Бои под Нарвой

— Жизнь Раисы вся впереди. Мы с тобой весь век прожили в темноте, а она тянется к свету. Студент, видать, парень скромный и ничему плохому Раю не научит, а покажет ей многое, о чем мы с тобой и не слыхивали.

И путешествия молодых людей по достопримечательностям столицы продолжались…

Петров оказался хорошим педагогом, и Рая под его руководством быстро овладела тайнами алгебраических уравнений. Переэкзаменовка была благополучно выдержана. Скромный и в то же время веселый студент стал своим человеком в доме Семеновых. На него смотрели как на будущего господина инженера, отрабатывающего практику на заводе, но никто не считал его возможным женихом Раисы.

С наступлением осени и началом занятий в институте Петров перебрался в город, но связь с Семеновыми не потерял. Часто под праздничные дни он появлялся у них, чтобы вместе с Раей побывать на каком-либо интересном докладе, лекции или выставке. Такие поездки стали юноше необходимыми, а Рая, в свою очередь, с нетерпением ждала приезда Аркадия. Но в то же время ее бы страшно обидело, если бы кто-либо назвал Петрова ее кавалером.

… Так незаметно пролетели три года. Петров закончил институт, а Рая — гимназию и стала готовиться в женский медицинский институт. Лаврентий Максимович, когда дочь еще была гимназисткой, привлекал ее к своей работе. Рае нравилось оказывать людям помощь, облегчать их страдания, у нее был отзывчивый, добрый характер. И тут молодой инженер снова выступил в роли педагога. Вместе они разбирались в дебрях министерских правил для поступления в женский институт, имеющих целью лишить туда доступа «кухаркиных» детей.

По окончании института Петров был сразу призван в армию рядовым вольноопределяющимся в первую гвардейскую артиллерийскую бригаду. Рая же, поступив в медицинский институт, в это время училась на первом курсе. Молодые люди продолжали встречаться еще чаще, чем раньше, так как Рае пришлось поселиться неподалеку от института на Петроградской стороне, а казармы артиллерийской бригады находились рядом с институтом, и каждый день Рая выбирала время побывать около казармы, где жил Петров. Когда Петров получал увольнительную, они неизменно вместе отправлялись странствовать по городу. Эти прогулки все больше сближали молодых людей.

Неожиданно разразилась война. Уже через неделю Петров сообщил, что его часть направляется на фронт. Это было для него и для Раи страшным ударом. Им предстояло расстаться на неопределенно долгое время, а может быть, и навсегда. Только теперь они поняли, как стали близки и дороги друг другу.

Рая пришла проводить Аркадия. В вокзальной суете и толкотне трудно было найти уединенное место, и они стояли на грязном перроне вокзала в толпе солдат и их родственников, молча сжимая друг другу руки.

Рая от волнения не могла говорить и только смотрела полными слез глазами на своего Аркашу, как давно уже про себя называла она Петрова, не смея еще открыто высказать свои чувства.

Раздался третий звонок, заиграл горнист. Над перроном разнеслась команда: «По вагонам!»

Солдаты побежали к своим теплушкам.

И тут Рая не выдержала: вскинув руки на шею Петрова, она крепко поцеловала его в губы. Это был их первый поцелуй. Они поняли, что давно и крепко любят друг друга.

Эшелон тронулся, толпа хлынула за ним. В ней находилась и Рая. Она долго махала платком вслед поезду, твердо веря, что Аркаша увидит ее и помашет в ответ рукой или фуражкой.

Вся в слезах, Рая вернулась домой, и Марфа Силовна сразу поняла, в чем тут дело.

Рассказав вечером обо всем мужу, она вздохнула и проговорила:

— Плачет наша Раечка, но все, даст бог, будет к лучшему… Аркадий Васильевич человек самостоятельный, не вертопрах…

Потянулись томительные дни ожидания писем с фронта. С первых дней войны Рая начала работать сестрой в военном госпитале и каждый раз, когда прибывала новая партия раненых, с замиранием сердца всматривалась в их лица — нет ли среди них Аркадия. Но все было благополучно. Хотя и редко, но письма от Петрова приходили. В них он в шутливом токе то рассказывал о себе, как о богатыре, поражавшем сразу сотни врагов, то описывал себя, как страшного труса, боящегося даже собственной тени.

