Партизанский фронт

Большую роль в политико-воспитательной работе среди партизан и населения играли партийные и комсомольские организации. Парторганизация бригады насчитывала 65 членов и кандидатов в члены ВКП(б), комсомольская — 206 членов ВЛКСМ. Коммунисты и комсомольцы были всегда впереди. Показывая образцы героизма, 22 коммуниста и 51 комсомолец отдали свои жизни за Отчизну. Здесь уместно напомнить, как закладывались комсомольская и партийная организации отряда. Из-за линии фронта прибыло всего 4 коммуниста и 15 комсомольцев.

В целях активизации боевой деятельности, повышения дисциплины и организованности широко практиковался метод соцсоревнования между отрядами, ротами, взводами. Отряду-победителю вручалось переходящее Красное знамя «Победителю социалистического соревнования», а в ротах — взводам отрядные переходящие знамена. Победители соревнования заносились на доски Почета, которые обновлялись ежемесячно по подведению итогов соцсоревнования. Итоги объявлялись приказом по отряду, а потом и по бригаде.

Боевые операции, потребовавшие от партизан проявления мужества, стойкости, героизма заносились в «Книгу подарков Родине» с описанием события.

И вот результат: в ноябре 1943 года подбито и уничтожено 72 автомашины противника, в декабре — 102, в январе 1944 года — 163…

Почти все партизаны ежедневно выходили на задания. Одни группами по пять-семь человек пробирались с минами к железной дороге и там совершали диверсии. Другие из засад громили автоколонны противника на автомагистралях и уничтожали его наземную и подземную связь, а третьи срывали лесозаготовки, отрезали путь оккупантам к селам.

В каждодневной тяжелой борьбе с врагом не отставали от юношей и наши славные девушки-партизанки. Вспоминается мне подвиг комсомолки Маруси Ободовской.

Небольшой группе в составе Пети Шиенка, Маруси Ободовской, Воробьева и трех других партизан было приказано спилить дюжину столбов телефонной связи вдоль автострады восточнее поселка Жодино. Как доложили потом в штабе, в пути кто-то сказал:

— Столбы спилить — дело не новое. Вот придумать бы такое дельце, от которого при одной мысли немцев в дрожь бросало бы!

Много обсудили они вариантов, каждый фантазировал как только мог. Наконец остановились на предложении Воробьева — уничтожить связь, а потом…

У Пети Шиенка как подрывника оказался при себе взрыватель натяжного действия, а у Воробьева — припрятанный снаряд возле деревни Остров. Выполнив приказ, группа переместилась ночью примерно на три километра западнее и, заминировав шоссе, расположилась в ожидании легковой машины. Партизанам явно не везло: проходили всевозможные грузовики, но легковых машин не было. Перед рассветом группа сняла свою мину-снаряд и удалилась на дневку в лес. Днем у ребят созрел новый план — подорвать машину на исходе дня, так как ночью не видно, с кем имеешь дело. Подобрали место с глубоким кюветом. Нерешенным остался вопрос, как вынести снаряд на автостраду, заполненную транспортом противника.

Примерно за час до наступления темноты группа пробралась к автостраде и залегла в сосновых зарослях. Через считанные минуты справа от партизан на автостраде появилась Маруся Ободовская с детской коляской, заполненной доверху кочанами капусты. Под ними лежал аккуратно сложенный шнур-моток телефонного провода, прикрепленный одним концом к чеке взрывателя. Машины проносились рядом, обдавая Марусю волнами холодного ветра. Маруся катила коляску с таким видом, будто рядом не было заклятых врагов. Поравнявшись с группой, она остановилась, осторожно извлекла из коляски шнур, отмотала несколько витков и бросила его в кювет. Потом не спеша спустилась с насыпи, взяла конец провода в руку и спокойной походкой направилась к сосновым зарослям.

— Молодец, Маруся! — похвалили ее товарищи, дрожавшие в засаде от холода и от волнения. Основная трудность была преодолена — 152-миллиметровый снаряд находился на автостраде.

