По волчьему следу. Хроники чеченских войн

Осенью 1991 года Дудаев, прослышав, что военное имущество буквально выскользнуло у него из-под рук, вызвал к себе Елише-ва. Виктор Иванович понимал, что от такого визита ничего хорошего ждать не приходится, однако прибыл в указанное время к президенту, где его приняли сразу. Вместо обязательного в Ичкерии обращения: «Господин президент», Елишев отчеканил: «Товарищ генерал, по вашему вызову прибыл», чем заслужил неодобрение начальника охраны. Тот заявил, что надо придерживаться принятой в республике субординации, но Дудаев только махнул рукой, улыбнулся и пригласил выпить по чашке чая. Во время «чайной церемонии» Джохар Дудаев сделал Виктору Ивановичу неожиданное для него предложение — занять пост заместителя командующего по строительству и расквартированию войск. Ели-шев от неожиданности оторопел, но потом нашелся: мол, не могу — служу в Российской армии.

Виктор Иванович до сих пор не может понять, почему мятежный генерал сделал ему такое предложение, ведь в состав командования вооруженных сил Ичкерии, насколько было известно Елишеву, никого из русских не принимали. Потом Грозненское УНР расформировали, а его начальника вместе с другими офицерами перевели в другие гарнизоны. Служба продолжалась, но в душе надолго остался горький осадок от того позорного бегства, к которому принудили российские войска в декабре 1991 года новоявленные демократы из Москвы...

... В Буденновске простуженный и охрипший Виктор Иванович то и дело выскакивал из бытовки, на ходу решал возникающие вопросы, потом обходил возводимые объекты, проверял, ругал, хвалил (довольно редко), давал указания. В семь часов, иногда в восемь, а чаще всего в девять вечера проводилась планерка, на которой определяли, что надо сделать ночью, в третью смену. Как тягач вырывал из грязи машины, так и Елишев со своими помощниками вырвал из мятежной Чечни военный городок, а затем возвел его в Буденновске — невдалеке от озера Буйвола стали на вечный якорь перевезенные из Чечни воинские здания и сооружения.

Едва закончилось строительство в Буденновске, как началась вторая чеченская кампания. И вновь полковник Елишев оказался в Грозном — прежде восстановленная и отстроенная под его руководством Ханкала опять лежала в развалинах. Бандиты, приняв в декабре 1996 года по актам военный городок, разрушили все воинские здания и сооружения, будто знали, что российские войска вернутся. И опять все пошло с первого колышка. В свои «за пятьдесят» Виктор Иванович под дождем и снегом руководил строительством военных объектов, питался из котла полевой кухни, рисковал жизнью чуть ли ни каждый день. Во время одной из поездок Виктора Ивановича контузило, другой на его месте надолго залег бы в госпиталь, все оформил как надо, чтобы к пенсии прибавка вышла, но 293-е УНР десантировалось на «новые квартиры», и Елишеву вновь было недосуг заняться собственным здоровьем. Молил Виктор Иванович лишь об одном: чтобы наши руководители в Москве вновь не пошли на поводу у сепаратистов и в очередной раз не подставили бы армию...

После гибели Дудаева межтейповые разборки в Чечне вспыхнули с новой силой. Особенно ярко они проявились после вынужденной капитуляции наших войск перед сепаратистами и в период подготовки и проведения выборов нового президента Чечни. Не пользуясь широким авторитетом в народе, являясь выходцем из малочисленного и бедного тейпа, имея дурную для чеченцев славу сочинителя, Зелимхан Яндарбиев по всем параметрам явно проигрывал Аслану Масхадову в качестве кандидата в президенты. Именно он и провозгласил идею выдвижения единого кандидата в президенты, которую и озвучил на одном из заседаний руководства Чечни еще задолго до объявления официальной даты выборов и принятия решения о полном выводе группировки федеральных сил из Чеченской Республики. В этих условиях все основные претенденты на пост президента Чечни, включая Масхадова, были вынуждены поддержать вышеуказанную идею, и любое отступление от нее использовалось Яндарбиевым во время предвыборной борьбы в качестве аргумента против Масхадова. Одновременно Яндарбиев, уже с осени 1996 года, сам начал создавать неформальную коалицию сил, основу которой составляли представители так называемых горных тейпов.