Среди этих шуток Раечка всегда улавливала нотки горячей и верной любви к ней, его беспокойство за нее. Чем дольше шла война, тем чаще в письмах проскальзывали нотки возмущения существующими в России порядками, бессмысленными распоряжениями генералов, из-за которых напрасно гибли тысячи солдат.

Раза два-три Петрову, уже произведенному в офицеры, удавалось на несколько дней приезжать с фронта в Питер. Надо ли говорить, какой радостью для Раи были эти кратковременные свидания с любимым? Они проводили все свободное время вместе. С каждым его приездом их взаимная привязанность росла. Но как ни велик был соблазн, молодые люди решили венчаться только после окончания войны. Марфа Силовна и Лаврентий Максимович вполне одобряли это решение.

— На войне Аркашу всегда могут убить, и тогда Рая останется безутешной вдовой, — опасалась Марфа Силовна.

— Да, не время сейчас обзаводиться семейством… — вторил ей муж.

Рая заметила, что, если раньше Петров мало интересовался политикой, теперь он целыми вечерами только и говорил о развале царского правительства, о необходимости его сменить другим, отвечающим интересам народа. Говорил Петров горячо и резко, но все сводил к созданию ответственного перед Государственной думой министерства. Приходилось Петрову встречаться с рабочими Стального завода, особенно с известными своими радикальными взглядами рабочим Праховым и мастером Круповичем. Они выслушивали взволнованные речи инженера против царского правительства и затем спокойно и веско начинали указывать ему на ошибочность его политических выводов.

— Аркадий Васильевич, хрен редьки не слаще! Не сменять надо одно правительство другим, а следует совсем убрать царское правительство и созвать Всероссийское учредительное собрание на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования. Только оно будет правомочно избрать новое Российское правительство, так как наша царская монархия прогнила да самого корня. Вам бы, Аркадий Васильевич, выступить перед рабочими и рассказать им обо всем, что вы видели и пережили на фронте. Вы все-таки офицер, больше знаете, чем рядовой солдат. А уж коль вы, офицер, такое расскажете о войне рабочим, то рядовые солдаты добавят еще, о чем вы сами, быть может, и не знаете.

Но Петров опасался выступать на открытом митинге, понимая, что это тотчас станет известно полиции, дойдет до начальства, и его больше не станут отпускать с фронта или вообще упекут, куда Макар телят не гонял.

В конце концов решили, что на квартире Семеновых соберутся несколько рабочих и инженер расскажет им о своих фронтовых впечатлениях.

— Только выводов никаких не делайте, Аркадий Васильевич! Мы сами поймем, что к чему, — предупредил инженера Прахов.

Петров тщательно подобрал факты, все основательно продумал и не без волнения выступил со своей первой в жизни политической речью. Весь вечер рабочие слушали инженера и задавали ему различные вопросы.

Некоторых из слушателей Петров знал лично, а многих видел впервые. Но и Прахов и Семенов заверили его, что об их беседе никто не узнает.

Расходясь поздно вечером с квартиры Семенова, рабочие горячо жали Петрову руку и благодарили за интересное сообщение.

Так повелось и в последующие приезды инженера. И чем больше уходил в эту работу Петров, тем более приближался в своих взглядах к таким, как Прахов и другие заводские большевики.

Поначалу его пугала крайность их взглядов и убеждений, но, по мере того как он все более убеждался в их правоте, сам все с большим риском собирал нужные для большевиков сведения.

Рая не совсем понимала, что происходит с ее тихим, застенчивым Аркашей, который раньше совсем не интересовался политикой, считая это дело не относящимся к нему. Но тот на примерах показывал ей, в какой степени даже их личная судьба зависит от различных политических ситуаций.