Пацифида (СИ)

Андрианова Инга

Пацифида

ПАЦИФИДА

- Добро пожаловать в "Пацифиду"! Откуда узнали о нас?

- Из газет.

- Очень рады вас видеть! - Метрдотель растянул свои тонкие губы, и на секунду мне показалось, что его

рот разъедется как шов на узких брюках.

- В честь открытия наш отель предлагает хорошие скидки на бассейн и теннисный корт. Также вы

получаете купон на три комплиментарных напитка в одном из наших баров!

- Замечательно! - На отцовском лице появилась хорошо известная гримаса, означавшая, что за

усмешкой следует сарказм. - Мы отвалили кучу денег за пентхауз, так сэкономим на напитках!

- Наш отель уникален, он удовлетворяет самым притязательным и капризным вкусам! - Продолжал

метрдотель, как ни в чем не бывало. - Мы гордимся своей самобытностью! Поверьте на слово: нигде вы не

найдете такой изысканной кухни, негде вам не предложат такого обслуживания, таких развлечений,

как в нашем отеле. Скажу по секрету: сегодня в меню основного ресторана кассата со вкусом ликера Irish

Cream и сабайона, взбитого с Dom Perignon. Манго к нему привезли из Прадеша, а гранаты из самого

Пакистана! - Оратор сделал паузу, смакуя эффект, и продолжил уже прозаическим тоном. - Прошу за мной,

я покажу вам ресторан, где к завтраку и ужину накрыт шведский стол. Особые гости, коими вы являетесь,

могут завтракать и ужинать в номерах - эта услуга также предусмотрена - вам остается сделать

дополнительный звонок.

Длинным журавлиным шагом метрдотель проследовал к ближайшей двери, распахнул ее со словами:

- Наш главный ресторан "Нан- Мадол" - краса и гордость "Пацифиды"!

Он сделал жест, приглашающий внутрь и, как послушные школьники, мы шагнули в открытую дверь.

Первым делом матушка охнула, взмахнула руками, сложила их в почтительном жесте. Отец присвистнул, позабыв про этикет и замер на пороге. Какое-то время я вертела головой, не произнося ни звука, потом захлопнула рот с непроизвольным и мычащим "М-да!".

Нан-Мадол был пугающе-инопланетным. Ночники на столиках, словно светлячки в райском саду, то вспыхивали, то трепетали в своем самобытном ритме, и в их мерцании букеты цветов, казалось, колышутся на ветру. Блики искусственных факелов в руках двух исполинских статуй играли на стенах, затянутых в синий гобелен, создавая иллюзию чудесной одиссеи, где-то в глубине журчала музыка, ее томный, чуть сладковатый напев уводил за собой, погружая в нирвану. Резные листья монстеры укрывали дальний угол, из которого доносилось стрекотание цикад и пение птиц. Тяжелые портьеры занавешивали окна сплошной непроглядной стеной.

Метрдотель отдал негромкое распоряжение, и портьеры разъехались по сторонам, обнажая панораму утреннего сада.

Прозрачный свет, рассыпался по кронам, пронизал листву, словно тонкое кружево, окунул в

предрассветную идиллию, когда видишь мир сквозь пелену остатков ночи, а новый день еще робко стучится в окно легким вздохом розовато-небесной лазури, растворяет дремоту и пробуждает творческий порыв.

- Святая истина рождения! - Выдохнула я спонтанно, смутилась, оглянулась на спутников. Никто не откликнулся. Родители стояли в центре зала в позах детей, впервые попавших на цирковое представление: глаза распахнуты, движения заторможены, дыхание прерывисто.

- Вижу, вам понравился наш ресторан. Гарантирую, кухня вас тоже не разочарует! Прошу в следующий зал!

Метрдотель учтиво улыбался, в его глазах светилось понимание. Отец в строгом сером костюме казался воплощением благополучия, успеха и незыблемой уверенности в собственном превосходстве. Матушка нервически цеплялась за его плечо, оглядывалась по сторонам и напоминала, скорее, провинциалку на приеме у богатых родственников.

Экскурсовод между тем продолжал:

- Наш отель предлагает постояльцем номера на все вкусы и любой достаток. Мы не стесняемся своей самобытности и гордимся своей непохожестью.

