След Ночного Волка

Гости закивали головами:

— Готовы, Иса, готовы.

Ночной волк повернул голову к Мунаеву:

— Ахдан, ты недаром приглашен на это совещание. Хватит тебе уже чай мне заваривать и подносить. Ты взрослый мужчина. И ты, я вижу, готов к более достойным занятиям, чем встречать незваных и званых гостей на «кукушке». Понимаешь ли ты это?

Мунаев почтительно склонил голову:

— Понимаю, Иса.

Ночной волк продолжил:

— Готов ли ты идти с нами до конца ради нашей великой цели, ради нашей благословенной Ичкерии?

— Готов, Иса.

Ахъядов, словно индийский пророк-гуру, поднял вверх правую руку, выставив указательный палец в потолок:

— А наша цель — физическое уничтожение Кадырова. Наша цель — установление мира и спокойствия на свободной от кафиров земле великой исламской Ичкерии под моим руководством. Я верю, что сил у нас хватит. А начнем мы с малого.

Ночной волк на минуту задумался.

— Все ли готово, Ханпаша, к твоей акции в Сыктывкаре?

— Все готово. Документы, легенда, деньги я получил, документы изучил. Люди в Сыктывкаре готовы, ждут меня, билеты приобретены…

— Когда вылетаешь в Москву?

— Через два дня.

— Будь осторожен, этих безбожников мунафиков развелось как собак нерезаных. У них везде свои люди, подслушивают и подглядывают. Телефоны прослушиваются, будьте осторожны все. Одно вскользь сказанное неосторожное слово может привести к катастрофе, и нашим планам не суждено будет осуществиться. А это значит, что многострадальный чеченский народ станет страдать еще больше. Всем вам говорю, на время прекратить всякие личные акции в Чечне, это опасно. Не будем размениваться по мелочам, у нас есть законспирированные под мирных жителей бойцы, пусть они работают, пусть растрясут свои жиры. А то стали уже как новогодние бараны с курдюком как парашют…

Гости улыбнулись. Иса говорил дальше:

— Я очень надеюсь на то, что акция в Сыктывкаре пройдет успешно, и ты, Ханпаша, вернешься к нам со щитом, а не на щите.

Гайсултанов посмотрел прямо в глаза Ночному волку:

— Так и будет, уважаемый Иса.

Ахъядов кивнул:

— Храни тебя аллах…

На улице сгустились сумерки. Вдруг ожила рация:

— Ночной волк, это Элаб. В нашу сторону приближаются вертолеты. У вас нарушена светомаскировка.

Ночной волк ответил:

— Понял тебя, конец связи.

И обратившись к старшему Мунаеву:

— Ахдан, поправь брезент и маскировочную сетку.

Боевик поднялся и кинулся к выходу из пещеры:

— Сейчас, Иса…

Он плотно подоткнул многослойную ткань, так, чтобы ни одного лучика не вырвалось наружу. И опустился на свое место. Ночной волк продолжил совещание:

— С подготовкой и проведением акции в Сыктывкаре разобрались. Теперь, Ахдан, что касается тебя. Ты сейчас сидишь с нами неспроста. Ты знаешь о том, что Ханпаша и Халид всегда работают вместе. На время командировки Ханпаши в Сыктывкар ты его заменишь. Понял?

— Это большая честь для меня на время стать вторым «Гератом», — ответил Мунаев.

На пещеру обрушился грохот двух низко летящих вертолетов федералов. Все на несколько минут замолчали. Когда тарахтение двигателей затихло, Ахъядов продолжил:

— Ничего, не долго им здесь летать осталось. Буду президентом Ичкерии, и Дагестан, и Ингушетия, и Кабардино-Балкария вольются в наше государство… А для этой великой цели необходимо сначала решить вопрос с президентскими выборами. Халид, все ли готово к горячей встрече Рамзана из Мекки?

