Афганистан. Гора Шабан

Тут в дело вмешался не капитан Перемитин, а уже командир первой группы:

— Кузьмин! Отставить разговорчики!

Но ташкентский драчун тире забияка уже разошёлся не на шутку и с ходу попытался «наехать» на своего непосредственного военачальника…

— Ну, товарищ лейтенант! Чего вы мне два слова не даёте сказать? Мне тут товарищ капитан не мешает разговаривать, а тут вы ещё вмешиваетесь!

Но командир первой группы хоть и являлся «товарищем лейтенантом», однако имел хорошо так перебитый нос и очень внушительные кулаки… Он никогда не хвастал своими боксёрскими заслугами, но уже этих внешних признаков вполне хватало для поддержания командирского авторитета на очень высоком уровне. Поэтому после повторной фразы своего командира рядовой Кузьмин вполне благоразумно предпочёл замолчать…

Через несколько минут внезапное служебное расследование было закончено. Командир батальона убедился в полной непричастности дембелей первой роты к столь опасному военному преступлению, после чего отправился прямиком в батальон связи… Чем несказанно порадовал одного нашего дембеля… Упорно хранившего военную тайну…

Но когда нашу роту распустили уже перед казармой, то рядового Кузю опять прорвало…

— Вот пи… Дагоги! Всю жизнь привыкли считать с цифры один… Вот и назвали самое первое, что пришло в их безмозглые черепушки… Ах, скоты!.. «Мы — дембеля первой роты!» Сказал бы я кто они есть такие!.. Да только не хочу… Мне ваши уши жалко…

Последняя фраза, видимо, была адресована товарищам командирам, которые всё ещё находились перед крыльцом казармы. Больше дембель Кузя рисковать своим краснобайством не стал и скрылся в недрах казармы.

— Ах, заразы! — доносилось уже изнутри. — Дембеля!.. Вчетвером трёх баб не могут выдрючить!.. Салабоны… А ещё!.. «Мы дембеля первой роты!» Тьфу!

Вскоре стали известны почти все детали вчерашнего происшествия. В небольшой комнатёнке, примыкавшей к обители солдатских поваров, проживало три военнослужащие Василисы. Самая старшая бухгалтерша из финчасти считалась Василисой Премудрой… Младшенькая была Василисой Прекрасной и по совместительству трудилась тоже в какой-то штабной службе. Средненькая Василиса являлась просто Василисой Делопроизводителем. И свои дела она производила в штабном отделе… Скорей всего, отделе делопроизводства… Иначе она не получила бы столь деликатное наименование…

Вчера вечером в их незапертую дверь вломилось аж четверо рослых солдат, которые с ходу обозвали себя дембелями первой роты, только что возвратившимися с войны… И потому все они срочно нуждались в женском понимании, а ещё лучше — в явно немужской теплоте и даже ласке… Но не тут-тобыло!..

От испуга три Василисы попрятались было под свои одеяла… Но незваные ухажёры-любители проявили настойчивость и чрезмерную настырность… Три хрупкие «ягодки-красавицы» продолжали держать глухую оборону… Тут вечерние визитёры решились продемонстрировать не только своё гусарское благородство, но и неслыханную щедрость…

Однако при виде денег три военные Василисы тут же перешли в контратаку! Они хором подняли страшный крик… Может быть этот поистине душераздирающий визг служил условным сигналом, на который сбежались бы все узбеки-повара, проживавшие по соседству… Да ещё со своими удлинёнными боевыми ножами… С которыми они когда-то хотели пойти на афганских моджахедов…

Одним словом, военнослужащие тире женщины дико завизжали, отчего четверо половых гигантов страшно перепугались и быстренько умчались в ночное пространство.

