Горячий снег Сталинграда

Г. Дерр: «Утром 27 декабря она (4-я румынская армия) располагалась на рубеже: район северо-восточнее Киселевка, Ики-Зоргакин, Верхне-Сальск.

Перед 57-м танковым корпусом противник продвинулся до района 8 км севернее Котельниково и собирался (подобные попытки он предпринимал уже дважды) овладеть городом путем охвата его с востока. Он нанес удар на юго-запад, неожиданно быстро овладев Выпасной (кавалерийский корпус Попеску) и Пимен-Черни (23-я танковая дивизия).

Ввиду этого создалась угроза для левого фланга 7-го румынского кавалерийского корпуса в районе Верх. Сальск. Следовало ожидать, что при малейшем ударе он начнет отступать. Когда около И часов 10 танков противника появились в Кадженкине, 1-я румынская дивизия в панике начала отступление через Шебалин; ее не удалось удержать и расположенному там резерву армейской группы (156-й моторизованный полк).

Следствием этого явился отход и на остальных участках фронта, занимаемых корпусом; он отошел на рубеж р. Акшибай. Когда затем противник с танками предпринял сильные атаки и южнее Киселевки разгромил храбро сражавшуюся 4-ю румынскую пехотную дивизию, 7-й румынский корпус отошел еще дальше к р. Сал по обе стороны от Заветного. Вечером он был снова атакован танками противника, войска потеряли управление и были рассеяны.

Борьба 4-й румынской армии окончилась. «Армейской группы» Гота больше не существовало; 4-я танковая армия состояла только из двух обескровленных дивизий, изолированной в районе Степной 16-й моторизованной дивизии и остатков бежавшей 4-й румынской армии.

Когда во второй половине дня 27 декабря противник взял Похлебин и одновременно продвинулся с востока через железную дорогу южнее Котельникова на запад, положение 57-го танкового корпуса казалось безнадежным» ( Дерр Г.Поход на Сталинград. — С. 107–108).

28 декабря

К исходу дня войска армии овладели Котельниковом. В боях за этот город противник потерял до 3 тысяч человек убитыми и пленными и был вынужден бросить в исправном состоянии 65 орудий и минометов, 280 ящиков со снарядами и минами, 600 ящиков с патронами, несколько машин с продовольствием (ЦАМО. Ф. 303, оп. 4005, д. 1, л. 39).

Г. Дерр: «Несмотря на это, корпус 28 декабря еще удерживал Котельниково, потому что верховный главнокомандующий и в этой обстановке запретил отход. Русские не использовали этого столь благоприятного для них «мероприятия» немецкого командования (на этом мы еще остановимся).

В донесении командующего 4-й танковой армией, поступившем 28 декабря вечером, командующему группой армий «Дон» говорилось: «57-й танковый корпус сегодня уже семнадцатый день непрерывно ведет бои с постоянно усиливающимся противником, не имея ни одной ночи отдыха. Несмотря на это, до сегодняшнего дня он сумел выстоять. Нельзя, однако, не учитывать, что невероятное напряжение вызвало сильное переутомление» ( Дерр Г.Поход на Сталинград. — С. 109).

29 декабря

Еременко: «Ударные части танкового корпуса, ворвавшись в Котельниково с запада, разгромили вражеские войска, оборонявшие город. Ночью 29 декабря мелкие вражеские группы автоматчиков еще удерживали отдельные дома, но к рассвету город был полностью очищен от противника. Остатки вражеских войск в панике бежали на юг. На улицах города осталась масса разбитой техники врага: сожженные танки, перевернутые машины, подбитые орудия.

В уличных боях в Котельниково решающую роль сыграли действия мелких групп. Отличились здесь воины подразделений Минина, Кочедыкова, Суркова.

В сложных условиях действовали танкисты. Экипажи товарища Бондаренко с исключительным мастерством и отвагой пользовались малейшей возможностью, чтобы продвинуться вперед. Поддерживая под ожесточенным огнем свою пехоту, танкисты доставили пехотный десант к городу. Слаженное взаимодействие танков с пехотой обеспечило решительный успех.

Наши войска в городе захватили большие трофеи: 15 самолетов, 40 орудий, 40 танков, большие склады с продовольствием, боеприпасами и горючим» ( Еременко. — С. 421).

В этот день Г. Дерр в своей книге «Поход на Сталинград» лаконично отмечает: «29 декабря Котельниково было оставлено» ( Дерр Г.Поход на Сталинград. — С. 109).

