Бунт на «Кайне»

— Дьявол! — сказал он Кармоди, который пристроился сзади него и расшифровывал донесения, — Кифер что, никогда до этого не вносил поправок? Некоторые валяются еще с прошлой войны.

— Лейтенант Кифер слишком занят своим романом, — с горечью заявил Кармоди, поглаживая свои крошечные усики.

— Каким романом?

— Да он пишет какой-то роман. По полуночи, как раз, когда я пытаюсь уснуть, расхаживает взад-вперед и разговаривает сам с собой вслух. А днем спит на ходу. Да он может раскодировать все эти штуки в десять раз быстрее любого из нас. Он шесть месяцев провел на берегу, учился. Он может расчистить все эти завалы, тратя пару часов в день. Но вместо этого мы все время отстаем. Вы, Рэббит и я делаем девяносто процентов работы. Я считаю, это нечестно.

— А вы читали его роман?

— Господи, да у меня нет времени читать романы даже настоящих писателей. Почему я должен читать его бредни? — Кармоди покрутил свое сине-золотое кольцо, знак того, что он учился в Морской академии в Аннаполисе. Он поднялся и налил себе кофе. — Хотите этой бурды?

— Спасибо… Но ведь такая работа, — сказал Вилли, беря чашку, — должна быть ужасно скучной для человека с его талантом.

— Каким талантом? — Кармоди обессиленно опустился на стул.

— Но он же профессиональный писатель, Кармоди. Разве вы не знали? Он публиковал в журналах рассказы. Театральная гильдия закупила одну из его пьес…

— Ну и что? Сейчас он на «Кайне» и служит, как мы с вами.

— Если из его службы на «Кайне» родится великий роман, — сказал Вилли, — это принесет Америке куда больше пользы и славы, чем куча расшифрованных депеш.

— Его призвали служить в связи, а не прославлять Америку…

В этот момент в кают-компанию вошел Кифер в нижнем белье и направился к кофеварке.

— Как дела, ребята?

— Все в порядке, сэр, — произнес с внезапным смирением Кармоди и, отодвинув свою чашку, углубился в закодированное сообщение.

— Однако мы полагаем, что вы, ради разнообразия, могли бы и сами немножечко заняться раскодированием, — сказал Вилли. Он не страшился более высокого чина Кифера. Он был уверен, что начальник связи в душе смеется над чинами и званиями. Его уважение к Киферу, и так достаточно высокое, резко возросло, когда он узнал, что тот пишет роман.

Кифер улыбнулся и подсел к столу.

— Ну что случилось, дорогой мой выпускник сорок третьего года, — спросил он, раскачиваясь на стуле. — Хотите исповедаться перед судовым священником?

Кармоди упорно глядел в стол.

— На небольшом корабле кодировка входит в обязанности каждого энсина. Я ничего против не имею. Каждый кадровый офицер должен знать основы службы связи и…

— Ладно. — Кифер допил кофе. — Давайте-ка сюда эту штуку. Я проснулся. А вы идите учите «Устав военно-морского флота». — И он взял шифровальное устройство из рук Кармоди.

— Что вы, я займусь этим сам, сэр. Рад…

— Идите!

— Что ж, спасибо, сэр. — Кармоди поднялся, послал Кейту кислую улыбочку и вышел.

— Се грядет счастливый человек, — сказал Кифер. Он начал быстро щелкать шифровальной машинкой. Да, Кармоди был прав. Кифер работал невероятно быстро.

— Он сказал, что вы работаете над романом.

Кифер кивнул.

— И много уже написали?

— Около сорока тысяч слов из четырехсот тысяч.

— Ого! Длинный.

— Длиннее «Улисса». Но короче, чем «Война и мир».

— Это роман о войне?

Кифер иронически улыбнулся:

— Действие происходит на авианосце.

— А название уже есть?

— Да, рабочее название.

— И какое? — спросил Вилли, изнывая от любопытства.

— Само по себе оно мало что значит.

— Все равно, мне очень интересно.

Кифер поколебался, затем медленно произнес: «Толпы, толпы…»

— Мне нравится.

— Узнали?

— Из Библии, да?

— Из книги Иоиля. «Толпы, толпы в долине суда!» [8].

— Значит, я резервирую за собой миллионный экземпляр, с автографом.

Кифер одарил его широкой улыбкой глубоко польщенного автора:

— Ну, мне еще придется немного поработать.

