Обратная связь

Андреев Павел Васильевич

Обратная связь

© Copyright Андреев Павел Васильевич ([email protected])

Добавлено: 2011/11/07

Рассказ Афганистан -1979-1992

Годы событий: 2010

Аннотация:

“Обратная связь” - информация, прошедшая цикл обработки, используемая на следующем шаге. [Окончание истории САМОВЫВОЗ]

Все происходит на перекрестках!

Попав в очередной раз в уже знакомую проблемную ситуацию, понимаешь, что это круг и повлиять на него можно только в том месте, где с ним пересекаешься. Влияние непременно предполагает ответственность. Ее часто путают с виной. Когда спрашивают: “Кто несет за это ответственность?” - то обычно предполагается, что идет поиск “козла отпущения”, на которого можно возложить вину за происходящее. На самом деле ответственность - это способность принять вызов и достойно на него ответить. Для расширения области своего влияния сначала взгляни на себя…

…Лицо несимметрично, перекошено гримасой. С левой стороны резкая ограниченная припухлость. С правой, наоборот - щека запала. Левый угол рта опущен. Деформация сформировалась из-за перелома левой нижней челюсти. Рот полуоткрыт, подбородок отвисает, речь невнятная, обильное выделение слюны.

- У вас сломана челюсть. О таких травмах мы сообщаем в полицию. - Хирург устало комментировал последствия травмы.

- М-о-в-е-т-н-е-н-а-н-о?

- Не пытайтесь говорить. У вас уже была в прошлом очень сложная челюстная травма - кстати, где вы ее получили? Напишите, - молодой симпатичный казах, в очень стильных очках, подвинул листок с карандашом…

…Когда становишься частью сюжета, то происходящее зависит от роли, которую играешь. Здесь нет ничего личного. Побочные эффекты присутствуют всегда. Для кого-то они даже могут оказаться главным результатом. Все что случилось, в определенной степени - результат каких-то действий в прошлом, и он рано или поздно тебя настигает. Сам приложил руку к тому, чтобы все происходило именно так. Сам себе сломал челюсть…

…Собранная из кусочков челюсть и имплантированные в нее зубы были самым слабым местом. Удар был не сильным, но неожиданным. Кулаком толкнули в челюсть. Кювет оказался глубоким. Снега - по пояс. Пытаясь встать, опирался на руки и проваливался несколько раз с головой. Ветер был пронизывающий. Мороз - минус тридцать, не меньше. Тающий на руках и лице снег обжигал, испаряясь на морозе. Брошенная сумка чуть не попала в лицо. Хорошо, что успел поймать. Удар сумкой в лицо был бы, точно, уже лишним.

Куртку с шапкой, документами и телефоном подобрал на обочине. Когда натягивал пуховку, мимо пронеслась машина. Напялив шапку на глаза, посмотрел на удаляющиеся “стопари”. Самым разумным было вернуться. Развернулся в обратную сторону и побежал по обочине. Пробежав метров двадцать, остановился. Резкая боль в точке удара и припухлость указывали на место перелома. Обильное слюноотделение на морозе превратилось в проблему - ни глотнуть, ни плюнуть. Попытка слить тоже оказалась неудачной. Тонкая струя густой слюны замерзала еще на пути к земле. Дышать можно было только носом. Каждый шаг при беге сопровождался болью. Пришлось идти, подвязав челюсть спущенными “ушами” шапки. Хорошо что не одел вязанную шапку! Отвисшая нижняя челюсть была прижата к верхней узлом под подбородком. Узел задумывался как “бантик”, но на морозе им так и не стал. Рот был закрыт, это как-то сдерживало накапливающуюся слюну. Она быстро остывала во рту. Тупая, ноющая боль тонула в холодной слюне…

Можно было уже не суетиться и последовательно решать возникшую проблему. Первое, что следовало сделать - позвонить. Звонить смысла не было - говорить было невозможно. Замершими пальцами долго набирал SMS. Дисплей телефона “тормозил”. Батарейка стремительно “садилась”. При сильном охлаждении кварцевого генератора, задающего частоту, телефон терял рабочую “волну” и просто становился “не видимым” для базовой станции. Расстегнул пуховку и засунул телефон, как градусник, подмышку. Спасло тепло тела.

