Потерянный экипаж

— Не понимаю! Ехать пьянствовать, не доложив о себе, ехать вместе с пленным! — сказал Вольф. — Я этого так не оставлю!

Раббе поперхнулся ромом, забрызгал мундир, ладонью стряхнул брызги.

— Ах, да! — сказал Раббе. — Верно! Ведь с ними ваш летчик. Верите ли, я совершенно забыл о летчике!.. Вот мерзавцы!.. Послушайте, надо связаться с Мишкольцем. Прикажите дежурному вызвать Мишкольц. Надо найти свиней и вернуть обратно!

— Мне перестает нравиться дружба Миниха с Гинцлером! — сказал Вольф и позвонил. — Пьянка за пьянкой!

Фон Рейтенау вытянулся у двери.

— Вызовите комендатуру Мишкольца! — приказал Вольф. — Говорить буду я.

Раббе подождал, пока за фон Рейтенау закроется дверь.

— По-вашему, во всем виноват Гинцлер?

— Оба они хороши, но Гинцлер явно влияет на Миниха.

— А по-моему, это Миних влияет!.. И в конце концов Гинцлер свое дело сделал, расстрелял эту сволочь, и не его печаль заботиться о вашем летчике! Это Миних должен был думать!

— Я больше чем уверен, что они держали совместный совет!

На столе замигала красная лампочка.

— Не сваливайте вину Миниха на Гинцлера! — упрямо повторил Раббе, выбирая новый бутерброд.

Вольф поднял трубку телефона:

— Алло! Комендатура?

Он тут же снизил тон:

— Простите, господин полковник… Да. Штурмбаннфюрер Раббе у меня. Передаю, господин полковник. — Прикрыв трубку ладонью, он протянул ее Раббе. — Полковник Шредер!

Раббе торопливо проглотил кусок. Полковник Шредер, помощник начальника штаба армии, был одним из влиятельных офицеров. Кто же не знал, что его отец, финансовый магнат Курт Шредер, находится в самых тесных приятельских отношениях с Гиммлером! Раббе из кожи вон лез, чтобы услужить полковнику. Молодой Шредер в случае нужды мог заступиться за него перед Хеттлем и другим начальством.

— Слушаю вас, господин полковник! — почтительно сказал Раббе, вытерев жирные губы платком.

Вольф заметил, как штурмбаннфюрер замигал глазками, раздул ноздри, сморщил лоб.

— Понимаю, господин полковник… Да, понял… Да, немедленно, конечно… Слушаюсь, господин полковник!

Подержав в руке умолкнувшую трубку, Раббе опустил ее на аппарат и, не замечая, что делает, вытер испачканным платком вспотевшую лысину.

— Что случилось? — забеспокоился Вольф.

Раббе устремил на него долгий, отсутствующий взгляд.

— Что все-таки случилось? — повторил Вольф.

Раббе что-то соображал.

— Вы знали офицера связи капитана Фретера? — неожиданно спросил он.

— Конечно… В чем дело?

Раббе потер мясистое ухо.

— Из Мишкольца прибыл обер-лейтенант Вейс, — сказал Раббе. — Он обнаружил разбитый мотоцикл Фретера. На мотоцикле кровь… Фретер и его водитель исчезли.

— Вы шутите? — поразился Вольф. — Неужели партизаны?..

Раббе поморщился, поглядел исподлобья.

— В каких отношениях был с Фретером ваш Миних?

— Миних? — удивился Вольф. — При чем тут Миних?.. Что случилось, Гюнтер?

— Боюсь, что случилась большая неприятность, — сказал Раббе и поглядел на бутылку, но наливать не стал. — Дело в том, что возле мотоцикла капитана Фретера обер-лейтенант Вейс обнаружил бумажник Миниха… И учтите: я вам ничего не сообщал.

Вольф не успел обрести дара речи, как лампочка на столе замигала снова.

Майор механически поднял трубку. Отвечала комендатура Мишкольца. Комендант города ничего не слышал об офицерах и солдатах СС из Наддетьхаза. Он обещал позвонить, когда опросит контрольно-пропускные пункты.

— Послушайте, Вольф, — сказал Раббе. — Вы знаете, где обычно бывал Миних? Ну, в каких злачных местах его можно найти?

— Понятия не имею.

— Узнайте у ваших сотрудников. Дело скверное.

— Неужели вы допускаете мысль?..

— По роду службы, — сказал Раббе. — Только по роду службы… Конечно, не исключена возможность несчастного случая… Но все равно дело скверное… Сбили Фретера и не вернулись. Заметают следы! А Фретер — племянник генерала Фретера. Понимаете?

