Суть острова. Книга 1 (Добудь восход на закате)

— Ваша газета, сударь.

— А? А, да, благодарю. Сигорд рассеянно кивнул гардеробщику и горько пожалел в этот миг, что рядом нет Яна Яблонски, не с кем разделить миг долгожданного торжества. Надо будет ему немедленно позвонить. Сигорд кивнул еще раз и уже не так быстро, стараясь выглядеть посолиднее в это примечательное утро, пошел к лестнице, ведущей на офисный этаж. Можно было бы и на лифте, но Сигорд «тренировал сердце» — старался подниматься пешком, там, где это не напряжно. Гораздо эффективнее было бы с этой целью бросить курить, но… так проще, и вообще…

— Господин Сигорд?

— Да.

— Как удачно, что я вас встретил. Элиа Бишоп, «Тихоокеанский Банк», начальник отдела инвестиций.

— Очень приятно.

— Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего рабочего времени? — Сигорд выразительно обернулся на громадные, в полстены, вестибюльные часы.

— Разве что на ходу, пока я в контору поднимаюсь. Сессия через шесть минут, а мне еще причесаться, руки помыть… Вы же понимаете.

— Я уложусь. Мы открываем здесь, на бирже, свои позиции и очень заинтересованы в партнерстве с такими солидными и надежными фирмами, как ваша…

— Кредиты? Или вам необходимы брокерские услуги?

— И кредиты в том числе. Вернее, да, вы правы, Господин Сигорд, наш основной бизнес — предоставление значительных кредитов серьезным дельцам, занятым в производстве, на бирже, в сфере обслуживания, на транспорте… Но также и другие, самые разнообразные формы партнерства…

— Мы уже пришли, извините. Вот вам моя визитка и позвольте мне взять вашу, господин Элиа… Бишоп. Интересная фамилия у вас! Нет, не плохая фамилия, а необычная, так что вы не обижайтесь… Я бы сказал, высокодуховная…

— Я и не думал обижаться, тем более, что привык к ней за тридцать один год жизни.

— Итак, где ваша визитка? Я уже взял? Точно, рассеянность. Короче, Элиа, я непременно вам позвоню, вне зависимости от потребности в кредитах. Договорились? Ок, на той неделе, самое позднее, я обязательно позвоню и поговорим в более спокойной обстановке. Да? До свидания.

— Всего доброго, удач!

— Взаимно!

Сигорд, конечно, врал: раньше, чем через четверть часа после начала биржевой сессии, никогда он не фиксировал ни одной сделки — просто усовершенствованная методика его не позволяла так поступать. Но, во-первых, он собирался попить кофе, никуда не спеша — София уже его ждет, с кофейником наготове, во-вторых — позвонить Яблонски, который должен был уже подъехать на место работы, то есть на Музейную набережную, к Сигорду домой…

А в третьих — за последний месяц Сигорд уже дважды совершенно случайно сталкивался с представителями заемного и страхового бизнеса, они почему-то то и дело стали попадаться ему с разговорами на пути к дому, либо в офис.

— Алё, Ян? Ты точен, как Биг Бен… Биг Бен, говорю. Биг! Бен! Колокол такой. Что? Выключи. Вык… Не доведет тебя до добра твоя соковыжималка… Ну, моя… Короче, представляешь: только что в гардеробе мне вручили баронскую грамоту. Что? Да, абсолютно правильно угадал: «Ваша газета, сударь!» Я иду такой, ни о чем не подозреваю, шляпу отдаю, зонт, и вдруг он мне с поклоном, словно прозрел… Я сразу подумал тебе позвонить, чтобы ты там от зависти угорал. Что? Понятное дело, что обязаны были, только вот чтобы восстановить сию привилегию, нам понадобилось капиталу ровно в двенадцать раз больше, нежели, когда мы обрели ее впервые… Да брось, кому и зачем нужны эти прослушки, тем более, что я никогда и ни с кем не говорю о конкретных сделках по телефону, ты же знаешь. Кредиты опять предлагали, только что. Да, случайно на лестнице встретили и тотчас предложили кучу денег взаймы, представляешь? А я откуда знаю на каких, я же не собираюсь их брать… Наверное, поскромнее, чем когда ипотечники залоговый кредит за мою квартиру предлагали, еще бы, но какая мне разница? Мы с тобой и так парни хоть куда: самостоятельные, хозяйственные. Я, кстати, опять удвоил нам с тобой оклады, а то как-то неудобно перед другими набобами… Нет, уже: с первого дня этого месяца, да, задним числом. О! Заканчиваем, пока, мне тут кофе несут. Часам к пяти вели приготовить поесть по всей форме, я сегодня дома обедаю, да заодно еще раз тебе подробно расскажу о событиях. Нет, я пешком дойду, недалеко. У меня все. У тебя? Тогда же и расскажешь, коли несущественные.

София и Гюнтер Бин по-прежнему работали у Сигорда и были чрезвычайно довольны этим обстоятельством… София полугода не просидела в декрете, выскочила зарабатывать на хлеб насущный, оставив ребенка на попечение мамок и нянек, благо, было чем за это платить. Строго говоря, для хорошего буржуазного бытия хватило бы и мужниных заработков, но София с Гюнтером мечтали как можно скорее избавиться от всех этих кредитов за жилье, соседей-неудачников, долгов перед родственниками… Гюнтер получал пятьдесят тысяч талеров в виде месячного оклада, София поменьше — тридцать тысяч. Но если Гюнтер был специалист очень высокого профиля и почти в одиночку полностью закрывал потребности фирмы во всех видах электронного и компьютерного обеспечения, включая разработки программ по индивидуальному заказу Сигорда, то София «деградировала» в «офисные девушки», была, что называется, на подхвате у Сигорда: подай, принеси, подмени, напомни, напечатай… Ее это вполне устраивало, потому что в любой другой конторе, любая женщина с готовностью будет выполнять ту же работу, да еще с каким-нибудь дополнительным, не имеющим отношения к основным обязанностям, привеском, за деньги в несколько раз меньшие. Тридцать тысяч талеров в месяц, тысяча в календарный день! У соседей по бирже — матерые мужики, сотрудники с десятилетним стажем, меньше получают и намного меньше. А ведь еще и премиальные бывают…

И ведь без малейших домогательств и приставаний со стороны Сигорда, как это легко можно было бы предположить со стороны… Тем более, что Софию заметно разнесло после родов, а Сигорд любит тонкие талии… Но Гюнтеру — в самый раз девочка, даже умоляет не худеть.

— Вот ваш кофе… Ой, по-моему я его передержала…

— Ну-ка?.. Нормально. Письмо пожарным напечатала?

— Да, заверила у юриста и отправила уже. Ваша почта — здесь, в корзиночке. Четыре важных конверта, нужных, я их пометила маркером, остальные шесть — не знаю, отсеять не решилась.