Сурхоев поднял с пола на колени кейс-сумку, открыл и вынул оттуда пакет с бумагами:

— Вот здесь, уважаемый Иса, лоции, карты маршрута самолета, в котором будет лететь после хаджа из Мекки Кадыров. Расписание и время могут незначительно измениться, но день определен точно. День возвращения не изменится. Там же оперативная карта местности, на которой обозначен наш маршрут передвижения и точное место расположения нашей засады. Указан и схрон. Он уже подготовлен, в нем боеприпасы, «НУРС», продукты и прочие необходимые вещи. Выдвинемся, думаю, к месту и часу «ч» за сутки. Там место тихое, даже коров поблизости не пасут. Недалеко от аэропорта. Маршруты проверок федералов проходят стороной. Там как бы получается мертвая зона…

— Это нам на руку, — перебил связника Ночной волк, — продолжай.

— Есть одна нескладеха, Иса.

— В чем дело? — встрепенулся Ахъядов.

Сурхоев стал его успокаивать:

— Да дело-то поправимое. Не можем найти станину для «НУРСа».

Ночной волк, казалось, чуть было не подскочил на месте от незначительности препятствия, которое отделяло его от исторического поступка — убийства будущего президента.

— Пусть сделают самодельную. Или что у нас, умельцы перевелись?

— Не перевелись. Сделают к сроку. Копии документов, которые я только что дал, у меня есть. Я еще над ними поработаю.

Ночной волк успокоился так же быстро, как и возбудился:

— А теперь обговорим детали нашей акции в лесу у аэропорта…

ГЛАВА 24

За веру, царя и Отечество

Светлый праздник православной Пасхи, как всегда, наступил неожиданно. Ничего особенного замполитом запланировано не было. Павелецкий, человек верующий, выезжая в полугодичную командировку, выяснил, есть ли на территории ПВД храм. Оказалось, что нет. Тогда он напряг своих друзей-коммерсантов, которые привезли ему к эшелону добротный сруб большой бани. И не просто голый сруб, а весь пиломатериал на крышу, пол, потолок, двери, окна, в общем, сразу бери и собирай здание, словно из кубиков.

Храм начали собирать, и к Пасхе почти довели строительство до конца, крышу венчал купол с крестом, оббитый нержавеющей дюралью. Не завершены были только внутренняя отделка и иконостас, который тоже был заказан и с помощью Сыктывкарской и Воркутинской епархии получен и привезен в Чечню.

Перед самой Пасхой Павелецкий договорился с настоятелем Грозненского православного собора отцом Варлаамом, чтобы тот приехал и освятил строящийся храм. Сначала тот запросил:

— Такое богоугодное дело у нас будет стоить восемьсот рублей, расплатитесь наличными, когда приеду.

На что, потрясенный таким прагматизмом батюшки, полковник грустно сказал:

— Жаль, что не приедете, я не смогу за столь короткий срок собрать такую сумму с личного состава.

— У вас что, нет денег на духовное? — удивился отец Варлаам, и его, героического человека, с риском для жизни служащего в православном храме в центре враждебного мусульманского мира, можно было понять, ибо он зарабатывал деньги не себе лично в карман, а на поддержание достойного существования своей в популистских целях отремонтированной недавно чеченским правительством церковки.

— Да, — повинился Павелецкий, — денег как всегда в обрез, — нам ведь необходимо выживать самостоятельно, без ежемесячного финансирования. Сколько дали под расчет в начале командировки, столько мы и должны растянуть до ее конца. Жаль, батюшка, извините за беспокойство.

И Павелецкий хотел было уже положить трубку телефона, но отец Варлаам упредил его:

— Погодите, мы еще не договорили. Хотя бы машину вы сможете за мной прислать?

— Это конечно! — искренне обрадовался Сергей Иванович. — Во сколько можно будет за вами подъехать и куда?

— Ехать, конечно же, лучше утром. У вас в котором часу утреннее построение?

— В восемь тридцать.

— Так вот, будьте любезны, в семь тридцать забрать меня и помощника в Грозном у входа в храм.

— Спасибо, батюшка, — смиренно произнес Павелецкий.

— На здоровье, одно богоугодное дело делаем.

Семья батюшки жила в Моздоке. И отправлять служебно-церковные дела он ездил в Грозный на своей «Оке». В пять утра в день православной Пасхи машину отца Варлаама неподалеку от ингушско-чеченской границы обстреляли боевики. Сам батюшка, слава богу, не пострадал, легко был ранен церковный служка, помогавший ему отпускать церковные обряды. И им пришлось вернуться на попутном транспорте в Ингушетию.