— Пьяница он и бабник! — сердито сказал Вольф.

— В данном случае имеет значение только то, что он племянник генерала, а не то, что он пьяница.

— Но, может быть, он сам виноват?..

— Бросьте, Вольф! Зачем бы тогда Миниху куда-то смываться? Я вам повторяю: дело очень скверное! И мои хороши! Помогают Миниху!

Раббе тоже поднялся.

— Свиные свиньи! Даже концов спрятать не умеют! Кретины!

— Что вы намерены делать? — спросил Вольф.

— А что, по-вашему, я должен делать? Сложить руки и умиляться бандитизму?.. Я вынужден отдать приказ о задержании всей этой компании и об аресте Миниха.

Раббе уже натягивал плащ.

— Опросите своих сотрудников, узнайте, где обычно бывает Миних. Его необходимо задержать в первую очередь. Пока больших глупостей не натворил! Может быть, он все-таки вернулся в город?

— Сейчас же все выясню, — нервно сказал Вольф. — Сейчас же.

Раббе надел фуражку.

— Я отдам распоряжение военной полиции доставить Миниха прямо к себе… Господи, какие кретины! Хайль Гитлер!

— Хайль Гитлер!

Заложив руки за спину, Вольф прошелся по кабинету. Остановился. Если Миних совершил преступление… Какой позор! Какое несчастье и какой позор!

Майор позвонил фон Рейтенау.

— Немедленно разбудить всех сотрудников отдела. Узнать, где обычно бывает лейтенант Миних… Вы, конечно, этого не знаете?

— Не имею чести поддерживать с лейтенантом Минихом хороших отношений, — сдержанно сказал фон Рейтенау.

— Да?.. Что ж, кажется ваше счастье… Подождите!.. Позвоните на все городские КПП. Узнайте, не проходила ли наша машина.

— Слушаюсь, — сказал фон Рейтенау.

Через полчаса майор Вольф получил несколько адресов приватных квартир, где любил бывать Миних, и тотчас откомандировал по этим адресам одного офицера с фельдфебелем. А еще через пять-десять минут фон Рейтенау известил его, что контрольно-пропускной пункт номер двенадцать заметил машину, похожую на машину разведотдела армии, проехавшую в направлении на Кисварда.

— Номер машины замазан грязью. Часовые его не заметили.

— Сукины дети! — вспылил Вольф. — Сообщите в комендатуру, что их солдаты не знают своих обязанностей! И немедленно вызовите Кисварда! Военную полицию!

— Часовые сообщили, — невозмутимо добавил фон Рейтенау, — что у машины, проследовавшей на Кисварда, разбита левая фара и помято крыло.

— Вызовите Кисварда! Срочно!

Вольф ломал спички. Доставал их из коробочки и ломал. Сначала пополам. Потом надвое каждую половинку. Фон Рейтенау доложил, что полиция Кисварда ответила.

— Говорит начальник разведотдела майор Вольф! — крикнул Вольф в шуршащую трубку. — Вы слышите меня?

Слабый голос сказал, что слышит.

— В направлении на Кисварда прошел вишневый «хорх» с разбитой левой фарой! — крикнул Вольф. — Известите все КПП и задержите эту машину! Вы поняли?

— Поняли, — прошелестела трубка. — Номер машины, господин майор?

— Номер запачкан, — крикнул Вольф. — Поняли? Какой бы там ни был номер, задержите машину и сообщите мне!

— Слушаюсь… — прошелестела трубка.

Прошел еще час, прежде чем вернулись посланные Вольфом на приватные квартиры офицер и фельдфебель. Они не обнаружили Миниха. Хозяйки квартир утверждали, что лейтенант нынешней ночью не появлялся.

Вольф отпустил посланцев.

«Ах, подлец! — думал он о Минихе. — Ах, мерзавец! Ах, пьяная каналья! Неужели сбил Фретера, перетрусил и пытается спрятаться? Куда он может спрятаться, пьяная скотина?! И почему его понесло в Кисварда?!»

Вольф поглядел на карту армейского участка фронта. Кружок Кисварда темнел в нескольких миллиметрах от красной линии передовых позиций.

Мысль, пришедшая Вольфу в голову, была так чудовищна, что майора словно током ударило: «А вдруг Миних спьяну и по трусости решил перейти фронт? И в качестве пропуска повез русского летчика?»

«Нет! — попытался успокоить себя Вольф. — Нет! Это невероятно!» Но он понимал, что пьяный Миних, совершив преступление, мог пойти на что угодно.