Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. читать книгу онлайн
Жеребцова родилась и выросла в Грозном. Ее дневники охватывают детство, отрочество и юность, на которые пришлись три чеченские войны. Учеба, первая влюбленность, ссоры с родителями – то, что знакомо любому подростку, – соседствовали в жизни Полины с бомбежками, голодом, разрухой и нищетой. Девочка с русской фамилией и в платке, повязанном на мусульманский лад, оказалась между двух огней. Она видела смерть, боролась за жизнь и за то, чтобы остаться собой. Уехав из Грозного, Полина окончила институт, стала членом Союза журналистов и ПЕН-клуба. В настоящее время живет в Финляндии.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Гаутама был великим философом. Он сказал, что любой может достичь просветления. А мне кажется, что тьма вокруг может поглотить меня. Я хочу просветления. Я хочу вырваться из Колесницы и быть свободной.
Вчера приходили Джамбулат и Адар, дети дедушки Шамиля. Им по 20–25 лет. Отчима не было. Они сидели и болтали с мамой.
Их разговоры мне не понравились. По-моему, они изменились, стали употреблять наркотики. Мама их впустила, потому что они сыновья дедушки Шамиля! Иначе бы не пустила. Но без своего отца они вели себя по-другому. Нахально.
У Джамбулата был автомат. Он решил показать, как надо стрелять из автомата. Но когда я взяла автомат в руки, я поняла, что ненавижу оружие. Я ненавижу оружие потому, что оно убивает людей и животных. Потому, что пули попадают в деревья.
Джамбулат еще совсем обнаглел и решил меня обнять, пока показывал, как нажимать на курок. Я его отпихнула и сказала, что все расскажу дедушке Шамилю. Джамбулат очень испугался. Быстро ушел с братом.
П.
21.07.
Привет! Я долго не писала в тебе, Дневник. Для начала создам план:
1. Ссора с Сашкой
2. Ислам
3. Путешествие
4. Магнитофон
5. Патошка
6. Работа/рынок
7. Эрик
Я не видела Сашку восемь дней. Я почти все время его не видела, но сейчас говорю о последней неделе. И вот он явился. Вместе со своей мамой, тетей Алей, и братом Эриком. Им вечером стало скучно, и они притопали к нам на чай. Так ему хватило наглости сказать мне, что он будет встречаться с Патошкой! Девочкой-аваркой с третьего этажа. Она меня на год младше.
Теперь мне кое-что ясно. Это к ней он бегает все последнее время! Зовет ее играть в теннис и в “собачку”! А меня ни разу не позвал.
Но он очень ошибался, что сможет меня задеть. Я сказала ему, что дружу с Патошкой и меня даже мама теперь зовет “Патошка” – как и ее. И он может катиться на все четыре стороны и не оправдываться! Сашка вытаращил глаза и чуть не описался. А потом встал и говорит:
– Прощай навеки!
И ушел. Вот и все.
Ислам – это один мальчик из переулка. Когда я иду мимо, остановится и стоит – смотрит, пытается заговорить.
Путешествие решила устроить тетя Аля. Она, как и моя мама, твердит, что будет мир.
Нужно думать о том, что война прошла. Теперь все будет как прежде.
Она решила отвезти меня на неделю в курортный город Нальчик, если получится. Я и не помню, когда отдыхала. Все торгую на рынке.
Магнитофон купила. Сама! Телевизор давно перегорел и сломался. Мне Эрик помогал выбирать магнитофон и сын тети Марьям, Акбар.
Патошка – девчонка с третьего этажа. Она любит сплетничать и жадина. Мы дружим, но не сильно. Я не знаю, что в ней нашел Сашка. Хотя они друг друга стоят. И, как бы мне ни было обидно, ничем себя не выдам. Главное – сохранить гордость.
Я устроилась на рынке торговать соком на аппарате. Раньше я ходила и торговала всякой всячиной. По всем торговым рядам ходила. Ноги в кровь сбивала. Теперь сижу на стуле и торгую ежедневно с утра до вечера соком из аппарата.
Что сказать об Эрике? И так все ясно. Я люблю его.
П.
29.07.
Эрик, Сашка и тетя Аля у нас были. Тетя Аля, мама и Сашка на кухню пошли, а мы с Эриком сидели на диване. Электричества нет. Свечки. Полумрак. Эрик хотел меня поцеловать. Еще бы чуть-чуть времени! Но тут мама с тетей Алей зашли и как заорут:
– Борщ готов! На кухню, дети!
Вредители!
04.08.
Знаешь, я решила писать в тебе аккуратно. Но что это даст? Я ведь в тебе почти не писала той правды, что творится вокруг. Ее нельзя писать. Если тебя кто-нибудь найдет, то наверняка будет меня шантажировать или смеяться, или убьет. Приходится писать в тебе лишь малое из того, что происходит.
Я уже писала раньше всю правду в дневник, а потом поняла, как это опасно. Правду надо шифровать. Мне очень тяжело на душе потому, что я не могу тебе кое-чего рассказать.
Сашки, Эрика и тети Али нет. Не приходят – прячутся у бабушки в частном доме.
Аленки нет, и, может быть, я вообще ее никогда не увижу? Лучше я буду молчать.
02.09.
Привет! Я только что из больницы. У меня была операция аппендицита. Все случилось двенадцать дней назад. Мне стало плохо, и я мучилась. Мама возила меня в больницу, но доктора не посмотрели. Сказали, просто живот болит. Я не могла ходить. Ходила согнувшись.
Мужчина, у которого шесть детей, чеченец из среднего подъезда, увидел это. Меня и маму посадил в свою машину “Волгу”. Привез нас в больницу № 9. Когда он привез меня как свою дочку, меня посмотрели. Доктор сказал:
– Немедленно в операционную!
Я не хотела. Думала – пройдет.
Мне дали простыню, чтобы я закуталась в нее. Потом положили на стол и сделали капельницу. Я стала засыпать. Но увидела, что доктора хотят снять мою простыню-платье. Крикнула:
– Нет! Я стесняюсь! Не снимайте!
Услышала, как все в операционной засмеялись, и заснула.
Оказалось аппендицит гнойный. Я потом проснулась через день только. Потолок кружился. Из живота торчали трубки. Гной стекал в банку. Так пять дней. Мама сказала – я чуть не умерла на операции.
Швы только сняли. Слава богу, все позади.
В больнице я познакомилась с девушкой. Ей 17 лет. Ее фамилия – Лобазанова. Мы много шутили, говорили обо всем. Нам вместе делали уколы.
P. S. Словно в награду за все мне пришло письмо. Тетя Валя и Аленка живы! Они уехали с дядей Сашей на какой-то русский хутор. Есть речка и маленький дом! Как я за них рада! Слава богу!
Им помогли чеченцы. За это тетя Валя отдала им свою трехкомнатную квартиру, а они бандитов прогнали. Тех чеченцев, что были с автоматами. У этих, добрых чеченцев были пулеметы.
Поля
07.09.
Когда я была в больнице, много чего произошло. Привезли какую-то маленькую девочку, и она умерла. Ее отец и его друзья стреляли в операционной в докторов из автоматов. Кто-то выпрыгнул в окно с четвертого этажа. Кто-то убежал. Страшно.
Хорошо, мама со мной была, когда стреляли. Я лежала с трубками из живота в палате.
Милиции теперь нет. У всех оружие, и каждый сам за себя. Читала книгу “Бегущая по волнам” А. Грина.
08.09.
Привет!
Ночью, когда я проснулась после операции, то сразу вспомнила, что была на пиру Олимпа в космосе. Там были все древнегреческие боги! Афина, Зевс, Посейдон, Амур! Аполлон посвятил мне песню, которую я раньше никогда не слышала.
Что значит “улыбка чище серебра”?
09.09.
или 10 сентября (я точно не знаю)
О последних происшествиях: в школу я не хожу – болею после операции. Тетя Аля, Сашка и Эрик пропали. Их бабушка тоже. Тетя Валя и Аленка в тяжелых условиях. Жизнь спасли, а как жить? Хорошего мало.
Аленка рада, что есть речка. Купается там. Тетя Валя в отчаянии – их не прописывают и не берут Аленку в школу. Но ей дядя Саша помогает. Денег нет, а это, к сожалению, главное. Но все же я рада за них.
Нам здесь житья нет! Как пришла война, все стали друг друга убивать. Никто уже не дружит ни с кем.
Снились кошмары. Живот болит, из которого трубки убрали. Гноя много текло.
– На час бы опоздали, умерла бы, – врач сказал.