Ради жизни на земле (сборник)

— Оставайся, Леня.

Командиры отделений справились с задачей: их бойцы, пробившись на восток, уходили, отстреливаясь, все дальше. Группа прикрытия непрерывным огнем отсекала от них парашютистов. Было в бою мгновение, когда Чумовицкий, отражая натиск с одной стороны, оказался под огнем с другой. Неуловимым движением Дубрава прикрыл собой командира, но тут же упал как подкошенный… Группа таяла с каждой минутой. Уже нечем было отбиваться. Фашисты кинулись к пограничникам с криком:

— Сдавайс!

Но отважные воины бросились в последнюю рукопашную. Им придавала силы надежда пробиться через мост на восточный берег Луги, той речки, что течет у села Пятыдни, в четырех километрах восточнее Устилуга. Там, за рекой, в дотах сражались подразделения укрепрайона.

Пограничники в жестокой схватке у моста истребили весь отряд парашютистов-диверсантов. Эта победа была добыта дорогой ценой: погиб сраженный очередью из автомата А. К. Чумовицкий, пали и почти все бойцы из его группы прикрытия. Уцелела лишь горстка отважных. Под покровом темноты она вослед за теми отделениями, что выходили из боя по приказу начальника заставы, достигла запасных позиций 19-го отдельного пулеметного батальона укрепленного района и влилась в ряды его защитников.

А группа А. 3. Ливенцова в окружении пять с лишним суток отбивалась от врагов. Все эти дни и ночи бойцы жили надеждой на то, что вскоре подойдут части Красной Армии и вышвырнут захватчиков за кордон. Совсем рядом слышались отзвуки боя, пулеметная стрельба и по ночам было видно зарево пожара восточнее Устилуга. Группа верила, что помощь близка. И сражалась. Бесчисленные атаки пограничники отбивали метким огнем. Гитлеровцы плотным кольцом окружили их опорный пункт и предложили сложить оружие. Но воины границы решили лучше погибнуть в бою, чем сдаться в плен. Из-за разбитых снарядами стен блокгаузов вновь и вновь гремели выстрелы бесстрашных защитников советских рубежей.

Потом вдруг наступила тишина. Атаки прекратились. Обстрел опорного пункта также не возобновлялся. Фашисты просто оставили защитников разрушенной заставы. А вскоре к пограничникам явился командир, отрекомендовался представителем командования, которое якобы поручило ему вывести их к своим. Изнуренные голодом, израненные, люди облегченно вздохнули. Если бы они могли знать, что выводить «к своим» их взялся вражеский лазутчик! Провокатор ловко сыграл свою роль. Бойцы вышли из развалин, и на них тут же набросились фашисты: враг, уходя, оставил сильную засаду.

…Младший лейтенант А. 3. Ливенцов, страдая от ран и душевной муки, с тоской посмотрел на восток. Гитлеровский офицер злорадно засмеялся. Ливенцов, собрав остатки сил, прыгнул на врага и задушил его. Фашисты расстреляли Ливенцова и его бойцов.

Нынче, почти тридцать лет спустя после трагического утра 22 июня 1941 года, рассказы о беспримерной стойкости группы Ливенцова и беззаветной отваге бойцов Чумовицкого воспринимаются уже почти как легенда. Но так же, как 4-я застава, сражался весь Владимиро-Волынский отряд, все воины границы. Военные историки и авторы воспоминаний о первых боях на западном рубеже Отчизны единодушны в оценке подвига советских пограничников. Окруженные крупными силами противника, заставы и комендатуры стояли насмерть. Ни на одном участке ни один боец не отошел без приказа. Воины в зеленых фуражках сделали все, что могли: где на несколько часов, где на несколько суток задержали врага, нанесли ему серьезный урон и, таким образом, дали возможность развернуться в боевой порядок частям прикрытия.

Среди этих частей были полки и батальоны 87-й стрелковой дивизии. Вместе с резервными подразделениями они развернулись в полосе Владимиро-Волынского укрепрайона и, не дрогнув, встретили удар танковых колонн вермахта. Дивизия дралась за каждую пядь земли, пыталась прорваться к Устилугу и выйти на линию государственной границы. Однако враг численно превосходил оборонявшихся. Слабо подготовленные в инженерном отношении сооружения укрепрайона не выдерживали огня артиллерии и танков противника. Несмотря на это, отдельные опорные пункты, особенно доты, оказали стойкое сопротивление врагу. Уже на третий день войны беспримерная стойкость советских воинов озадачит начальника генерального штаба вермахта Гальдера, и он, выбиравший из множества донесений лишь самые важные, отметит в своем дневнике невиданное мужество солдат укрепрайонов: «24 июня. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».

