базам.

Короче, взял следак Петровича за яйца крепко. Получалось так, что доход в справке он нарисовал себе триста штук в месяц, чтобы кредит дали. И, получается справку, таким образом, подделал. А если не подделал, то где налоги с доходов в три с половиной ляма?

— Я, вам, что хочу сказать, Дмитрий Петрович. Вы сейчас сотрудничаете с нами, с банком. Выбиваете себе условный срок, может, вообще, соскочите — я‑то все равно погреюсь. Я просто не считаю вас никаким страдальцем. Вы для меня — чуждый моей идеологии буржуазный элемент, угнетатель простого народа. Поэтому не надо плакаться в подушку и строить из себя терпилу. Делайте то, что вам скажут, и может, избежите наказания.

Следователь замолчал.

— Кстати, ещё кое–что. Не считайте меня ярым коммунистом, просто я смотрю на вещи объективно. Это. — Следователь указал большим пальцем правой руки на портрет Сталина. Это объективность. Эта кучка коммунистов, которые пришли к власти в 1917 году просто банда уголовников. Ленин уголовник, Сталин уголовник, Дзержинский, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Рыков. И попав в политику, там не могло быть никакой коллегиальности. Должен был остаться только один. Победил Сталин. Но, вот, что интересно, в глазах старой власти они были уголовниками, а в глазах новой — вождями. Поэтому не питайте иллюзий по поводу завтрашнего дня, прощения и поворота событий к отправной точке. Вы все уже сделали. Я со своей стороны должен сделать так, чтобы каждый, кто задействован в этой истории тем или иным образом получил по заслугам. И я, уж точно постараюсь не допустить обеления таких как вы, в глазах угнетенного населения.

Следователь выждал паузу.

— Кстати, вот Ваш телефон. — Он протянул Петровичу телефон. Звонили из банка у них все готово. Пора связаться с ребятами.

Капитан вдв получил из рук следователя телефон.

— Виктор Алексеевич, а можно вопрос? — Петрович решил спросить кое–что.

— Валяй. — Разрешил следователь.

— А банкиры кто тогда?

Следователь задумался.

— В этой пищевой цепи банкиры сами и бандиты, и власть имущие и рабы, потому что они не понимают, что служат одному из самых древних Богов — деньгам. Бандиты, потому что толкают граждан к жестким условиям кредитования и нередко, делают их преступниками, при этом активно посредничая. Власть имущие, потому что могут и простить, но очень капризны в своих решениях и имеют деньги. Ну, а рабы, потому что, как правило, не ты имеешь деньги, а деньги имеют тебя.

888

Действие гашиша уже почти прошло. Славик и Тимур навели все справки о десантнике и ждали его звонка в черном мерседесе. Петрович позвонил, они договорились о встрече. Оживленные улицы столичного города не несли в себе ничего хорошего. На душе завелась тоска и чуть ощутимая грусть.

Приемник премиумного авто сообщал какие–то новости. Друзья не вслушивались. Говорили про какого–то «героя», который ценой своей жизни вытащил из раскаленного пламени каких–то детей.

До падения осталось всего пару часов.

888

— Машка, ёб твою мать!! Где заначка, что мать прислала? — Орал обезумевший от похмелья Денис. Мария уже была в сенях. Наспех одевшись, молодая женщина оперативно покидала дом.

Выходные Мария не любила в последнее время. С того момента, как они с мужем, молодые специалисты, приехали работать в деревню прошло полгода. Она — сельский врач, он юрист в местном совхозе. Государство дало им просторный жилой дом и подъемные средства в размере 1 миллиона рублей. К тому же для Дениса эта была возможность до 27 лет набраться опыта в юридической сфере и не пойти в армию.

Тогда после института, любящим людям казалось все так просто, что мир открыт для них. Оказалось, что реальность страшнее. Жить городской житель в деревне может, как и пингвин в пустыне Сахара. Им, привыкшим к постоянным походам в кино, музеи, театры и парки очень быстро наскучила деревенская жизнь. И если Мария ещё как–то могла справиться с мещанским унынием, то на Дениса было страшно смотреть. Парень сильно запил. Пил на работе, после работы, в выходные. Раньше они хотя бы могли поехать на машине в какой–нибудь ближайший райцентр. Но, потом Дениса лишили прав за пьянку и новенькая нексия с кондиционером золотистого цвета, которой завидовала вся деревня, купленная с остатка подъемных средств, простаивала в деревенском сарае, приспособленном под гараж.

Все деньги Денис безбожно пропивал. Даже те, которые им высылали родители. Отец Марии укоризненно говорил, что надо зятю было все–таки отслужить год, потом прийти из армии и жить как все.

Но тут слабину дала Мария — а, вдруг, разлюбит? Начиталась в интернете как солдаты на КПП шлюх сношают.

Да и что теперь об этом думать? Деньги все они потратили, дом им построили. Теперь придется пять лет тут батрачить. Как тут пять лет прожить, когда у Дениса уже крыша поехала? Да и она сама на грани срыва — близости с мужем уже почитай как два месяца нет.

Работу она свою любила — в деревне её уважали, она помогала населению, будучи врачом.

А выходные не любила, в том числе из–за того, что у Дениса просыпалась навязчивая идея гоняться за ней с похмелья и выбивать заначку на водку, когда она есть. Ну, а когда её нет. Просто избивал.

Поэтому работу она любили и потому, что не видела на ней хоть какое–то время ненавистную опухшую рожу мужа.

Возможно, она ещё любила его где–то в глубине души, но неприязненных ощущений было больше. За эти полгода она повзрослела быстрее, чем за 20 лет своей жизни. Господи, помоги ей. Ведь ей всего 20 лет, она ещё молода и красива. Но как долго это будет продолжаться? Красота вскоре уйдет, и молодость потеряют значение в таких условиях.

Мария бросилась на улицу, как раз вовремя — в дверной косяк прилетела пустая бутылка из–под водки. Денис опять промахнулся.

Бутылка разбилась и рассыпалась на множество осколков.

Денис, разъяренный и злой, погнался за женой. Она уже открыла калитку и бежала вдоль трассы. Магистраль прорезала деревню пополам, и вдоль её стояли понатыканные деревенские домики. Как во многих деревнях России.

Муж, между тем, схватился за топор, который был прислонен к калитке и, видя удаляющуюся жену, бросился за ней как собака за костью.

Мария бежала в центр деревни, к магазину. У магазина всегда были люди, которые уже привыкли к выходкам Дениса и действовали на мужа отрезвляюще.

Муж догонял.

888

Унылая деревня, как впрочем, и все, которые проезжали два демона на своем эксклюзивном демоническом автомобиле. И, если бы, не приобретенная с появлением в мире смертных, необходимость употреблять пищу, эти темные существа никогда бы не остановились у местного магазина.