Герои без вести не пропадают (Роман. Книга 1)

Пока Турханов ломал голову над этой трудной задачей, Яничек и его шофер Вацлавик, молодой поляк, принятый в отряд по рекомендации Келецкой подпольной организации ППР, ввели в штабную землянку связанного человека в форме капитана вермахта, но с повязкой на рукаве, на которой было написано «РОА» — опознавательный знак армии предателя Власова.

— Привез к вам земляка, — сообщил, показывая на него, Яничек. — Познакомился в поезде. Я проиграл ему пятьсот злотых, и он, видно, решил совсем ограбить меня.

Не отставал, не отпускал ни на шаг. В Кельцах вместе зашли в комендатуру, он отметил командировочное предписание и спросил, как добраться до резиденции полковника Планка. Ему объяснили. А когда вышли из комендатуры, я предложил ему доставить его «к моему другу Гансу». Он и поверил. В лесу мы его с шофером скрутили, заткнули рот, завязали глаза и прямым маршрутом доставили сюда. Но самое интересное — его физиономия. Вот сами посмотрите!

Он снял тряпку, которой была обмотана голова власовца, и вытащил изо рта кляп. Турханов посмотрел на него и чуть не ахнул: он был так похож на Соколова, будто они были близнецами.

Как его фамилия? — спросил полковник.

Вот документы. Если верить им, его зовут Астаховым.

Яничек выложил на стол бумажник с деньгами и документами. Из удостоверения личности, выданного на имя капитана Астахова, следовало, что он с осени сорок второго года служит в разведотделе штаба армии Власова, за успешное выполнение заданий командования дважды награждался орденом железного креста. Там же были документы на эти кресты, а сами они были приколоты к кителю предателя. В. командировочном предписании было сказано, что капитан Астахов временно командируется в распоряжение абвергруппы 505. Оно было подписано самим Власовым и его начальником штаба, что свидетельствовало о том, что миссия эта была весьма важной.

Ты чуваш? — спросил Турханов.

С чувашом — чуваш, с русским — русский, с немцем — немец, — нагло ответил изменник.

С сатаной — сатана? — усмехнулся Турханов. — Значит, не очень-то разборчив?

Я не гурман, что подают, то и лопаю.

А больше всего — фрицевы объедки. Так, что ли?--- Полковник подождал, но ответа не последовало. — Чем конкретно занимаешься в штабе РОА?

Подготовкой агентуры для засылки к партизанам.

И много подготовил?

Достаточно. Одни только мои бывшие ученики помогли уничтожить двенадцать партизанских отрядов в Белоруссии.

Правда или хвастаешься?

Не верите — не спрашивайте, а идите и сосчитайте сами.

Лично убивал партизан или пленных военнослужащих Красной Армии?

Когда надо было, не церемонился.

Сколько человек убил?

Не считал.

Как настоящее имя? Откуда родом.

Не помню. А зачем это вам?

Чтобы сообщить родным о твоем расстреле.

Не стоит беспокоиться: у меня нет родных.

Так я и думал, что без рода без племени. С какой целью ехал к полковнику Планку?

Спросите у него. Он вызвал меня, а не я его. Но думаю, он хотел воспользоваться моими услугами, чтобы уничтожить вас.

То есть заслать к нам?

Возможно. Думаю, если бы я попал сюда при иных условиях, обдурить своего земляка мне было бы проще простого.

А не слишком ли ты о себе высокого мнения? На словах ты смел как лев, хитер как лиса, а на деле трусливее мыши и глупее осла. Не успел подойти к партизанам, а уже очутился в плену. Не знаю, за что только кормят немцы вас, дармоедов, — с презрением взглянул на него Турханов. Потом, обращаясь к Зденеку, добавил: — Отведите и сдайте в разведотдел. Пусть там допросят как следует и о результатах доложат мне вечером.

Вацлавик схватил предателя за шиворот и потащил из штаба. Яничек последовал за ними, а Турханов остался один и задумался. Сначала в голову ему пришла мысль перетянуть этого предателя на свою сторону, взять у него подписку и заслать к полковнику Планку. Ради спасения своей шкуры, возможно, Астахов и пошел бы на сотрудничество с партизанами. Но где гарантия, что он второй раз не предаст Родину? А возиться с изменником только ради того, чтобы выяснить, можно ли на него положиться, не было ни времени, ни смысла. Тут Турханов вспомнил о поразительном сходстве этого негодяя с лейтенантом Соколовым. «А что, если послать Соколова к Планку с его документами?» Чем больше он думал, тем больше убеждался, что эта мысль заслуживает серьезного внимания. Тогда он решил посвятить в свои планы замполита.

