А смерть подождет

Не спеши, Гарсон! За девочкой нужно поухаживать, побаловать её лаской, нежной игрой.

Он понимал Линду, играл с нею с удовольствием, не спешил приступать к главному, что сблизит их окончательно…

Потом, много дней спустя, она вылизывала мокрых своих деток, заботливо подставляла под их крохотные мордочки набухшие молоком сосцы, сладостно чувствуя, как тёплая её жизнь переливается в них, таких ещё беспомощных, слепых, но безмерно нежных, дорогих. Линда впервые испытывала это великое материнское чувство, пусть даже и во сне, и непередаваемое словами блаженство разливалось по всему её телу, от носа до хвоста.

Она была счастлива. Она гордилась своим материнством, она хорошо понимала теперь чтó значит быть Матерью, продолжательницей жизни.

… Уколы ветеринара Кровопускова сделали только половину дела — убили в утробе Линды щенят. Но искусственные роды не получались.

Собака хирела на глазах, кровоточила, умирала.

Олег сходил с ума.

— Игорь, сделай же что-нибудь! — кричал он на Кровопускова. — Не видишь разве: она погибает!

— Вижу, как не видеть! — меланхолично отвечал тот. — Резать надо, операцию делать. Возможно, у неё внематочная… Разрежем — увидим.

От ветеринара крепко несло спиртным.

Схватить бы Олегу дорогую ему Линду в охапку, да — в «Таврию», да к другому, более опытному и не такому бездушному собачьему доктору!…

Но он растерялся.

И ещё на что-то надеялся.

И подумал, что времени уже не осталось, Линду надо спасать здесь, на питомнике, руками всё того же Кровопускова — он же дипломированный специалист, он должен сделать всё как полагается!

Олег не видел, что Кровопусков для храбрости, в другой комнатушке, хлебнул спиртяги ещё, а потом уже надел белый халат, марлевую повязку и шапочку — классный хирург да и только!

— Ну, кладём!

Сжалось сердце у Олега от предчувствия беды: может, не надо? Может, увезти Линду в городскую ветеринарную лечебницу?!

Вдвоём они подхватили дрожащую Линду, положили на операционный стол. Кровопусков стал привязывать ей лапы, а Олег надел намордник. Говорил Линде:

— Ну что ты так дрожишь, девочка моя? Не бойся, я с тобой, ты немного поспишь, а потом всё будет хорошо. Будет немного больно, но ты выздоровеешь, и мы поедем с тобой в Москву, на соревнования. Успокойся, спи…

Да, если бы Линда могла говорить! Она рассказала бы всю правду: как Альфонс насиловал её, а его хозяин стоял рядом и довольно улыбался. А перед этим он привязал её к дереву поводком, а потом сжимал голову толстыми своими коленями и даже бил, чтобы она не сопротивлялась и покорилась Альфонсу.

Что она могла сделать одна? Ведь её любимого хозяина не было рядом! Не было!

… Варварской операции Линда не выдержала.

Она умерла на операционном столе.