Кстати, еще один принцип отеля: гости сами находят свои номера, тем самым получая возможность лучше познакомиться с отелем, с его интерьером, секретами, а заодно, нагулять аппетит перед завтраком. Не беспокойтесь, багаж ждет вас на месте, об этом мы уже позаботились!

- Мы заплатили серьезные деньги! - Начал, было, отец, но метрдотель бесцеремонно его перебил:

- И мы это ценим! Ваш номер - лучший в отеле! 1192 - эксклюзив для особого клиента!

Поэтому, не сочтите за труд, прогуляйтесь по этажам, получите это удовольствие! Ничему не удивляйтесь и не делайте поспешных выводов! Обсуждайте, изучайте, восхищайтесь, потому как восторг в "Пацифиде" приветствуется на всех уровнях!

После этой слегка абсурдной сентенции он коротко кивнул и протянул нам пластиковый ключ, где на черном поле в золотой рамке значилась цифра 1192.

- Ну, что ж, выдвигаемся! Пора завтракать!

С этими словами отец устремился к дверям, матушка послушно засеменила за ним, я двинулась следом, понимая, что завтрак для отца - святое, а для матери свято все то, что приводит отца в благодушное состояние.

Мы вышли в холл, который в наше отсутствие успел наполниться людьми разных мастей и выговоров. Здесь были мужчины и женщины в африканских нарядах, элегантные представители севера, несколько несносных в своем совершенстве японцев и резвые шумные дети, не теряющие оптимизма ни в лабиринтах новых мест, ни среди сотен странных лиц и гор дорожных чемоданов.

Отель вершил свой повседневный ритуал гостеприимства.

- Где номер 1192? - Обратился отец к лощеному парню за стойкой.

- Вам по лестнице на самый верх.

- И разумеется, пешком?

- Отель невысок, - улыбнулся администратор, - и лифты у нас только грузовые. Ваш багаж уже на месте.

Из холла на второй этаж вела широкая мраморная лестница, которая упиралась в площадку с панорамным окном, и распадалась на два самостоятельных крыла.

Отец уверенно выбрал правое, и вслед за ним мы начали подъем.

Я посмотрела наверх и прямо над собой обнаружила детскую мордашку, с любопытством изучавшую нас сквозь перила. Секунду спустя к ней присоединилась еще одна, и две пары глаз уставились на нас из-под нависших челок. Первая хмыкнула и исчезла, через секунду исчезла вторая.

Группа спортсменов проскакала вниз, едва не задев меня сумками. Из обрывочных фраз я поняла, что спешат они на корт. Возбужденные, активные, сильные, они окатили меня волной незнакомой жизни, наполненной событиями, интересами, тайнами. Весь этот новый мир пронесся мимо, смеясь и переговариваясь, и на секунду я сделалась его частью, прожила не принадлежащие мне чувства, воспоминания и ощущения, украла их, присвоила, примерила на себя. Это стремительное погружение открыло мне их тайны: быт, амбиции и отношения, симпатии, привязанности, картинки из прошлого, укромные ниши, в которых хранятся намеки и взгляды, горячие волны смущения и теплый трепет соприкосновений.

Весь этот нехитрый опыт принадлежал теперь мне, равно как мысли, страхи, надежды. Спортсмены исчезли из виду, но какое-то время я еще слышала топот ног, громкий голос, отдающий команды, невнятный гул у стойки в холле, чей-то короткий приказ, нестройный рокот голосов. Потом все стихло, и на секунду в душе повисла пустота, как будто часть меня убежала на корт с этой шумной командой. Вот так нечаянно я вторглась в чужую реальность, похозяйничала там без разрешения и ушла, не оставив следа.

********************

На втором этаже нас ожидал неприятный сюрприз: ни номеров, ни комнат, ни дверей, лишь ровные ряды кроватей, словно грядки на поле. Мне почему-то вспомнился военный лазарет из какого-то древнего черно-белого фильма. Постояльцы вели себя довольно ровно: кто дремал, кто крепко спал, кто возился с вещами, не обращая внимания на визитеров, похоже, дешевизна койко-места перекрывала все недостатки нашего вторжения. Одни типы казались мне странными, другие, откровенно мутными, но в основной своей массе постояльцы выглядели уставшими и равнодушными.