Машина приехала через сорок минут…

Стол, на котором лежали листок и карандаш, стоял у окна. Тень от руки с карандашом легла на бумагу. Казалось, тварь, управляя рукой, пишет выученный на зубок урок.

“…Осколочное ранение лица от разрыва гранаты в 1983 году. Во фронтальном направлении глубокая рана лица имела вид пулевого канала, открытого сверху. На уровне подбородка была разорвана нижняя губа и вместе с ней все мягкие части подбородка. Костная часть подбородка была частично разрушена касательным ударом осколка гранаты. В области щек и подбородка были сквозные ранения с различной формой входного и выходного отверстия…”

Сидя в смотровом кабинете с поломанной челюстью, описывать ранение, полученное двадцать восемь лет назад - кто знал, что последствия будут отстоять так далеко во времени и пространстве? Следовало особенно внимательно отнестись к ситуации, когда наблюдалась такая повторяемость характера событий. Думал, что в безопасности, если нечто аналогичное уже случилось всего двадцать восемь лет назад?..

Новые проблемы появляются с той же скоростью, с которой из списка вычеркиваются уже решенные. А если появляются старые, казалось уже решенные проблемы, но с новыми условиями - это работа над ошибками в работе над ошибками.

Мертвый ребенок и сломанная челюсть с пробитой головой - именно в таком порядке эти события уже совмещались в жизни в 1983 году. Спустя двадцать восемь лет все повторилось, но в обратном порядке и пока без пробития головы. Реальность не меняется в зависимости от выбора системы отсчета.

…Двадцать восемь лет назад, на проческе мы убили женщину - она убила одного и ранила двоих наших. Три раза заходили к ней в дом - не могли найти ствол.

Ребенка как-то странно держала: левая рука была в локте согнута - на сгибе руки лежала головка, а правая вдоль спинки, но почему-то в лохмотья была засунута! Подошел с левой стороны, взял ее за локоть, а она… локоть выпрямила. Кулек с тряпками развернулся, ребенок головой вниз на пол полетел! Присев резко, успел у пола тельце поймать, прижал к себе левой рукой, правую, с автоматом, снизу держал. Глаза вверх поднял, вижу у нее в руках АКМ - со складным прикладом, магазин железный, потертый весь! Ничего не успел подумать, только глаза ее увидел - ненависти в них на всю роту бы хватило! Пацаны все мозги ее на стену выплеснули…

Дети заорали, кинулись к трупу. Женщина лежала вдоль стены, часть лица с глазами - есть, челюсти и затылка - нет! Идти надо было, но детей же с трупом не оставишь. По рации орем, спрашиваем, что с детьми делать. Нам кричат - оставляйте. Все двигаются, суетятся. Встать не могу - сижу на корточках с ребенком как со штангой. За шиворот подняли, хотят забрать ребенка - не отдаю. Слегка так, с правой, по бороде - тынц! Мозги то и включились - как лампочка рубильником…

Баба та с вышибленными мозгами часто снится, а ребенка до сих пор… руки помнят, вес его, ощущения в руках.

Потом была граната…

Потерять зубы и полчелюсти - не беда. А вот губу оторвало, лицо искорежило, щеки порвало на вылет - это да, беда. Говорить не можешь, ни попить, ни поесть по-человечески. Еще проблемы с головой, со зрением, со слухом.

Обезображенное лицо - особый фактор, крышу рвет вместе с каской. Хотя, признаю - реакция на травму не соответствовала размерам полученных дырок. Но сам факт потери лица и его выражения, как “фотки в паспорте”, переживался тяжело. Потеря лица ощущалась как потрясение основ. Считай, личность сменил.

Нет лица - это серьезно. Ходил словно в карнавальной маске из бинтов. Но когда швы сняли, зеркало забрали. Лицо это очень важно. Долго привыкал к чужому лицу. Говорить стал иначе. Челюсть из кусков собрали - буквально, на проволоку насадили. Дикция - чужая, лицо - чужое. Друзья сначала скрывали, что не узнают. Но по глазам было все видно. С бабами проблемы начались.