Боевой клич

— С Рождеством тебя, Джек, — радостно откликнулся я.

— Иди к черту.

Я собрал свое отделение в гальюне и задраил люк, чтобы никто не вошел.

— Слушать всем, недоноски. Без десяти двенадцать встречаемся у склада номер шесть. И упаси Господи кого-нибудь опоздать. Лично шкуру спущу. Вахта Мэриона заканчивается в полночь, и мы должны проскочить на борт. Сияющий Маяк!

— Здесь!

— Пойдешь со мной. Скальпы мне сегодня не нужны.

— Мак, ты что, у меня здесь маленькая скво...

— Разговорчики! Идешь со мной и точка!

— Слушаюсь, мой вождь, — покорно вздохнул он.

Через сорок пять секунд на борту «Джексона» не осталось ни одного радиста, за исключением вахтенного Ходкисса.

Энди и Пэт нашли уединенную скамейку в Ботаническом саду.

— Не похоже на Рождество, да, Энди?

— У нас дома на Рождество всегда снег... Я так рад, что могу видеть тебя.

— Благодари Мака. Он у вас молодец.

— Это уж точно. На таких, как он, держится армия.

— Куда вас посылают, еще неизвестно?

— Да кто же скажет.

— Жаль, что вы уходите.

— Да... Пэт, ты рада, что встретила меня?

— Не знаю, Энди... Ты мне нравишься, и поэтому, может, нам и не стоило встречаться. Ты думаешь, вы вернетесь сюда?

— Откуда я знаю? Разве в этом чертовом Корпусе знаешь, что будет через месяц. Черт бы побрал эту войну.

— Прекрати, Энди. Мы ведь оба знаем, что вы не вернетесь в Веллингтон.

— Пэт, я могу попросить тебя... Я знаю, что мы только друзья, но ты не могла бы писать мне? Пусть это ни к чему тебя не обязывает, пиши, о чем хочешь, только пиши.

— Хорошо, Энди, — чуть слышно сказала она. — Если тебе это нужно.

— И я буду писать тебе, а потом, может быть...

— Нет, Энди, для меня уже не будет никаких «потом».

— Пэт... черт, уже скоро полночь... ты не проводишь меня до порта?

Она молча кивнула, и они медленно пошли по пустынной улице. У ворот порта Энди остановился и повернулся к ней.

— А я все равно рад, что встретил тебя, Пэт. И знаешь, я верю, что вернусь сюда, и тогда... — Он запнулся. — До свидания, Пэт.

Он на секунду обнял ее и поцеловал в щеку.

— До свидания, Энди, удачи тебе.

Звук его шагов стих в тишине ночи, а Пэт все стояла у ворот порта.

— До свидания, любимый мой, — прошептала она, чувствуя, как слезы текут по щекам.

Без пяти двенадцать мое отделение неверными шагами всходило по трапу. Я отдал честь Мэриону и отрапортовал:

— Старший сержант М-мак!

Он ответил на приветствие и вычеркнул меня из списка.

— Полковник Хаксли! — рявкнул Элкью.

— Проходи.

— Адмирал Хэлси, — пророкотал Эрдэ и смачно рыгнул.

— Проходи.

— Вождь Крэйзи Хорс, великий воин, победивший бледнолицых в Литл Бич Хорне...

— Потише, вождь, ты что, хочешь разбудить весь корабль?

— Адмирал Ямомото, — простонал Непоседа. — Где здесь у вас японский флот?

— Банзай. Проходи.

— А я просто Билл. Ходил гулять, — вздохнул Ски и протиснулся мимо Мэриона.

Я загнал всех в кубрик и пересчитал. Все были на месте, за исключением испанца Джо...

...Мэрион взглянул на часы. Без двух минут двенадцать, а Джо все еще не появлялся. Ходкисс прошелся вдоль борта, прикидывая, как докладывать старшине Китсу, когда его внимание привлекла крадущаяся по пирсу тень. Это был испанец. С грацией пантеры он бесшумно скользнул по канату к борту корабля. Мэрион притаился за настройкой и следил, как сначала одна рука Джо схватилась за поручни, потом другая и, наконец, появилась голова. Подтянувшись на руках, испанец, положив нос на поручни, оглядел пустынную палубу и приготовился уже махнуть через борт, когда Мэрион выхватил из кобуры пистолет и, одним прыжком подскочив к испанцу, приставил пистолет ему ко лбу.

— Руки вверх, сукин сын! — рявкнул он.

И, как гласит легенда Корпуса, испанец Джо Гомес поднял руки и остался висеть, зацепившись за поручни только носом.

После отвратительного похода на «Бобо» наша жизнь на «Джексоне» была сущим раем. Чистота, просторные кубрики, отличная жратва, каждый день душ — чего еще желать морпеху? С командой транспорта у нас установились самые дружеские отношения. Работа у них не из веселых — доставлять своих ребят под огонь противника. Транспортировали они в основном морскую пехоту, и не существовало в Корпусе морпеха, который не помянул бы добрым словом «нечестивую четверку».

Мы честно делили с моряками вахты, драили гальюны, заступали в наряды по кухне. А по вечерам, когда свободные от вахты матросы заваливались к нам в кубрик, мы играли с ними в покер, пели песни, в общем, приятно проводили время.

Но всему приходит конец, и однажды утром, услышав крик: «Земля!», мы все высыпали на палубу, чтобы посмотреть, куда забросила нас судьба.

Транспорт сбавил ход и вошел в большую гавань, заполненную десятками судов и кораблей, стоявших на якоре. Было раннее утро, и над водой клубился легкий туман, делая силуэты кораблей призрачно-нереальными.

— Где мы? — спросил я у одного из флотских офицеров, стоявших рядом с нами.

— Новая Каледония, — лаконично ответил он. — Гавань Ноуми.

Туман постепенно рассеивался, и нашим изумленным взорам предстало удивительное зрелище. Здесь был, наверное, весь тихоокеанский флот Соединенных Штатов. То, что осталось после Перл-Харбора. Линкоры, авианосцы, крейсеры, эсминцы стояли повсюду, окруженные боновыми сетями и минными полями. Только в тот день мы узнали, где скрывался наш флот, пока его тщетно разыскивала японская разведка.

Следующие два дня мы практиковались в десантировании с транспорта, но ничего путного из этого не вышло. Да и что можно было ожидать от зеленых необстрелянных юнцов? При таком волнении моря еще удивительно, что никто не разбился. Наконец Хаксли смилостивился и велел нам убираться с глаз долой, что мы и сделали с превеликой радостью.

После душа и плотного обеда я поднялся на палубу, где мое внимание привлекли два человека, поднимавшиеся с катера на борт транспорта. У трапа их встречали командир разведвзвода лейтенант Лефорс и сержант Пэрис.

— Капитан Дэвис, дивизионная разведка, — представился старший. — А это мой помощник, сержант Сеймур.