Дело в том, что система власти в Чечне всегда основывалась на зыбком соглашении между несколькими тейпами, усиливавшими свое влияние в результате очередного передела власти. Между лидерами этих-то кланов и распределялись основные сферы деятельности и доходы. За представителями, к примеру, крупнейшего по численности тейпа Беной, в который входил погибший президент Чечни Ахмад-Хаджи Кадыров и бывшие полевые командиры братья Ямадаевы, осенью того же 96-го была закреплена внешняя политика, за исключением отношений с Россией. Им же был отдан «в управление» богатый и незатронутый войной Урус-Мартановский район, в котором при Завгаеве правил «чинхойс-кий клан» во главе с бывшим мэром Грозного Бисланом Гантамировым и его покровителем Яраги Мамадаевым.

Ситуация, сложившаяся после прихода к власти Аслана Масхадова, заметно поколебала позиции «дудаевских» тейпов — Ял-харой, Орстхой-Цечой и Мялхи, — которые начали постепенно терять контроль за нефтедобычей и производством низкокачественного самодельного бензина. Тем не менее представители этих кланов, бывшие начальники Департамента госбезопасности Ичкерии Абу Мовсаев и Султан Гелисханов, а также командир отряда специального назначения «Борз» Руслан Гелаев, другие влиятельные полевые командиры из окружения Джохара Дудаева, формально сошедшие с политической арены, сохранили в своих руках реальные рычаги власти. Иначе говоря, объемы власти Масхадова определялись отнюдь не президентскими полномочиями, закрепленными в конституции, а тем, что реально делегируют ему тейпы. Так что псевдоцивилизованная структура власти на деле — всего лишь оболочка для традиционного устройства Чечни.

Этим же объясняются причины обострения отношений между Асланом Масхадовым, Шамилем Басаевым и Зелимханом Яндарбиевым, связанные с тем, что президент Чечни относится к равнинному тейпу, а Басаев и Яндарбиев — к горным. В августе

1997 года в Гудермесе состоялся «сход» авторитетных представителей тейпа Беной, инициатором которого являлся первый вицепремьер правительства Чечни Муса Дошукаев. Активное участие в дискуссии по обсуждавшимся вопросам принимал командующий национальной гвардией Ичкерии так называемый бригадный генерал Магомед Хамбиев. Его цель — «отработка тактики действий на случай принятия оппозиционными силами конкретных шагов по смещению Масхадова с поста президента Чечни».

Участники «схода», подчеркивая свою лояльность руководителю Ичкерии, высказали серьезные опасения, что Масхадова могут в ближайшее время отстранить от власти. Поэтому они приняли решение в таком случае провести «политическую линию на упразднение поста президента с передачей его функций премьер-министру — с тем, чтобы не допустить новых выборов главы государства в обстановке нестабильности» и «конституционно» привести к власти в Чечне тогдашнего первого вице-премьера Мусу Дошукаева. Ключевая роль в осуществлении этого замысла отводилась командующему национальной гвардией Чечни Магомеду Хамбиеву и командирам незаконных вооруженных формирований из числа беноевцев, основное место дислокации которых находилось на бывшей военной базе федеральных войск в Ханкале.

Внутренние конфликты того времени, выразившиеся в кадровой чистке, были замешаны на стремлении тейпов, утвердившихся во время войны — Беной, Аллерой, Гендергеной, Ахшипатой и других, — вытеснить «старые» горные тейпы, пришедшие к власти вместе с Джохаром Дудаевым — Ялхарой, Мялхи, Орстхой-Цечой, Курчалой и т.д. По мнению ряда влиятельных полевых командиров, к примеру, Салмана Радуева, политика президента Масхадова была направлена на плановую передачу власти в Чечне в руки людей из тейпов Теркхой (надтеречных чеченцев) и Беной.

Когда Масхадов стал президентом Чечни, то он, естественно, начал формировать госаппарат. К тому времени практически все ключевые посты в правительстве занимали люди из тейпов Аллерой, куда относился сам Масхадов, и Беной — наиболее многочисленного клана в республике. Между ними был заключен своего рода союз, направленный на «выдавливание» представителей тейпов Ялхарой, Мялхи, Ламархой и Орстхой из аппарата государственного управления Ичкерии, о чем, в частности, свидетельствует попытка Масхадова назначить мэром Грозного своего однотейповца Турпала-Али Атгериева вместо Лечи Дудаева, племянника Джохара и ставленника тейпа Ялхарой. Все это способствовало росту недовольства населения и использовалось оппозицией Масхадова. А очередной приход «во власть» Шамиля Басаева и формирование им нового правительства республики явилось ничем иным, как очередным перераспределением властных полномочий между представителями тейпов Чечни и имело явно выраженную экономическую подоплеку.