Испытание воли

Всем экипажам, участвовавшим в нанесении удара по аэродрому Луостари, командование объявило благодарность. На боевой счет части было записано еще 17 немецких самолетов. Возрос и личный счет Виктора Стрельцова. Ему и Кравцову засчитали 4 фашистских самолета и 4 аэродромных автомашины.

Спустя несколько дней в составе звена старшего лейтенанта Пузанова Виктор участвовал в повторном налете на аэродром Луостари. Его экипаж снова уничтожил 4 немецких истребителя. В тот же день в групповом налете на военно-морскую базу Киркенес точным бомбометанием Стрельцов с Кравцовым разрушила причал.

НЕ ЧИСЛОМ, А УМЕНЬЕМ

Апрель, как утверждали старожилы соседнего полка, выдался не из лучших, особенно последняя декада. То моросил мелкий неверный дождик, то сыпал мокрый снег. Зябко и неуютно работать в такой сырости на открытом воздухе у самолетов. Зато спокойнее: гитлеровцы тоже сидят на земле.

В последние дни апреля летный состав 95-го истребительного авиационного полка начал готовиться к выполнению своей главной задачи — прикрытию конвоев в открытом море от бомбардировщиков и торпедоносцев противника. Отрабатывались поиск и обнаружение судов (в целях маскировки они ходили при полном радиомолчании), опознавание и взаимодействие с кораблями охранения при отражении атак немецких самолетов, тактика воздушного боя над конвоями. Занимались от подъема до отбоя в укрытиях неподалеку от самолетов, готовые по команде вылететь на задание.

Воздушная обстановка в Заполярье с наступлением полярного дня осложнилась. Над Мурманском и объектами Северного флота шли ожесточенные неравные воздушные бои. По напряженной жизни соседних истребительных полков летчики видели, как им тяжело. Обидно было, находясь рядом с ними, не летать и целыми днями заниматься теорией. Пришлось провести специальную разъяснительную работу. Комиссар полка Н. Е. Россов говорил:

— Если в такой тяжелой воздушной обстановке нам разрешили только готовиться к прикрытию конвоев, значит, это очень важно для страны. Наша обязанность — утроить усилия в учебе, а когда наступит время, выполнить свой долг перед Родиной.

Комиссара знали и любили в полку, ему безгранично верили. Сказал комиссар — значит, так надо. К занятиям летники стали относиться старательнее, понимая важность предстоящего дела.

29 апреля наступил долгожданный час: пришел боевой приказ прикрыть крупный конвой.

В этот день тройка «ПЕ-3» вылетела для прикрытия с воздуха союзного конвоя «PQ-15» в Баренцевом море. Первый вылет на предельный радиус над морем возглавил командир полка майор Жатьков. С ним ушли в полет опытные летчики: командир 1-й эскадрильи майор С. С. Кирьянов и его заместитель старший лейтенант Н. Ф. Кириков.

Группа воздушного прикрытия успешно оправилась с заданием. Дальние истребители обнаружили конвой в тот момент, когда он вел тяжелый бой с вражескими торпедоносцами. Тройка «Петляковых» залпами реактивных снарядов отогнала гитлеровцев. Покружившись на дальних подступах, немецкие самолеты ушли ни с чем.

Погода резко ухудшилась. Группа прикрытия из-за ненастья вынуждена была возвратиться на аэродром. Но он не смог принять самолеты. Густая пелена облаков и снежные заряды закрыли полосу.

По команде с земли группа направилась на запасной аэродром. Ведомый старший лейтенант Кириков доложил, что горючего не хватит до запасного аэродрома. Ему разрешили садиться у себя. Почти вслепую, ориентируясь сквозь едва уловимые проблески в зарядах, он с трудом произвел посадку. Остальные сели на запасном аэродроме.

До самого прихода конвоя в порт назначения погода больше не позволила прикрывать его с воздуха. Вражеская авиация над ним также не появлялась.

1 Мая авиационный полк получил пополнение — бомбардировочную эскадрилью, состоящую из летного и технического состава и двух самолетов «ПЕ-2». Это была эскадрилья с богатым боевым опытом. Ее экипажи вели бои против финских милитаристов в 1939 — 1940 годы, а с первых дней Великой Отечественной войны участвовали в непрерывных боевых вылетах, представляя собой бомбардировочную авиацию Северного флота. В боевой обстановке эскадрилья перевооружилась на пикирующие бомбардировщики «ПЕ-2» и в неравной борьбе с господствовавшей в воздухе фашистской авиацией добилась убедительных результатов.

Влившихся в полк летчиков и штурманов И. В. Горкушенко, Б. Г. Хомдохова, М. И. Шамаева, А. В. Осокина, В. А. Фирсова, С. А. Порошина и других здесь хорошо знали. Это они не так давно обучали экипажи полка искусству полетов в условиях Севера. Поэтому их встретили с особой радостью.

На митинге, посвященном международному Дню солидарности трудящимся, майор Жатыков зачитал приказ Народного Комиссара Обороны СССР. С затаенным дыханием слушали бойцы и командиры волнующие слова, вселявшие уверенность в завтрашний день…

Все увереннее чувствовал себя и Виктор Стрельцов. Когда число боевых вылетов перевалило за шестьдесят, командование полка представило его к награждению орденом Красного Знамени. Это и окрыляло, и ко многому обязывало.

Главным мерилом Стрельцов по-прежнему считал повышенную требовательность к себе, творческий подход к делу. Выполняя задачи по прикрытию объектов или перехвату вражеских самолетов, он всегда искал эффективные способы отражения атак противника. У него выработалось твердое правило: не применять в боевой обстановке одни и те же приемы. Немецкие летчики тоже не лыком шиты, они быстро осваивали нашу тактику. И это надо было учитывать. Поэтому каждому вылету предшествовали тщательная подготовка, продумывание всех деталей боя до мелочей, с учетом особых условий Заполярья. В этом теперь заключалась повседневная учеба.

Правда, по вечерам среди летчиков и штурманов нередко разгорались споры о необходимости дальнейшего совершенствования мастерства. Во главу угла некоторые ставили храбрость. Мол, воевать мы умеем, доказали это в боях, надо теперь только летать почаще и бить врага. Среди противников такой точки зрения был лейтенант Стрельцов. Как-то в споре он заявил:

— Будь мое право — не допустил бы вообще зазнаек к вылетам. Что значит летчику или штурману остановиться на достигнутом, не обогащать себя знаниями каждый день? Да это же самоуспокоение…

Кое-кого эти справедливые слова задели за живое. Виктор был убежден в том, что коль им дана в руки эффективная боевая техника, владеть ею надо мастерски. И полагаться на поговорку: храбрость города берет — следовало лишь отчасти. Вскоре он это доказал.

16 мая поздно вечером в помещении летного состава раздался телефонный звонок. Дежурный, приняв распоряжение, громко крикнул:

— Капитан Кириков, срочно на КП к командиру части. Экипажам капитана Кирикова, старшего лейтенанта Пузанова, лейтенанта Стрельцова и лейтенанта Сыроватко по тревоге к самолетам, подвесить бомбы я быть готовыми к вылету.

Через несколько минут летчики и штурманы были у своих самолетов. Авиамеханики и техники уже хлопотали возле бомб. Подвеска заняла тоже считанные минуты.