Однако Комиссаров отнесся к ним без особого энтузиазма. В душе он недолюбливал молодого лейтенанта.

— Справится ли он с такой сложной задачей? — усомнился замполит. — Слишком уж много в нем детского, Несерьезного. А идти в абвергруппу — все равно что в ад спуститься...

Конечно, задача не из легких, и Соколов, как все люди, не без недостатков. Но, во-первых, в верности его сомневаться не приходится, думаю, в этом и вы убеждены. Во-вторых, он, когда надо, умеет быть и серьезным и находчивым. Вспомните, ведь это он организовал партизанский отряд. Причем привлек на свою сторону не только товарищей по плену, но и немецкого офицера. Я уж не говорю, о том, что настоящий - момент как нельзя лучше подходит для засылки в «Осиное гнездо» нашего агента.

Что вы имеете в виду? — не понял Комиссаров.

Покушение на Гитлера.

А какое отношение это имеет к нашему плану?

Самое прямое. По радио передают о повальных арестах в Германии. Причем на этот раз не среди коммунистов, а в высших сферах. За решеткой очутились уже многие генералы и даже фельдмаршалы. Видно, у них переполох и неразбериха. Я уверен, что все это затронет и абвер. Враг в панике, и нам следует этим воспользоваться.

Замполит чувствовал, что аргументы Турханова весьма убедительны. Паникой во вражеском стане, несомненно, надо воспользоваться. После некоторого размышления он согласился с идеей командира.

А пойдет на это Соколов? — вдруг усомнился полковник.

Соколов? — удивился Комиссаров. — Да он будет в восторге! Предложи ему сейчас поехать и убить Гитлера, через час он уже будет в пути.

- Такой человек нам как раз и нужен. Главное, не надо даже подделывать документы. Соколову достаточно сбрить усы и надеть форму власовца...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

В стане врага и в самом деле было неспокойно. Правда, в абвергруппе 505... до паники еще не дошло, но нервы были напряжены до предела. Началось с того, что из Берлина была получена радиограмма о покушении на жизнь «великого фюрера», совершенном в его ставке. В радиограмме, говорилось, что при этом погибло много лиц высшего командного состава армии и флота, но Гитлер не пострадал — само провидение, несомненно, на стороне фюрера. В заключение сообщалось, что создана особая комиссия для расследования обстоятельств покушения и решительной ликвидации заговора.

Полковник Планк немедленно собрал офицерский состав в парадном зале Бохеньских и, сообщив о содержании радиограммы, предложил помолиться богу за фюрера, после чего отпустил, приказав провести среди солдат соответствующую работу, а сам вернулся в кабинет и задумался о возможных последствиях этого события. По опыту он знал, что каждое покушение на жизнь фюрера — а их было не мало всегда влекло за собой чистки и террор, причем жертвами пали не только явные противники фашистского режима, коммунисты и социалисты, но и те, кто были как будто бы сторонниками фюрера, но почему-либо не нравились сначала Гейдриху, потом заменившему его на посту начальника имперского ведомства безопасности Кальтенбруннеру или же неугодны были самому рейхсфюреру Гиммлеру. Полковник Планк знал, что начальники абвера, и Канарис и полковник Ганзен, у этих лиц никогда не пользовались особой симпатией. Отсюда он делал вывод, что на сей раз удар может обрушиться и на некоторых деятелей абвера.

Полковник Планк нервно зашагал по кабинету. Кроме грозы, которая явно собиралась на политическом горизонте, он еще почувствовал какую-то неприятность личного порядка. Сначала он никак не мог понять, откуда исходит эта тревога. Вдруг он обратил внимание на бой часов. Было три пополудни. Обычно в это время он со своей семьей заканчивал обед, а сегодня почему-то никто не пригласил его к столу. Удивленный неаккуратностью своей матери, в обязанности которой входило строгое соблюдение режима дня, он позвал адъютанта.