Дан приказ...

Стоявший рядом с генералом Черевиченко командующий авиацией генерал Мичугин привлекал к себе внимание могучей плотной фигурой. От всей его внешности веяло силой, спокойствием. Говорил Мичугин не спеша густым басом. Генерал не любил суетливых, неуравновешенных людей. Разговаривая с ними, всегда просил «Спокойно, точнее, обдумайте все хорошенько». [13]

Черевиченко закончил доклад Тюленеву. Небольшая пауза - и аппарат «Бодо» возобновил передачу. Генералы глядели на ленту. Последовал вопрос:

- Кто летал на воздушную разведку района Ясс?

Командарм обернулся к лейтенанту Павленко.

- Старший лейтенант Покрышкин с ведомыми, - ответил Петр.

Генерал Черевиченко сообщил это командующему фронтом.

- Передайте летчикам мою благодарность за отличное выполнение боевого задания, - отстучал аппарат «Бодо».

А вскоре бомбардировщики и штурмовики ВВС 9-й армии нанесли сосредоточенный удар по скоплению фашистских войск в районе Ясс. Вела их к цели и осуществляла прикрытие группа истребителей, возглавляемая Покрышкиным.

Советские самолеты внезапно обрушились на противника, сокрушая его танки и живую силу. Кругом ухало, рвалось, горело. Фашисты метались в панике, но повсюду их настигала смерть. Этим ударом врагу был нанесен огромный урон, наступление его на кишиневском направлении приостановилось.

Почти до конца июля 1941 года войска 9-й армии вели ожесточенные бои на реке Прут, не позволяя противнику расширять плацдармы, захваченные на восточном берегу. Наземные войска надежно прикрывались самолетами ВВС армии.

Вот к переправе в районе станции Унгены устремилась большая вражеская колонна: автомашины с пехотой, артиллерия, танки… Казалось, стрелковым частям не удержать переправу. Но тут на врага налетела группа самолетов, ведомая командиром эскадрильи капитаном Ф. Атрашкевичем. В строю авиаторов - его заместитель старший лейтенант А. Покрышкин. Гитлеровцы встретили советских летчиков ураганным зенитным огнем. Но истребители не отвернули, дружно спикировали на колонну врага и сбросили на нее десятки бомб. К небу взметнулись столбы огня, загорелись автомашины, орудия, танки. Разбегавшиеся в панике гитлеровцы падали, сраженные осколками. Советские летчики, развернувшись, сделали второй заход, поливая колонну пулеметным огнем. Вдруг [14] самолет ведущего загорелся: видимо, в него попел зенитный снаряд. Боевые друзья с болью смотрели, как машина комэска окутывается пламенем. Помочь бы! Но сделать этого никто не в силах. Безвыходность своего положения понял и капитан Атрашкевич. И тогда он решил направить горящий самолет во вражеские танки и автомашины, скопившиеся у переправы. Секунды - и взрыв огромной силы потряс воздух. А следом душераздирающие крики фашистов. Вспыхнувшее пламя пожирало гитлеровцев, их технику.

Так командир эскадрильи 55-го истребительного авиационного полка капитан Ф. Атрашкевич совершил бессмертный подвиг. В боевой истории советских ВВС его имя значится рядом с героическими именами Гастелло, Кривцова, Синякова, Шамшурина и многих других летчиков, отдавших жизнь за честь, свободу и независимость Родины.

Погибшего в бою командира эскадрильи заменил старший лейтенант А. Покрышкин.

А фашисты, не считаясь ни с какими потерями, рвались вперед.

Под натиском превосходящих сил войска 9-й армии оставили занимаемые рубежи. По дорогам Бессарабии враг устремился к Днестру и далее - на Одессу и Николаев. Обстановка с каждым днем становилась все более тяжелой и запутанной. Связь с частями и соединениями то и дело нарушалась, поддерживалась она в основном подвижными средствами. Сведения о противнике в разведотдел штаба ВВС поступали с перебоями. Зачастую его командиры сами выезжали на легковых машинах или на броневичках на разведку противника. Но после того как два командира штаба попали в руки фашистских мотоциклистов, от такого примитивного способа пришлось отказаться.

Источниками получения разведданных нередко служили и показания пленных.