В обе стороны сновали на грузовиках фашисты, не обращая внимания на сиротливо стоящую детскую коляску. Постепенно ее заносило снегом. С каждой минутой небо все больше тускнело. Партизаны до слез всматривались в проходивший мимо транспорт, но желаемая цель так и не появлялась.

Мороз крепчал, и ждать дальше было невмоготу. Шиенок приказал группе отползать назад и укрыться за соснами, а сам взялся за обледеневший шнур. К мине приближалась колонна крытых грузовиков, следовавших на восток. Они двигались по обледеневшей ленте шоссе медленно, с натужным ревом. Длинные кузова были битком набиты гитлеровцами. Петя решил подорвать предпоследний грузовик, так было безопаснее.

С грохотом над автострадой взвился красно-черный смерч. Вздрогнул лес, прошитый осколками. Когда развеялось облако дыма и снега, на автостраде не было видно ни коляски, ни двух грузовиков, замыкавших колонну. За спиной у Пети раздался топот. К нему бежали его друзья.

— Вы куда, черти? — прокричал он.

— За трофеями, — последовал ответ.

— Отходить! За мной! — приказал Петя и поспешил в глубь леса. Вскоре на автостраде застрочили немецкие автоматы. Пальба не утихала до поздней ночи.

Когда группа приблизилась к деревне Остров, впереди вдруг появилась одинокая фигура.

— Кто идет? — окликнул Шиенок.

— Свои. Мне нужно видеть вашего комиссара, — прозвучал в ответ грудной женский голос.

Маруся Ободовская тут же узнала незнакомку и бросилась к ней:

— Здравствуй, Катя! Ты что здесь делаешь в такое ненастье?

— Иду в отряд, — последовал ответ.

Это была Катя Мальцева, сестра Пети Мальцева. На следующее утро она рассказала в штабе о встрече со своим братом, работавшим на водокачке в Смолевичах, но отстраненном от работы по неизвестным причинам. Сказала и об опасности для нее оставаться в деревне. Катя просила взять ее в отряд.

— Что же вы будете делать у нас без оружия? — спросил Катю командир отряда.

— Сначала добуду оружие, а потом буду бить оккупантов, — не задумываясь ответила Катя. — Прошу с первой же группой направить меня на боевое задание. Пойду без оружия, а там будет видно.

Командир распорядился включить Катю в группу лейтенанта Фоминкова, отправлявшуюся в засаду на шоссе Логойск — Минск. В ходе боя она захватила винтовку и из нее уничтожила двух гитлеровцев. Это было ее первое боевое крещение.

Потребность в динамите выросла настолько, что нам пришлось создать отдельную команду опытных подрывников, которая тем только и занималась, что разыскивала снаряды и невзорвавшиеся авиабомбы, обезвреживала их и передавала в подразделения. Среди умельцев по обезвреживанию бомб хочется назвать подрывника и бесстрашного стрелка из ПТР Ивана Степановича Мархеля и немца-антифашиста Курта Ланге. Добытую взрывчатку партизаны использовали изобретательно и экономно. Непревзойденным мастером по замысловатым «сюрпризам», скромным по затратам, но эффективным по результатам, слыл у нас комсомолец Василий Евсеевич Лаврухин. О нем и некоторых его делах расскажу подробнее.

Лохматые снежные тучи заволокли небо. Позже обычного пробивался слабый рассвет. Дозорные, поглубже зарывшись в окопчик у кладбища у Заречья, сильно продрогли. Морозный ветер, дувший со стороны покрытого льдом болота, точно огнем, обжигал лицо Урупова, одного из дозорных. Вдруг послышался отдаленный конский топот. Партизан насторожился.

— Слышишь, Николай, кого-то несет спозаранок, — проворчал Урупов, толкнув дремавшего Мазура.

Сухо щелкнул затвор пулемета, из-за надгробной каменной плиты высунулась лохматая шапка-ушанка Мазура. Еле слышный вначале топот быстро нарастал, становился отчетливым. Наконец на дороге показался всадник. Заметив человека у пулемета, он резко осадил коня.

— Не спеши, дура, раньше батьки в пекло, — спокойно сказал Мазур. — И не вздумай удирать, перережу одним махом! — угрожающе добавил он, не отрываясь от ручного пулемета.