Фашистский генерал мог бы записать и другое: как в условиях окружения гарнизоны дотов по пять с лишним суток отражали атаки. И если борьба прекращалась, то лишь потому, что все защитники уже были мертвы. Комендантом одного из таких дотов был С. Г. Гуденко, командир взвода 1-й роты 19-го отдельного пулеметного батальона Владимиро-Волынского укрепрайона. Он сдерживал наступление гитлеровцев у села Тростянка.

До недавних пор казахстанцы знали Гуденко как героя боев у озера Хасан. Там он служил в 120-м стрелковом полку командиром пулеметного расчета. Полк отличился в боях с японскими захватчиками. Не раз захлебывались самурайские атаки и от огня того «максима», за которым лежал Сергей Гуденко. Но однажды закипела вода в кожухе. Враг воспользовался паузой и ворвался на позиции. Сергей и его пулеметчики схватились с японцами врукопашную. На Гуденко наседали двое. Заколов одного, он бросился на другого. А к тому офицеру подоспел на выручку солдат; вскинув карабин, он уже готов был выстрелить в Гуденко, но тут же рухнул замертво: это резким штыковым ударом свалил врага боец с зелеными петлицами. Вдвоем они расправились и с офицером-самураем. Зычное «ура!» грянуло над позицией. Советские бойцы, опрокинув захватчиков с сопки, отбросили уцелевших за кордон.

За этот бой, в котором Сергей Гуденко уничтожил до роты противника, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 октября 1938 года пулеметчику было присвоено звание Героя Советского Союза.

И лишь сравнительно недавно (в 1967 году) стал известен второй подвиг нашего земляка — у западной границы в первые дни Отечественной войны. Есть что-то символическое в том, что спасенный пограничником в рукопашной схватке на Дальнем Востоке Сергей Гуденко в грозном 41-м сражался бок о бок с бойцами в зеленых фуражках на западном рубеже родной страны в районе Владимиро-Волынска. К началу войны он, выходец из крестьянской семьи, что поныне проживает в селе Колдоман Мамлютского района Северо-Казахстанской области, прибыл в этот приграничный город уже в звании лейтенанта после окончания Киевского пехотного училища. Здесь получил назначение в укрепрайон, где возглавил маленький гарнизон из восьми бойцов дота «Ковель».

Жители Тростянки С. Г. Новаковский, Г. И. Войтечук, Е. И. Стасюк и другие до сих пор вспоминают светловолосого лейтенанта, который выделялся среди военных тем, что его гимнастерку украшала редкая в ту пору награда — Золотая Звезда Героя. Владимиро-волынцы избрали его тогда депутатом своего райсовета. Сергей Гаврилович выступал перед избирателями в селах, на заставах. Нынче мы можем лишь предполагать, случалось ли ему бывать на 4-й заставе у А. К. Чумовицкого. Но на мысль о вероятности их знакомства наводит тот факт, что группа Александра Кондратьевича, пробиваясь через Устилуг и дальше — к реке Луга, по-видимому, имела своей целью соединиться с 19-м отдельным пулеметным батальоном укрепрайона. И часть пограничников прорвалась на этот рубеж, где гарнизоны дотов плечом к плечу с частями 87-й стрелковой дивизии вели непрерывные бои.

Жители этих мест через четверть века после июньских боев 41-го года рассказали, что дот «Ковель» жил даже после того, как фашистам удалось взорвать его.

Из-под развалин поднимались уцелевшие бойцы и продолжали обстрел дороги, по которой гитлеровцы подтягивали резервы. Чтобы покончить с гарнизоном, фашисты применили газы. Казалось, под руинами задохнулось все живое. Враги ликовали. Поснимав оружие, они расположились на отдых. Но тут руины ожили вновь: из-под них, как призраки, поднялись советские воины. Сбрасывая на ходу противогазы, они бросились на врагов. Впереди был светловолосый лейтенант с Золотой Звездой Героя на гимнастерке. Часть фашистов уничтожив, часть рассеяв по лесу, защитники опять укрылись в доте. И снова отражали атаки. Лишь тяжелой артиллерией немцам удалось подавить огонь, разивший их из-под развалин. После такого обстрела из гарнизона уцелел лишь один человек. Гитлеровцы попытались взять его живым, но он, отстреливаясь из пистолета, стал удаляться к лесу. Погоня настигла его, и он погиб в последней схватке. Это был Сергей Гаврилович Гуденко, герой Хасана, депутат, которого знали и жители, и пограничники Владимиро-Волынского района. Подполковник А. Крупенников, ездивший два года назад по поручению Центрального музея Вооруженных Сил СССР в те места, рассказывал в «Красной звезде» о встрече с тамошними крестьянами. Старожилы поведали ему и о том, как «уже после боев, когда под дулами автоматов местные жители и пригнанные из Владимиро-Волынского гетто узники выносили трупы погибших, немецкий майор отдал героям честь и, снимая с груди Гуденко наградные знаки, заявил: «Хорошо. Это есть хороший настоящий солдат!» Тогда, в начале войны, они еще допускали такую браваду».