Великий перелом

Гарри Тeртлдав

Великий перелом

(Мировая война — 4)

Глава 1

Легко скользнув в невесомости, адмирал Атвар завис над голографическим проектором. Он тронул рычажок на корпусе прибора. Изображение, которое появилось над проектором, было послано с Тосев-3 на Родину зондами Расы восемь местных столетий назад.

Воин — Большой Урод — сидел верхом на животном. Он был облачен в кожаные сапоги, ржавую кольчугу и помятый железный шлем; тонкая одежда, сотканная из растительных волокон и окрашенная в синий цвет соками растений, защищала броню от жара звезды, которую Раса называла Тосев. Для Атвара — как и для любого самца Расы — Тосев-3, третья планета звезды, был холодным местом, но местные жители так, видимо, не считали.

Длинное копье с железным наконечником торчало вверх из утолщения на устройстве, которое воин использовал, чтобы удерживаться на спине животного. Еще у воина был щит с нарисованным на нем крестом, на поясе висели длинный прямой меч и пара ножей.

У тосевита можно было рассмотреть как следует только лицо и одну руку. Но и этого было достаточно, чтобы понять, что он такой же волосатый или, может, даже шерстистый, как животное, на котором он сидит. Густой жесткий желтый мех покрывал подбородок Большого Урода и место на лице вокруг рта; полоски меха виднелись и над обоими его плоскими неподвижными глазами. Тыльную сторону руки покрывал редкий слой волос.

Атвар прикоснулся к своей ровной чешуйчатой коже. Каждый раз, глядя на всю эту шерсть, он удивлялся, почему Большие Уроды не чешутся ежеминутно. Оставив один глаз нацеленным на тосевитского воина, он повернул второй в сторону Кирела, командира корабля «127-й Император Хетто».

— Вот это и есть враг, к противостоянию с которым мы готовились, — горько сказал он.

— Истинно так, благородный адмирал, — сказал Кирел. Раскраска его тела была почти такой же многоцветной и сложной, как и у Атвара, и, поскольку он командовал флагманским кораблем флота вторжения, выше его по рангу был только главнокомандующий флотом.

Атвар стукнул по рычажку проектора левым указательным когтем. Большой Урод исчез. Вместо него возникло прекрасное трехмерное изображение ядерного взрыва, который разрушил тосевитский город Рим: Атвар узнал окружающую местность. Но это могла быть и другая бомба — та, что испарила Чикаго, или Бреслау, или Майами, или авангард атакующих войск Расы к югу от Москвы.

— И вместо того противника, о котором мы думали, на деле имеем вот это, — сказал Атвар.

— Истинно так, — повторил Кирел и в качестве печального комментария сочувственно кашлянул.

Атвар издал долгий свистящий выдох. Стабильность и предсказуемость — вот два столпа, на которых сотню тысяч лет покоилась Империя Расы; стабильность и предсказуемость позволили Империи подчинить себе три солнечные системы. На Тосев-3, казалось, не было ничего предсказуемого, ничего устойчивого. Неудивительно, что Раса столкнулась здесь с такими неприятностями. Большие Уроды вообще не подчинялись правилам, изученным мудрецами Расы.

Еще раз вздохнув, адмирал Атвар снова нажал на рычажок.

Грозное облако ядерного взрыва исчезло. Но изображение, которое заменило его, пугало гораздо сильнее. Это была сделанная со спутника фотография базы, которую Раса устроила в регионе СССР, известном местным жителям как Сибирь — а суровый климат Сибири даже Большие Уроды считали ужасным.

— Мятежники по-прежнему упорствуют в своем неподчинении должным образом назначенным властям, — мрачно проговорил Атвар. — Хуже того, коменданты двух ближайших баз выступили против того, чтобы направить своих самцов на подавление восстания, опасаясь, что те перейдут на сторону мятежников.

— Это и в самом деле тревожно, — сказал Кирел, еще раз сочувственно кашлянув. — Если мы используем самцов с дальней авиабазы, чтобы разбомбить мятежников, решит ли это проблему?