— Вы своего добьетесь. Можно прочитать хоть отрывок?

— Возможно. Когда я отработаю как следует. — При этом Кифер не прекращал работу. Он закончил третье донесение и принялся за четвертое.

— Просто здорово, как вы это делаете, — восхитился Кейт.

— Наверное, потому я их и накапливаю. Это как в тысячный раз рассказывать ребенку «Красную Шапочку». Поначалу эта работа кажется примитивной и скучной, потом начинает сводить с ума своим однообразием.

— Большинство действий на флоте — это постоянное повторение одного и того же.

— Я не против, когда только пятьдесят процентов действий тратится впустую. А наша работа на девяносто восемь процентов состоит из бессмысленных действий. Мы таскаем с собой сто двенадцать специальных инструкций. А в ходу только шесть. Тем не менее во все остальные необходимо вносить поправки, и каждый месяц поступают поправки, перечеркивающие прежние. А возьмите раскодирование! В месяц только около четырех сообщений хоть каким-то боком касаются нашего корабля. Ну, например, это сообщение о капитане Квиге. Или депеша об учениях по минному тралению. Мы же вынуждены расшифровывать и весь остальной мусор, потому что капитан, Боже, благослови его пытливый ум, лезет во все, что происходит на флоте. И лишь по одной причине. Чтобы как-нибудь в офицерском клубе ненароком обмолвиться кому-нибудь из бывших соучеников: «Ну, надеюсь, ты доволен, что пойдешь в прикрытии южной атакующей группы в следующем ударе?» Это звучит так, будто он лучший друг адмиралов и все узнает от них. Я уже сто раз видел, как он это вытворяет.

Болтая, он продолжал работать с бешеной скоростью. Вилли был потрясен этой быстротой и легкостью. Кифер уже сделал столько, на что Вилли потребовался бы час, а у Вилли была самая высокая скорость среди энсинов.

— Я просто не понимаю, как вам удается с этим так расправляться.

— Вилли, неужели вы еще не поняли, что значит весь этот военно-морской флот? Это же детские игры. Там, на самой верхушке, несколько действительно незаурядных умов разделили все действия на определенные участки, причем в полной уверенности, что за каждый участок отвечает придурок. Это предположение достаточно верно для мирного времени. Полдюжины блистательно способных мальчиков поступают на флот, предполагая, что именно они станут адмиралами, и они ими становятся, потому что конкуренции нет никакой. Ибо весь остальной флот — это третьесортная карьера для третьесортных людей, дарующая некую видимость обеспеченности за двадцать-тридцать лет прикрытой всякими приличиями каторги. Какой уважающий себя американец даже средних способностей, не говоря уже о людях одаренных, пойдет на такую жизнь? Но приходит война, и вот на военную службу валят толпы одаренных гражданских людей. Что удивительного в том, что они за несколько недель овладевают тем, на что придуркам требуются годы. Возьмем шифровальное устройство. Труженики флота могут перемолоть от силы пять-шесть донесений в час. Любой же полуподготовленный связист из резервистов может научиться щелкать в час по двадцать донесений. Неудивительно, что бедные батраки терпеть нас не могут…

— Ересь, ересь, — воскликнул неприятно пораженный Вилли.

— Вовсе нет. Чистая правда. Возьмите любой участок — кодирование, электромеханическую службу, артиллерийское дело, — все они настолько расписаны и отрегулированы, что завалить такую работу удается только круглому идиоту. Запомните это. Это объясняет и одновременно примиряет вас со всеми «Военно-морскими уставами», рапортами, требованиями запоминать и слушаться, со всеми стандартизованными методами выполнения различных операций. Военно-морской флот — это мастерский план, разработанный гениями для того, чтобы его выполняли идиоты. Если вы не идиот, но попали на флот, вы, чтобы преуспеть в своей работе, должны притвориться идиотом. Все эти сокращения, улучшения, все изменения, которые подсказывают вам здравый смысл и врожденный разум, — все это здесь будет ошибкой. Научитесь гнать от себя подобные мысли. Постоянно спрашивайте себя: «А как бы я поступил в этом случае, будь я дураком?» Приучите ваш ум работать на самых малых оборотах. Тогда вы никогда не ошибетесь… Так, ну, с депешами братца Кармоди покончено, — сказал он, отодвигая в сторону груду донесений. — Хотите, чтобы я и вам помог?