Вот в принципе и вся сексуально-криминальная история… А наутро началось экстренное служебное дознание и заодно и военное следствие. В отличие от замудрённых телевизионных сыщиков, так любящих всякие навороченные сюжеты… За это щепетильное дело взялся сам комбат, который просто пришёл в подразделение капитана Перемитина и без всяких замысловатостей предложил виновникам сдаться. Однако настоящие дембеля первой роты проявили себя с самой лучшей стороны… Они, конечно же, малость поиздевались над всей ситуацией, однако не стали брать на себя чужие грехи…

Даже отважный наводчик Лёнька Тетюкин по прозвищу Пайпа, и тот предпочёл довольствоваться случайным словесным выпадом… Прослыть на всю бригаду половым богатырём… Нет… Такой «славы» он не захотел…

В десять часов утра нашу РГ № 613. в срочном порядке отправили во внеочередной полёт. На этот раз мы не производили воздушную разведку афганских просторов. Всё оказалось гораздо прозаичнее. Просто какому-то нашему военачальнику потребовалось слетать в штаб правительственных войск, которые всё ещё продолжали ту самую войсковую операцию «Юг-88». Ну, разумеется… Советскому генералу было скучновато лететь одному… Вот он и «пригласил» всех нас, чтобы мы какое-то время побыли его авиа попутчиками…

Что ж… Генеральское предложение, равно как и его же просьба, всегда является негласным законом для нижестоящих подчинённых. А посему наша доблестная разведгруппа в полном своём составе дружненько потопала уже донельзя знакомым путём на ставшую такой родной взлётно-посадочную полосу… Причём, всё к той же вертолётной стоянке.

Мы минут с десять прождали в салоне… Вскоре подъехал штабной УАЗик и по лесенке бодро вбежал моложавый военный. Никаких знаков воинского отличия на нём не имелось. Разве что овальная офицерская кокарда защитного цвета. Но и она не помогла нам определить истинное воинское звание того человека, которого мы сейчас сопровождали.

Через час с небольшим наши борта приземлились на том полевом аэродроме, с которого… В общем… На той самой площадке приземления, на которой мы уже были несколько дней назад. Неподалёку стоял одинокий и запылённый Ми-8, но с опознавательными знаками ВВС ДРА. Вокруг также находилось большое количество военной техники советского производства. Однако она принадлежала национальной армии Афганистана. Около знакомых глазу ЗИЛов с КУНГами, КАМАЗов с тентами и Уралов с открытыми кузовами ходили не наши солдаты в советской военной форме, а афганские сарбозы в обмундировании серовато-зелёного цвета.

— Дери меня за ногу!.. — возмущался Коля Малый, глядя на всю эту армию. — У них тут народу до _бени матери!.. И какого ж хрена нас сюда?.. Вызвали?

— Им тут скучно без тебя… — проворчал дед Ермак. — Без тебя тут никак…

— Да я о другом! — с лёгкой обидой заявил Микола. — Боролись бы сами со своими душманами! А мы бы в Союзе спокойненько служили!

— Вот и я… — проворчал наш замкомвзвод. — Всё о том же!

Мы ждали минут сорок или даже все пятьдесят… Наконец-то «наш» товарищ генерал прибыл к вертолёту. Его провожали дородные афганские военачальники… Наверное, тоже в генеральском звании и также совершенно секретные.

Но вот официальные церемонии подошли к концу. Боевые братья тире генералы стали прощаться. Все они крепко пожали друг дружке руки… Даже приобнялись кое с кем… Затем советский военный руководитель поднялся на борт и молча прошёл в кабину пилотов.

— Там ему… — начал было ворчать борттехник, выйдя из кабины в салон.

Но затем он просто махнул рукой и пошёл в конец салона. Вертолёт уже набрал высокие обороты и поднялся в воздух прямо со своего места. Но затем наша «восьмёрка» чуть наклонилась вперёд и медленно полетела по горизонтали…

А я сидел на своём привычном месте напротив входной двери и упорно изучал внешний вид личного пулемёта ПКМ. Минут через пять полёта я выглянул в иллюминатор и вздохнул… Просто на взлёте мне страшно не хотелось смотреть наружу… Чтобы не видеть перепаханный при падении склон и обгоревшие останки той самой вертушки… Хоть меня и тянула к иллюминатору какая-то неведомая сила… Но я всё-таки одолел её… И таким образом не потешил своё солдатское любопытство…

А около дворика первой роты вся наша разведгруппа пришла в чувство трудноописуемого восторга… Причём, очень постепенно… Ведь наша колонна по-одному из-за усталости растянулась в длинную вереницу. Но когда мы поочерёдно завернули за угол… И большая часть группы уже оказалась в зоне прямой видимости… То есть, в самой непосредственной близости к тыльному входу казармы… То напротив…