Учебка. Армейский роман (СИ)

Сдали оружие.

Сидя на табуретке, Игорь с сожалением думал о том, что мать и Славик совершенно зря его сейчас ждут, а он по чьей-то идиотской прихоти и неизвестно для чего должен торчать в казарме. Неожиданно сержанты начали проверять тумбочки и заправку кроватей. Замечания делали быстро и почти не следили, выполняют ли их курсанты. Впрочем, сержанты вполне могли быть уверены, что курсанты не посмеют их ослушаться, хотя, возможно, сделают все далеко не лучшим образом.

— Антон.

— Чего тебе?

— Почему это все так забегали? Смотри — и офицеры в казарму пришли. Уж не сам ли Томченко к нам в гости собрался?

— Его только здесь и не хватало. Дурак ты, Тищенко! Еще вчера говорили, что перед обедом родителей к нам в казарму пустят.

Лупьяненко оказался прав — через несколько минут появилась шумная, возбужденная толпа родителей. Было хорошо видно, что основная их масса находится в казарме впервые — очень уж старательно они вертели по сторонам своими головами. В центре этого «табора» шел Денисов и на правах командира роты взял на себя обязанности экскурсовода:

— Это спальное помещение нашей роты. Как видите, оно разбито на три кубрика. Пол у нас деревянный. У нас его не моют, как в других частях, а натирают полотерами при помощи парафина. Это и эстетичнее, и содержать такой пол в чистоте гораздо легче. Все курсанты распределены по взводам. С ними постоянно находятся рядом хорошо обученные сержанты, так что в расположении роты постоянно гарантирован порядок. Есть телевизоры. Курсанты могут их смотреть в свободное от службы время. Кроме того, гарантирован ежедневный просмотр программы «Время»…

— Гарантирован, как же… Попробуй не посмотри — сразу очки чистить улетишь! Да и подшиться еще надо успеть, — проворчал Игорь.

— Скажи спасибо, что хоть так можно смотреть. Могли бы вообще ничего нам не показывать. Кстати, ротный о «Служу Советскому Союзу» забыл упомянуть. Это ведь нам тоже «гарантировано», — тем же тоном откликнулся Лупьяненко.

Родители и курсанты уже увидели друг друга и «табор», не дослушав Денисова, начал разбредаться по рядам. Через считанные секунды рядом с ротным осталось всего несколько человек. Да и то остались не ради экскурсии, а для того, чтобы просить Денисова отпустить их детей в увольнение. Среди родителей было много военных в парадной и повседневной форме. «Специально одели, чтобы детей с собой забрать. Не откажут ведь коллеге в каком-то пустяковом увольнении», — догадался Игорь. Но не только поэтому пришли в форме родители-офицеры. Курсанты гордились своими отцами, сверкавшими ничуть не хуже их командиров. А многие отцы хотели просто поддержать моральный дух своих сыновей, и пришли в форме в знак солидарности. Елена Андреевна и Славик шли по центру казармы и никак не могли найти среди моря мелькающих фуражек Игоря, но Тищенко уже сам их увидел и негромко позвал:

— Мама, Славик! Я здесь!

Славик услышал голос Игоря и дернул мать за рукав:

— Мама, мама! Вон наш Игорь!

— Где? Не вижу.

— Да вот же он. В этом ряду. Пойдем быстрее к нему.

— Я здесь — проходите к моей кровати, — радостно позвал Игорь.

Елена Андреевна первой вошла в проход и поздоровалась. Курсанты дружно ответили и тут же забыли о ней, потому что вслед за Еленой Андреевной начали входить их собственные родители. И «здравствуйте» посыпались, как из рога изобилия.

— Вот тут я и сплю, — пояснил Игорь.

— Койка какая-то очень уж облупленная, — заметил Славик.

— Ясное дело — не дома. А вот это наша тумбочка — моя и Лупьяненко. Он через проход от меня спит. А еще дальше за ним — сержант Гришневич, наш замкомвзвода.

— А почему полосы на всех кроватях на одном уровне? — спросил брат.

— Так постоянно должно быть. Если только у кого-то криво — надо снова перестилать.

— Сынок, а белье вам часто меняют? Как с баней?

— Нормально. Раз в неделю меняют, когда по пятницам в баню ездим. Баня хорошая — городская. Мы ее просто как бы арендуем на это время. Только белье вечно не по размеру или рваное. Но это в порядке вещей, так что мы особенно не удивляемся.