— Не знаю, — ответил Атвар. — Но, что пугает меня куда больше, я не знаю, во имя Императора… — он на мгновение опустил взгляд при упоминании о суверене, — как мятеж мог произойти вообще. Подчинение порядку и объединение в общую систему Расы как в единое целое впечатывается в наших самцов с того момента, как они вылупляются из яйца. Как они могли перешагнуть через это?

Теперь вздохнул Кирел:

— Борьба в этом мире разлагает моральные устои характера самцов так же сильно, как здешняя океанская вода разъедает оборудование. Мы ввязались не в ту войну, которую планировали перед отлетом из дома, и одного этого достаточно, чтобы дезориентировать немалое количество самцов.

— Вы совершенно правы, командир корабля, — отметил Атвар. — Вожак мятежников — низкорожденный водитель танка, только представьте себе это! — потерял, оказывается, по крайней мере три комплекта самцов-сослуживцев: два убиты, включая тот экипаж, с которым он участвовал на этой самой базе в операциях против тосевитов, и третий — арестованный и наказанный за употребление имбиря.

— По диким заявлениям этого Уссмака можно понять, что он сам тоже употребляет имбирь, — сказал Кирел.

— Угрожает обратиться к Советам за помощью, если мы нападем на него, это вы имеете в виду? — спросил Атвар. — Мы обязаны отговорить его. Если он думает, что они помогут ему просто по доброй воле, значит, тосевитская трава поистине отравила его разум. Если бы не наше оборудование, которое он готов передать СССР, я сказал бы, что мы должны приветствовать его переход в Большие Уроды.

— Принимая во внимание ситуацию такой, какова она есть, господин адмирал, надо решить, какого курса нам придерживаться?

Вопросительный кашель Кирела прозвучал с некоторым осуждением — а может быть, это совесть Атвара воздействовала на его собственную слуховую перепонку.

— Я пока не знаю, — беспомощно проговорил адмирал.

Когда он впадал в сомнения, первым инстинктом, типичным для самца, было — ничего не делать. Дать ситуации развиться настолько, чтобы вы могли понять ее более полно. Эта стратегия хорошо срабатывала на Родине, а также на Работев-2 и Халесс-1, двух других населенных мирах, находящихся под контролем Расы.

Но в противостоянии с тосевитами ожидание зачастую приводило к худшим результатам, чем действия в отсутствие полной информации. Большие Уроды действовали стремительно. Они не задумывались о долгосрочных последствиях. К примеру, атомное оружие — вначале оно помогло им. А если они опустошат Тосев-3, что тогда?

Атвар не мог пустить на самотек это «что тогда». Колонизационный флот уже находился в пути, покинув Родину. Адмирал не мог встретить его в мире, который он сделал необитаемым в процессе победы над Большими Уродами. С другой стороны, он не мог и бездействовать, и потому оказался в неприятном положении, вынужденный реагировать на действия тосевитов, вместо того чтобы перехватить у них инициативу.

Но у мятежников не было ядерного оружия, и они не были Большими Уродами. Он мог бы оставить их в ожидании… если бы они не угрожали отдать свою базу СССР. Когда имеешь дело с тосевитами, нельзя просто сидеть и наблюдать. Большие Уроды никогда не довольствуются тем, чтобы дело кипело на медленном огне. Они швыряют его в микроволновку и доводят до кипения как можно скорее.

Поскольку Атвар больше ничего не сказал, Кирел попытался подтолкнуть его:

— Благородный адмирал, разве вы можете вести настоящие переговоры с этими мятежными и бунтующими самцами? Их требования невозможны: им мало амнистии и перевода в более теплый климат — что само по себе уже достаточно плохо, — но они еще и требуют прекратить войну против тосевитов, чтобы самцы больше не гибли «напрасно», если говорить их словами.

— Нет, мы не можем позволить мятежникам диктовать нам условия, — согласился Атвар. — Это было бы недопустимо. — Его рот раскрылся, произведя горький смешок. — И более того, по всем мыслимым меркам ситуация на обширных просторах Тосев-3 нетерпима, и похоже, что наши силы не обладают возможностью существенным образом улучшить ее. Что из этого следует, командир корабля?