Безмолвная служба

 «Британский счет» был открыт лейтенант-коммандером Максом Хортоном и его лодкой Е-9. Первым в славном списке Хортона стал старый германский крейсер «Хела», настигнутый Е-9 на подходах к Гельголанду. Эту победу Хортон дополнил прямым попаданием по германскому эсминцу S116 в Северном море в середине сентября 1914 года. Однако эйфория от первых подводных побед была недолгой. Вскоре ситуация полностью переменилась, и открылся другой счет в истории подводных войн: в первый раз субмарина была потоплена судном того же типа. Жертвой стала британская лодка Е-3, которая во время перехода в надводном положении по Гельголандской бухте была замечена лодкой U27, которой командовал лейтенант Бернгард Вегенер. Когда его лодка приблизилась к Е-3, он увидел шестерых членов команды на мостике. Вегенер выпустил торпеду с расстояния в 275 метров. Она расколола Е-3 надвое, и лодка затонула в течение нескольких минут. Немецкий командир заметил на поверхности воды четырех человек, но, как следует из его рапорта, отказался от намерения подойти ближе, опасаясь присутствия британских лодок. Когда он наконец приказал направить U27 к месту крушения, никого из оставшихся в живых обнаружено не было. Прошло несколько недель и месяцев, и британская 8-я флотилия, действовавшая у восточного побережья, потеряла еще пять лодок Германский флот к этому времени был достаточно изнурен и решил отступить и снова проводить учения в сравнительно безопасном Балтийском море.

Его преследовала небольшая флотилия британских субмарин, первоначально состоявшая из трех лодок: Е-1, под командованием лейтенант-коммандера Лоуренса, Е-9, которой командовал лейтенант-коммандер Хортон, и Е-11, под командованием лейтенант-коммандера Несмита. Первые две к 18 октября 1914 года счастливо преодолели тщательно охранявшийся путь в Балтику. А вот ко времени прибытия Нэсмита немцы подняли тревогу, и он не смог преодолеть германский противолодочный кордон. Однако британцы не успокоились.

Помимо задачи сковывания действий германского флота на Балтике, перед подводным флотом была поставлена равная по важности цель: добиться прекращения поставок из Швеции в Германию железной руды. В конце концов эта цель была достигнута, хотя поначалу результативность нападения на корабли была невелика. Отчасти это объяснялось тем, что британские субмарины были переданы под весьма неэффективное руководство России, причем командование некоторых ее военно-морских баз даже не было предупреждено о предстоящем прибытии британцев. Однако вскоре две подлодки освободились из-под опеки русских и стали приобретать известность самостоятельной деятельностью. Германская пропаганда горько жаловалась на «вероломство и преступные методы британских подводных пиратов» на Балтике. Особо упоминался Макс Хортон и его Е-9; его описывали как современного морского разбойника. К тому времени к трем британским лодкам класса «Е» присоединились еще три — Е-8, Е-18 и Е-19 успешно прошли через минные поля и противолодочные дозоры в Балтику. Четвертая, Е-13, села на мель в территориальных водах Дании и была в конце концов куплена и восстановлена датским правительством ^[8].

Четыре из меньших по размеру лодок класса «С» тоже были отправлены на Балтику, но не обычным путем. Они прошли через Баренцево море в Архангельск, где с них сняли батареи и другое съемное оборудование. Затем лодки перевезли посуху и по рекам в Петроград, где их снова укомплектовали и отправили в Балтийское море для воссоединения с пятью лодками класса «Е» Всем им было суждено отличиться в успешной балтийской кампании, потопив большое количество вражеских кораблей, хотя не обошлось и без тяжелых потерь. Е-18 погибла по неизвестной причине со всей командой после успешной торпедной атаки на германский эсминец в мае 1915 года. С-32 была серьезно повреждена в схватке с германскими кораблями, посажена на мель и уничтожена своей командой; это произошло в Рижском заливе. Остальные семь британских субмарин Балтийской флотилии продолжали сражаться вплоть до революции в России, когда большевики заключили с Германией сепаратное соглашение в Брест-Литовске в 1917 году ^[9].