Однажды в разведотдел доставили двух немецких летчиков: пилота и штурмана пикирующего бомбардировщика Ю-87, прозванного нашими солдатами лаптежником за его неубирающееся шасси с обтекателями, похожими на лапти. Пленные на допросе сообщили ценные сведения о базировании частей и подразделений 3-й бомбардировочной эскадры врага, назвали боевой и [15] численный состав, рассказали о технических и боевых характеристиках самолета Ю-87, бомбах для него.

- А может быть, нам и самим посмотреть сбитый бомбардировщик? - предложил лейтенант Павленко. - Ведь, говорят, лучше один раз увидеть…

- Это мысль, - поддержал начальник разведотдела майор Гужов. - Вот вы и поедете. Возьмите с собой воентехника Комова и фотографа старшину Шаробудько. Да и пленных летчиков прихватите. Они кое-что объяснят.

Ю- 87 находился на кукурузном поле, что в пяти километрах к юго-западу от Бендер. Группа обошла «юнкерс» со всех сторон, залезла внутрь. Затем сфотографировали самолет в целом и отдельные его узлы с разных положений. Пленный летчик назвал тактико-технические данные машины. Все это позволило собрать очень важные и нужные сведения о Ю-87. В разведотделе подготовили материал, размножили и разослали в авиационные и артиллерийские части армии. Бить фашистские бомбардировщики стало легче.

Не прошло и двух недель, как произошел почти такой же случай. Только на этот раз пара советских истребителей И-16 сбила немецкий разведчик Ю-88, который сел вынужденно на кукурузное поле в трех километрах от Жовтнева. К самолету на грузовике устремилась группа бойцов из роты охраны штаба армии, в которую вошли лейтенант Павленко и работник отдела контрразведки. Перед ними стояла задача взять живым экипаж сбитого самолета, захватить документы, аэрофотоаппараты, а машину поставить под охрану. Когда до самолета осталось метров четыреста, над группой появилось звено истребителей Ме-109. Огнем из пулеметов фашистские летчики прижали наших к земле, мешая им подойти и давая возможность экипажу сбитого самолета скрыться.

Наконец истребители улетели. Группа подъехала к самолету и увидела необычную картину. На земле под крылом как ни в чем не бывало сидел экипаж - три мужчины и одна женщина. Осмотрели самолет и пленных. Оружие, аэрофотоаппараты, документы и личные вещи сложили в машину. Экипажу приказали залезть в кузов. И тут выяснилось: командир экипажа - фашистский подполковник - сам не может забраться в машину. У него нет ног до колен, он на протезах. Подчиненные подполковника, рослые парни, подхватили его на руки и ловко посадили в кузов. Все это показалось странным. [16]

- Что это за экипаж, в котором и женщина, и безногий летчик? - тихо спросил лейтенанта Павленко работник контрразведки.

- Сам удивляюсь, первый раз вижу такое. Приедем в отдел, там разберемся, - ответил Петр.

По приезде в штаб пленных отвели в маленький сад за домиком разведотдела. Павленко доложил начальнику штаба о необычном экипаже немецкого самолета-разведчика. Генерал А. З. Устинов приказал лейтенанту вместе с переводчиком немедленно произвести допрос.

Пленные охотно отвечали на вопросы. Выяснилось, что тридцатитрехлетняя немка (назовем ее Берта) - летчик. Она пилотировала самолет. Ее безногий муж, подполковник, - штурман самолета. В недалеком прошлом он был летчиком-истребителем, награжден тремя Железными крестами. Оба ефрейтора - стрелки-радисты.

Дав показания, летчица сама начала задавать вопросы. Все они сводились к одному: что с ними будет, накормят ли, не запретят ли ей ухаживать за безногим мужем. Она говорила торопливо, словно боясь, что ее прервут. Вот немка замолкла, но не надолго. Уже более спокойно спросила:

- Герр лейтенант! Скажите, можем ли мы надеяться на сохранение жизни?

- Мы не расстреливаем безоружных пленных. Но виновных в преступлениях судим по всей строгости законов.

- Мы не душегубы и ни в чем не виноваты, - за всех ответила Берта. - Мы не сбросили ни одной бомбы на вашу землю, не сделали ни единого выстрела по русским самолетам. Зато ваши зенитки изрешетили наш самолет. Мы еле-еле тянули на одном моторе, потом два ваших истребителя вывели из строя и его. Мы с трудом сели, сдались вам добровольно, не причинили вам зла… Мы лишь вели разведку…