Замок Фрюденхольм
Замок Фрюденхольм читать книгу онлайн
«Замок Фрюденхольм» открывает новую и очень интересную страницу в творчестве Шерфига. Впервые за многие годы литературной деятельности писатель обратился к исторической хронике. Книга посвящена самому тяжелому и трудному периоду в истории Дании — «пяти проклятым годам» гитлеровской оккупации.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Шерфиг говорил о своем романе: «Мы часто убеждаемся, что художественные произведения лучше передают атмосферу эпохи, чем научные исследования, и я надеюсь, что и «Замок Фрюденхольм» относится к числу таких произведений». Действительно, сложная и напряженная атмосфера того времени передана в романе с большим мастерством. Все словно бы спокойно, безмятежно, чинно и благопристойно в датском королевстве в его последний мирный год. Все заняты своими повседневными делами, будто и не замечая, что в мире идет война. Обитатели уютных домиков слышат по радио истерические призывы Гитлера и пытаются убедить себя, что их это не касается. Еще много дней и месяцев до того дня, когда нацисты вторгнутся в страну, но людей словно бы заранее приучают к мысли о будущей капитуляции. Шерфиг отдельными точными штрихами передает эту атмосферу моральной капитуляции. Глубокой горечью проникнуты его внешне спокойные и бесстрастные слова: «По радио сообщали, что германские подводные лодки торпедируют пароходы. Это было обычным делом, и если на борту парохода не было никого из знакомых, то, пожалуй, особенно и переживать не приходилось. Радио сообщало об этом самым нейтральным и предупредительным тоном, чтобы, не дай бог, не оскорбить немцев. Дания ведь нейтральная страна, ей не следует вставать на чью-либо сторону».
Страна даже, можно сказать, процветает. Дания успешно торгует с воюющими странами, пароходы и поезда увозят замечательную датскую свинину в Англию и Германию, дельцы с удовольствием подсчитывают дивиденды.
А тем временем против народа готовится преступление. Шерфиг подробно, с множеством деталей рассказывает о том, как государственная полиция работает над составлением картотеки на коммунистов и вообще на всех, кто печатался в газетах, принимал участие в политической деятельности или в профсоюзном движении. Ясно, что тогда еще не было возможности провести массовые репрессии против прогрессивных деятелей, но хозяева демократического государства ждали того дня, когда они смогут нанести удар по рабочему движению, которого они опасались куда больше, чем Гитлера. Картины романа, изображающие эту тщательно продуманную предательскую акцию против своего собственного народа, могут показаться литературным преувеличением. Но это не так. Как показывают факты, датская полиция зашла даже дальше, чем об этом говорит Шерфиг. Примерно через год после выхода романа «Замок Фрюденхольм» в датской печати был опубликован один весьма яркий документ из архивов гестапо. Из этого документа следует, что еще в марте 1939 года, то есть более чем за год до нацистского вторжения, начальник датской полиции по собственной инициативе посетил немецкого посланника в Копенгагене и заверил его в том, что датская полиция установит строжайший контроль над деятельностью датских коммунистов и находящихся в Дании немецких эмигрантов.
В этой сложной и тревожной обстановке развивается действие романа и судьбы его героев. В центре повествования — обитатели местечка Фрюденхольм. Может показаться немного странным, почему писатель, создавая картину важного и очень сложного периода в истории своей страны, обратился к провинциальному местечку, а не к столице или какому-нибудь другому промышленному центру страны, где события были более яркими, а противоречия проявлялись более резко. Однако выбор основного места действия вполне закономерен и оправдан. В обстановке, сложившейся во Фрюденхольме, в расстановке сил и конфликтах его небольшого общества как в капле воды отражена сложная борьба, которая велась в те годы в датском обществе.
В авторской характеристике обитателей Фрюденхольма четко выделяются две манеры. С блестящим сатирическим мастерством создает Шерфиг образы богатых землевладельцев, сытых, тупых, самодовольных мещан. Смешон и вместе с тем страшен владелец Фрюденхольма, граф Розенкоп-Фрюденскьоль, убежденный нацист, ненавидящий свой народ, ограниченный и трусливый человек. Его бредовые мечты заранее обречены на провал, у него нет почвы под ногами, он не имеет поддержки в обществе. Единственным настоящим его единомышленником является жалкий полуидиот Мариус Панталонщик, ослепленный идеей превосходства арийской расы. Шерфиг показывает, что именно к этому союзу сводится в конечном счете социальная база нацизма в Дании — группа потерявших всякую связь с родиной людей из высшего света и жалкие отбросы общества. Не в этих людях главное зло.
