Потерянный экипаж

— Припадочный! — сказал рядовой Кнебель.

— Повтори, что ты сказал, негодяй!

— Я сказал, что ты припадочный! И заткни свою поганую пасть! — неожиданно взревел Кнебель. — Заткни, псих! Заткни!

Они стояли друг против друга, сжимая в руках оружие. Эти двое давно не выносили друг друга. Кнебель за глаза называл Ноймана доносчиком, а Нойман всюду грозился, что выведет Кнебеля на чистую воду, разоблачит его пораженческие настроения.

Грюнблат не имел ничего против того, чтобы Кнебель набил Нойману морду. Сволочам надо бить морду. Но он боялся, что в ход пойдет оружие.

— Бросьте вы! — заорал и Грюнблат.

Противники не слышали.

На счастье, дверь в караулку отворилась, вошел фельдфебель Цигль.

— Что тут еще? — крикнул Цигль.

— Как всегда, ссорятся… — поторопился сказать Грюнблат, чтобы не дать Нойману заговорить первым и возвести напраслину на Кнебеля.

— Опять? — рявкнул Цигль.

— Они опять скулят, господин фельдфебель! — крикнул Нойман.

— Врешь! — оборвал Грюнблат. — Господин фельдфебель, разрешите доложить, что эта богемская свинья врет! Никто не скулил! А с ним нельзя двух слов сказать! Трусит, вот и бросается на всех!

— Господин фельдфебель! — взвыл Нойман.

— Молчать! — заорал Цигль.

Фельдфебель был по горло сыт доносами. Из-за этих доносов его уже три раза за последний месяц таскали в гестапо, и три раза приходилось выручать своих болванов, доказывать, что в роте настроения самые боевые. Цигль знал: доносы — дело Ноймана, и не прощал тому попытки замарать роту.

— Молчать! — еще яростней проорал Цигль, хотя все уже и так молчали. — Я вас научу нести службу!.. Кнебель!

— Я, господин фельдфебель!

— Два наряда вне очереди!

— Слушаюсь, господин фельдфебель…

— Нойман!

— Я…

— Два наряда вне очереди!.. И чтоб я не слышал больше разговоров о настроениях!.. Не ваше дело!.. Настроениями занимаются те, кому это положено! Ясно?

— Осмелюсь доложить…

— Молчать! — завопил Цигль. — Рядовой Нойман! Лечь!

Нойман вскинул было голову, но тут же покорно шлепнулся в грязь.

— Встать!.. Лечь!.. Встать!.. Лечь!.. Встать!.. Лечь!..

На десятый раз Цигль немного успокоился.

— Всё поняли?

— Так точно, господин фельдфебель… — прохрипел Нойман.

— И зарубите себе на носу… — начал было Цигль, но умолк.

К контрольно-пропускному пункту приближалась машина. Вернее, приближались две машины. Вторая шла метров за двести от первой.

— Приготовиться к проверке! — приказал Цигль.

Первая машина приблизилась и затормозила. В ней ехали офицеры танкового корпуса. Документы у офицеров были в порядке.

Возвращая документы подполковнику-танкисту, Цигль заметил, что вторая машина разворачивается.

— Кто ехал за вами? — быстро спросил Цигль подполковника.

— За нами? Фургон. Из этих…

— А! — сказал Цигль. — Прошу прощения, господин подполковник. Можете ехать.

Он почтительно козырнул. Машина с офицерами прошла. Фургон удалялся.

— Что это они назад отправились? — спросил Кнебель. — Смотрите. Сворачивают направо!

— Не твое дело! — отрезал Цигль. — Это же СС… Не видишь, что ли?

— А… — протянул Кнебель.

— На Будапешт, что ли, они? — вставил Грюнблат.

— И не твое дело, — повторил Цигль. — Распустились! А ну, рассказывай, что у этих двух свиней вышло.

Фургон исчез, пропал на боковой дороге. Солдат он больше не интересовал. Не интересовал он и фельдфебеля Цигля.

Майор Вольф заканчивал обработку данных фронтовой разведки. Осторожно вошел заменявший в этот вечер Миниха дежурный офицер отдела лейтенант фон Рейтенау.

— Да? — не отрываясь от бумаг, спросил Вольф.

— Звонит господин Раббе. Спрашивает, можно ли вас видеть.

— Конечно…

Фон Рейтенау вышел. Появление дежурного сбило с мысли. Майор Вольф «потерял» конец недописанной фразы. Морщясь, он достал сигарету, механически взглянул на часы, чиркнул спичкой, но не закурил и, приходя в себя, опять посмотрел на часы.