— Ого, у вас и телевизор есть! — Славик только сейчас взглянул поверх кроватей.

В кубрике встречи родителей и курсантов проходили бурно, поэтому телевизор был едва слышен и Славик его сразу не заметил, а лекцию Денисова он пропустил мимо ушей.

— Есть и телевизор.

— Часто смотрите?

— Почти каждый день.

— Ого! И фильмы можно смотреть?

— Какие фильмы?! Полчаса программу «Время», да в воскресенье «Служу Советскому Союзу». Иногда, правда, очень редко, некоторые другие передачи, но тоже только в воскресенье. А фильмы мы почти никогда по телевизору не смотрим. Нам нельзя. Иногда сержанты для себя включают и можно послушать.

Игорь улыбнулся, вспомнив о том, что, уходя в армию, очень боялся, что в казарме не будет телевизора, и он ничего не сможет посмотреть. Но телевизор был, а посмотреть его все равно было почти нельзя.

— Игорь!

— Что?

— Там вроде бы кино какое-то ждет. Пойдем, посмотрим, — предложил Славик.

— Ты сбегай сам, а я пока с мамой посижу.

Славик вернулся через несколько секунд и возбужденно крикнул:

— Игорь, да ведь это фильм «Три мушкетера» идет! Уже вторая серия! Пошли, это ведь твой любимый фильм!

— Да не хочу я его смотреть. Я лучше с мамой поговорю.

Поначалу Игорь даже обиделся на Славика за это, что тот, вместо того, чтобы поговорить с братом, ушел смотреть фильм. Но потом простил Славику его эгоизм: «И что мне на него злиться — ведь у Славика сейчас совсем другая шкала ценностей. Для меня их приезд — событие, а для Славика — просто посещение брата. А «Д'Артаньян и три мушкетера» тоже не каждый день показывают. Тем более что фильм сейчас все равно закончится». Память не подвела Игоря — вскоре и в самом деле закончилась вторая серия, и Славик вернулся. Еще утром сержанты предупреждали, что на кроватях можно будет посидеть с родителями, и теперь Тищенко впервые за два месяца службы сидел на своей кровати днем.

— Я тут тебе кое-что поесть привезла. Поешь и в тумбочку себе положи, — мать начала распаковывать плотно набитую продуктами коричневую сумку, с которой Тищенко ездил не так давно в палаточный городок на берегу Западной Двины.

Конфеты и яблоки Игорь сразу же положил в укромный уголок сумки, а несколько пачек печенья засунул в вещмешок и вновь привязал его к решетке кровати.

— Я тут тебе ягод привезла. В этом году папа много собрал — мы в основном из них компоты делали и с сахаром перетирали. А варенье почти не делали. На вот, возьми — это банка с малиной, протертой с сахаром, а это черничный компот.

Игорь вспомнил свой завтрак перед строем и поспешно отодвинул банки:

— Спасибо, но пусть лучше у тебя пока побудут.

— А что такое, Игорек? — озабоченно спросила Елена Андреевна.

— Я лучше ими после обеда займусь, когда нас отпустят… Да и в тумбочке хранить нельзя.

— Хорошо — пусть побудут у меня. Да и не надо тебе аппетит перебивать — вначале лучше в столовой поешь.

— А ты что, ничего больше не привезла, что ли? — удивился Игорь, не думая о бестактности своего вопроса.

— Почему не привезла — привезла. Но ведь лучше ты горячее поешь. А то перебьешь себе аппетит.

— Знаешь, там так кормят, что при виде нормальной еды у меня в любое время суток аппетит есть. Кстати, ма, приходите вместе со Славиком к нам в столовую. Сказали, что в обед родителей пустят посмотреть. Наверное, сегодня бурду давать не будут, а ради такого случая что-нибудь получше на стол поставят.

— Даже не знаю… Стоит ли нам со Славиком туда идти? — засомневалась Елена Андреевна.

Ей казалось, что родители займут в столовой слишком много места и будут мешать курсантам. А мешать она почему-то не любила. Но тут в разговор вступил Славик:

— Как это не пойдем?! Надо обязательно идти. Мне ведь тоже в армию через шесть лет. Должен же я посмотреть, как солдат кормят.