Трагедия общества заключалась в том, что ему усиленно прививались политическая апатия, равнодушие. К руководству массовыми рабочими организациями, и прежде всего — профсоюзами, пробрались люди, давно уже далекие от насущных нужд трудящихся и заботящиеся лишь о собственном благополучии. Именно таков руководитель местного профсоюза Расмус Ларсен. Шерфиг дает ему очень краткую характеристику: «Ларсен преуспел в жизни. Он поседел и пополнел. В старые времена его звали Красным Расмусом, тогда он был ярым социалистом, хотел уничтожить оружие, свергнуть короля и разрушить церковь. Все это давно позабыто». Еще один эпизод, еще несколько слов — и раскрывается пропасть, отделяющая профсоюзного бонзу от простых тружеников. Группа безработных выстраивается в очередь у виллы Расмуса Ларсена: «Они ждали, когда им разрешат войти отметиться. Нельзя же допустить, чтобы все эти люди набились в комнаты? Они сразу бы затоптали покрытые лаком полы фру Ларсен. Поэтому по пути в кабинет Расмуса Ларсена на полу разложили мешки». При чтении страниц романа, посвященных Расмусу Ларсену, невольно вспоминается блестящее разоблачение деградации деятелей социал-демократии в романах Мартина Андерсена Нексе.
Исчерпывающую, хоть и предельно краткую характеристику дает Шерфиг благополучному обывателю Енсу Ольсену: «Вокруг него и его толстых дочерей всегда носились запахи соуса, жаркого и органических удобрений, это были сытые, мирные люди, они не вмешивались ни в политику, ни в споры».
Совсем в ином тоне говорит Шерфиг о тех, кто в это сложное время боролся за единство рабочего движения, выступал с разоблачением предательской политики правящих кругов, отстаивал интересы трудящихся. Тепло, с уважением и любовью показаны в романе коммунисты: председатель ячейки Мартин Ольсен, бывший испанский доброволец Оскар Поульсен и старый рабочий Якоб Эневольдсен. Спокойно и уверенно ведут они свою трудную работу. Это здоровые духовно и физически, честные, искренние простые люди, рассматривающие коммунистическую деятельность как важнейшую цель своей жизни.
Пришел день 9 апреля 1940 года — день вторжения нацистов в Данию. Весьма примечательно, как Шерфиг, писатель-сатирик, рассказывает об этом событии. Он не прибегает к созданию драматических сцен, не показывает общей картины вторжения, не поднимает голос до трагического пафоса. Нет, он просто рассказывает о том, как подгулявший выпускник университета встречает на копенгагенской улице группу немецких солдат в зеленых шинелях и как полиция, которой он пытается сообщить об этом, игнорирует его слова. Этот литературный прием еще сильнее подчеркивает, что действительно трагические события в жизни народа сопровождались жалким фарсом. О том, что вторжение готовилось, было известно уже давно, но в Дании было сделано все, чтобы для населения оно явилось неожиданностью. И в результате — подвыпивший датчанин наталкивается на немецких солдат, а свои же датские полицейские уговаривают его пойти выспаться. Картина весьма и весьма символичная.
Советским читателям, которые слишком хорошо знают, сколько ужасов и горя несли с собой гитлеровские оккупанты, бросится, конечно, в глаза, что обстановка в Дании в первые годы оккупации носила особый характер. Гитлеровцы тогда не прибегали к открытому террору против населения, правительство и другие государственные учреждения продолжали функционировать, и даже коммунистическая партия находилась на легальном положении вплоть до нападения Германии на Советский Союз. Здесь нужно иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, фашисты были намерены превратить Данию в так называемый «образцовый протекторат». Они рассчитывали использовать особую обстановку в Дании в пропагандистских целях, показать, что «новый порядок» вовсе не обязательно связан с террором и массовым уничтожением людей. Если, мол, государственные учреждения будут сотрудничать с оккупационными властями и если население не будет оказывать сопротивления, то оккупация не принесет стране ни малейшего ущерба. В приказе войскам о вторжении даже специально указывалось, что солдаты обязаны дружественно относиться к датчанам, не вступать с ними в конфликты. Во-вторых, сыграло роль и то, что правящие круги Дании с самого начала сделали все, чтобы предотвратить всякие акты сопротивления оккупантам, пошли на удовлетворение всех их требований. Они охотно выполнили все то, чего в других странах гитлеровцы пытались добиться путем массового террора. Таким образом, оккупанты могли позволить себе роскошь в течение некоторого времени сохранить видимость корректного обращения с населением оккупированной страны поддерживая тем самым пропагандистскую идею «образцового протектората». Но такое положение сохранялось недолго. Датский народ, не желавший мириться с оккупацией, поднялся на борьбу, и миф об «образцовом протекторате» лопнул. Пропагандистская затея нацистов с треском провалилась, их надежды на поддержание «нового порядка» с помощью датских социал-демократических и буржуазных коллаборационистов рухнули, и они сбросили ненужную им более маску «друзей Дании». Режим массовых репрессий и жестокого террора, установленный гитлеровцами в других оккупированных странах, был распространен и на Данию.