— Половина второго?!.

Спичка обжигала пальцы, Вольф отбросил ее, зажег новую, выпустил струйку дыма, позвонил.

— Лейтенант Миних вернулся? — осведомился он у фон Рейтенау.

Тот, как всегда, был невозмутим:

— Никак нет, господин майор.

— Как это?.. Он давно должен был возвратиться.

Фон Рейтенау с ледяным спокойствием повторил:

— Лейтенант Миних не возвращался.

Ровный тон дежурного офицера в данном случае как нельзя лучше демонстрировал отношение фон Рейтенау, отпрыска старой прусской фамилии, к выскочке и плебею Миниху. Фон Рейтенау как бы подчеркивал: он и не ждал от Миниха ничего хорошего. Разве хам перестает быть хамом оттого, что получил офицерский чин? Разве он когда-нибудь научится выполнять приказы?

Майору Вольфу фон Рейтенау нравился. Конечно, он был не чета Миниху. Но у майора были основания предполагать, что его адъютант связан с гестапо, и майор многое спускал Миниху. Следовательно, невысказанный упрек дежурного офицера косвенным образом относился к самому Вольфу.

— Хорошо, идите, — недружелюбно сказал Вольф. — Впрочем, постойте!.. Соедините меня с командиром зондеркоманды.

— Осмелюсь напомнить, доктор Раббе высказал желание видеть вас, вы дали согласие, и он сейчас приедет…

— Да, — сказал Вольф. — Хорошо. Идите.

Начальник разведотдела остался один. Он хмурился. Очевидно, посещение Раббе связано с отсутствием Миниха. Нетрудно догадаться, в чем дело. Миних запьянствовал где-то с гестаповскими дружками, а Раббе, видимо, выступит в роли ходатая за своего агента.

«Ничего не выйдет! — зло подумал Вольф. — На этот раз Миних получит по заслугам… Мальчишка, наглый щенок!.. Шнапс и девки у него на первом плане… Да черт с ним, с девками! Катился бы к ним после того, как отрапортует… А пленного он куда дел? С собой потащил? Или сунул его головорезам из эйнзатцкоманды и успокоился?! Безответственный щенок!»

Вольф попытался работать, кое-как докончил утреннюю сводку для штаба фронта и начал завязывать папки. Аккуратно уложил папки в сейф. В ожидании штурмбаннфюрера достал из шкафчика бутылку рома, бутерброды.

Послышался шум подъехавшей машины.

«Может быть, все-таки Миних?» — подумал Вольф.

Он холодно смотрел на дверь.

— Штурмбаннфюрер доктор Раббе, — доложил фон Рейтенау.

Раббе устало ввалился в кабинет, бросил в кресло плащ и фуражку и остановился против Вольфа.

— Ну? — спросил Раббе вместо приветствия. — Как вам это понравится?

— В чем дело?

— Где ваш адъютант?

— Я полагал, вы лучше информированы об этом, — холодно сказал Вольф.

— Ах, вот как! — саркастически ухмыльнулся Раббе. — Оказывается, это я должен знать, где находятся ваши сотрудники!

Он уселся в свободное кресло, сам налил ром в рюмки.

— Короче говоря… — сказал он. — Короче говоря, сучьи дети уехали развлекаться. В полном составе отбыли в Мишкольц или еще куда-то, черт бы их побрал!

— В Мишкольц?.. — майор Вольф постарался вместить ни с чем несообразную новость. — Значит, и ваши не вернулись?.. Но почему в Мишкольц?!

— Черт их знает почему! — выбирая бутерброд с ветчиной попостнее, сказал Раббе. — Богатая фантазия, очевидно!

Он ел жадно, быстро и чавкал. Кусочек ветчины упал. Раббе подхватил ветчину и забросил в рот.

— На контрольно-пропускном пункте под Тишальоком видели наш фургон, — проговорил он в перерыве между двумя глотками.

Майор Вольф пригубил рюмку.

— Фургон? А нашу машину?

— Черт их знает! — невнятно пробурчал Раббе. — Наверное, и ваша там была! Разве у этих идиотов добьешься толку?.. Говорят, видели фургон, свернувший по проселку на Мишкольц… Через контрольно-пропускной пункт остереглись ехать, черти!

— Ну, знаете! — Вольф поставил рюмку и прошелся по кабинету. — Это уже выходит за рамки всяких приличий!..

— Гинцлер у меня получит! — сказал Раббе. — Он у меня получит, свиное отродье! Ему пора за других приниматься, а он, видите ли, устал! Отдохнуть захотелось!