 Одна из статей соглашения призывала Россию принудить к сдаче британские субмарины, находящиеся под ее контролем. Таким образом, британские лодки оказались на чужой территории. Лейтенант-коммандер Фрэнсис Кроми, старший офицер Балтийской флотилии, отказался принять эти требования и повел оставшиеся лодки в Хельсинки, в Финляндию. Так как германские войска готовились к высадке на побережье в 70 милях западнее, Лондон отдал приказ в случае необходимости затопить субмарины, чтобы они не достались неприятелю. Одна за другой лодки были выведены в море и затоплены их собственными экипажами. Британским подводникам было обещано, что они смогут беспрепятственно проехать в Петроград, хотя некоторые из них впоследствии были интернированы. Сам Кроми остался в России в качестве военно-морского атташе при посольстве Великобритании, где он работал, пытаясь помочь союзникам. Он проживет немногим более года. 31 августа 1918 года он, стоя на ступенях посольства, в одиночку пытался сдержать толпу, рвавшуюся взять штурмом и разграбить здание. Его ранили и затоптали насмерть; к сожалению, впоследствии отвага Кроми и его вклад в ту жизненно важную Балтийскую кампании были несколько недооценены ^[10].

Конечно, действия на Балтике были лишь одной из нескольких героических военно-морских кампаний, в которых британские подлодки принимали участие в ходе Первой Мировой войны. Вероятно, самая известная из них — и неожиданно обернувшаяся катастрофой — разворачивалась в Дарданеллах. Предполагалось, что Дарданеллы откроют союзникам путь на Галлипольский полуостров. На деле пролив превратился в огромное ужасающее кладбище людей и машин.

Глава третья

ДАРДАНЕЛЛЫ. НАПОР И ОТВАГА

Дарданеллы оказались в центре внимания уже в октябре 1914 года, когда Турция, будучи союзником Германии, приняла германских военных советников, германское оружие и два новейших германских корабля: легкий крейсер «Бреслау» и «Гебен» — великолепный линейный крейсер водоизмещением в 22 600 тонн. Оба корабля базировались в Константинополе (Стамбуле), и турки, чтобы показать, на чьей они стороне, время от времени отправляли свои новые большие суда на обстрел русских портов на Черном море, откуда они затем ретировались в безопасные воды Мраморного моря.

 Константинополь, расположенный на северном берегу Мраморного моря, отстоит довольно далеко от южных выходов в море, в которое можно попасть через пролив Дарданеллы, веками служивший туркам естественным рубежом обороны их столицы. Хотя попыток преодолеть Дарданеллы было много, за сотни лет никому из нападавших это так и не удалось. Не так уж трудно было оборонять довольно узкий пролив, протяженностью всего 40 миль, который обеспечивал проход для судов на юг из Мраморного моря мимо полуострова Галлиполи в Эгейское море и — далее — в Средиземное. Но при этом Мраморное море было единственным путем снабжения, через который турки могли получать жизненно важное сырье, в том числе уголь для нужд промышленности, железных дорог и городов. Географическое положение Дарданелл обеспечивало инфраструктуру для великолепной оборонительной позиции Известный в районе города Чанаккале как Нэрроуз, пролив принимал форму собачьей ноги, сужусь до ширины всего в одну милю. Именно здесь Александр в 334 г. до н.э. провел свои войска по мосту, составленному из лодок; в этом месте пролив, по легенде, переплывал Леандр, а в реальности — Байрон.

В этом же месте непредсказуемые течения вели себя наихудшим образом: здесь сходились пласты соленой и пресной воды, усложняя жизнь даже опытным командирам-подводникам. Скалистые берега пролива казались совершенно неприступными благодаря оборонительным укреплениям и орудийным установкам; здесь размещалось около 150 орудий калибром от 5 до 14 дюймов. Безопасность Дарданелл обеспечивали береговые торпедные установки, передвижные гаубицы, плавучие и неподвижные минные поля и огромные противолодочные сети. Союзники намеревались поддерживать блокаду Дарданелл, и в декабре 1914 года, задолго до того, как было принято решение о бесславной высадке на полуострове Галлиполи, большая франко-британская флотилия, состоявшая из кораблей всех видов, расположилась в широкой бухте Мудрое на греческом острове Лемнос В состав флотилии входило шесть подводных лодок, в том числе три маленькие британские лодки класса «В»: В-9, В 10 и В-11. Командир последней из них, лейтенант Норманн Холбрук, вел наблюдение за ситуацией в проливе, а утром 14 декабря, отбросив осторожность, решил совершить набег Он предупредил своих ребят, что его намерение может закончиться гибелью корабля и всего экипажа; затем они рванулись в пролив с такой скоростью, какую только могло развить их маленькое судно на самом узком участке пролива длиной в 12 миль. Холбрук провел лодку через минное поле в заливе Сари-Сиглар и подвел ее к турецкому линкору «Мессудие», стоявшему на якоре. То, что произошло потом, описано в приказе о награждении самой почетной наградой Британии — Крестом Виктории, который был вручен Холбруку через неделю после рейда: