Мы не увидимся с тобой...

ичем в роли Г-гурского он был бы хуже меня, это я точно знаю. И, однако, на п-практике не я нашел его, а он меня. И не я стал редактором, а он Г-гурским, а наоб-борот. Сп-прашивается: почему? То, что ему многого недостает по сравнению со мной, мне вп-полне очевидно. А вот чего мне недостает по сравнению с ним - я себе так и не ответил и пришел к п-пе-чальному для себя выводу, что, видимо, все же недостает чего-то такого, что я, при всей гибкости своего ума, не в состоянии сф-формулировать. Но в день его ухода, освоб-бодившись от уже бессмысленных попыток сравнительного анализа наших достоинств,, я п-позавидовал тому, с каким великолепным отсутствием ск-корби в глазах он покидал ред-дакцию. И это была уже зависть б-благородная, в противоположность прежней, неб-благородной.

- У нового редактора был?

- Был.

- Какое впечатление?

- Как тебе известно, я нахожусь на службе не у редакт-торов, а у от-течества. Жизнь мне не д-дорога, жила бы г-газета. По первому вп-печат-лению думаю, что он ее в гроб не загонит. Для начала дал ему понять, что об-богащать его своими отрицательными впечатлениями от прежнего начальства не намерен. Не знаю, кто ему п-посо-ветовал сразу же поговорить со мной, но кто-то п-посоветовал. То, что я не ругал ему ст-тарого редактора, а наоборот, желая под-дразнить, хвалил, не помешало ему выслушать меня со вниманием, что я и занес в его кондуит как первую "п-пятерку".

- Почему он вызывает меня? - спросил Лопатин.

- А вот и т-твой, а теперь, к его неудовольствию, мой Василий Иванович, - вместо ответа сказал Гурский, увидев въезжавший во двор "виллис". - Самое время для неожиданного п-поворота сюжета нашего разговора в духе О`Генри. Позд-дороваемся и пойдем в дом. Только не забудь взять у него водку, потому что мне, как я подозреваю, он ее не д-даст.

Василий Иванович слез с "виллиса" и сразу же обратился к Лопатину, подчеркивая, что покуда его начальство еще Лопатин, а не Гурский:

- Когда поедем на аэродром? В пять, без перемены, как вы сказали?

- Без перемены, - подтвердил Лопатин.

- Я тебя провожу, уд-достоверюсь, что ты действительно улетел, сказал Гурский.

Василий Иванович недовольно крякнул в темноте, - наверное, предпочитал поступить под команду Гурского на несколько часов попозже.

- А вы ужинали? - спросил Лопатин.

- Ужинал в автороте.

- Где спать будете?

- На дворе, у машины. Погода хорошая. Гурский подтолкнул в бок Лопатина, напоминая про водку.

- Василий Иванович, у вас где-то в машине моя фляжка, - сказал Лопатин. ,

Василий Иванович молча пошел к "виллису" и принес флягу.

- Будить вас?

- Думаю, сам проснусь, но на всякий случай - в полпятого.

Василий Иванович вернулся к "виллису", а Лопатин вслед за Гурским зашел в дом. Оказывается, там внутри, за завешенными окнами, горела керосиновая лампочка с прикрученным фитилем. Гурский сел за стол и прибавил свету. Теперь, при свете, стали видны пожитки корреспондентов, засунутые под хозяйскую двуспальную кровать,