Таким образом, 2-я гвардейская армия сыграла особую роль в ликвидации попыток немецко-фашистских войск соединиться ударом извне с окруженной под Сталинградом группировкой под командованием Паулюса. Выход ее войск на рубеж реки Мышкова, а затем и решительный удар по противнику в южном направлении коренным образом изменили обстановку на внешнем фронте окружения. Наступавший там противник был не только остановлен, но и отброшен на 100–150 км к югу от реки Мышкова, а в районе Тормосина был осуществлен разгром второй его ударной группировки во взаимодействии с войсками Юго-Западного фронта. Это значительно отодвинуло внешний фронт окружения от Сталинграда на 100–120 километров и создало благоприятные условия для полного разгрома его окруженной группировки в Сталинграде.

1-й ГВАРДЕЙСКИЙ СТРЕЛКОВЫЙ КОРПУС

В составе 1-го гвардейского стрелкового корпуса (командир генерал-майор И. И. Миссан, начальник штаба полковник Соколовский) к исходу 16 декабря находились:

98-я стрелковая дивизия (командир полковник И. Ф. Серегин, 10 277 человек), которая после совершения марша сосредоточилась у станиц Вербовская, Грачи, Нижне-Царицынская;

24-я гвардейская стрелковая дивизия (командир генерал-майор П. К. Кошевой, 13 тысяч человек), находившаяся на марше с головой колонны в районе Колпачки;

33-я гвардейская стрелковая дивизия (командир генерал-майор А. И. Утвенко, 12,6 тысячи человек), которая также совершала марш и головой колонны достигла населенного пункта Пуховский.

Штаб корпуса находился на северной окраине населенного пункта Грачи. Большая часть тыловых подразделений дивизий корпуса, а также 4-й автогужевой батальон корпуса с боеприпасами были оставлены в районе выгрузки из-за отсутствия горючего на удалении до 150 километров. Части корпуса имели при себе продовольствия на двое суток и не более половины боекомплекта боеприпасов (ЦАМО. Ф. 303, оп. 5410, д. 3, л. 449).

В это время в корпусе было около 7,2 тысячи человек личного состава, 450 орудий и минометов (калибра 76 мм и выше), 126 45-мм противотанковых пушек (ЦАМО. Ф. 303, оп. 27292, д. 1,л. 93).

Из всего личного состава корпуса около 30 % имели боевой опыт, остальные 70 % представляли собой вновь мобилизованных лиц и военнослужащих-моряков, прибывших под Сталинград с кораблей и береговых частей Тихоокеанского флота.

Таким образом, достаточно мощный по составу 1-й гвардейский стрелковый корпус после выгрузки оказался сильно растянутым на маршрутах следования и слабо обеспеченным в материальном отношении ввиду отсутствия горючего. Головы походных колонн двух из трех его дивизий находились на удалении до 45 километров от реки Мышкова. Перед ним стояла задача организовать оборону по северному берегу этой реки.

В то же время нужно понимать, что корпус должен был занять оборону в условиях отсутствия непосредственного соприкосновения с противником под прикрытием частей 51-й армии, которые в то время вели тяжелые оборонительные бои с противником в 15–20 километрах южнее Мышковы. Дивизии должны были занять рубежи, которые на 15–20 процентов были подготовлены для обороны в инженерном отношении. Правда, дооборудование позиций в условиях зимы при отсутствии средств механизации также было непростым делом и требовало немало времени.

В этих условиях командир корпуса решил, заняв оборону по урезу реки Мышкова на фронте до 24 километров, превратить населенные пункты Нижне-Кумский, Громославка, Петропавловка и Ивановка в опорные пункты. Для этого основные силы корпуса должны были быть сосредоточены в первом эшелоне. В резерве был оставлен один 70-й гвардейский стрелковый полк 24-й гвардейской стрелковой дивизии, усиленный 26-м гвардейским истребительно-противотанковым дивизионом. Стрелковые дивизии получили задачу организовать оборону на фронте от 15 до 18 километров, имея боевой порядок в два эшелона, но при этом основная масса огневых средств, особенно противотанковых, должна была находиться вблизи переднего края. Благодаря этому средние тактические плотности противотанковых средств в полосе обороны корпуса достигали 6 орудий и 15 противотанковых ружей на каждый километр фронта обороны. В случае их массирования на танкоопасных направлениях эти плотности повышались в полтора-два раза. Для более детальной разведки обстановки от каждой дивизии первого эшелона на южный берег реки Мышкова были высланы конные дозоры на глубину до 5 километров.