ИМ ХОчется этого всегда

но переписав на листок бумаги адрес: Большая Оленья, 39, я быстро нашел папку «Факин» и переписал оттуда: Мосфильмовская и — номер дома.

— Кого?

Истолковав паузу как мое презрение к важности предоставленной информации, он почесал мочку уха и ответил:

— Таю. Если только в деле, которое вы открывали, вклеена ее фотография.

— Ты видел Таю Мискареву?

— Не знаю, Мискарева, она или нет, но я видел девочку, фото которой сейчас передо мной мелькнуло, у офиса.

— В котором часу ты ее видел?

— Как только подъехал к «Глобал» по вашей просьбе.

— Ты говоришь, что около четверти часа назад рядом с офисом «Глобал» ты видел Таю?

— Мне обязательно повторять одно и то же?

— Ты не ошибся?

— Сынок, если бы я за последние тридцать лет хоть раз ошибся, мы уже давно были бы Соединенными Штатами Америки.

— Жаль, очень жаль, что ты такой безошибочный. — Я поставил папки на место и с грохотом задвинул ящик. — А почему ты только сейчас об этом сказал?

— А я должен был знать заранее, что вас интересует девочка Тая?

Я вышел из отдела кадров и теперь стоял, наблюдая, как Старик запирает дверь.

— С кем она была?

— Одна.

— Что она делала?

— Шла мимо. — Он чиркнул картой по двери, и на устройстве зажглась красная лампочка. — Она шла мимо, но раз уж вас это так заботит, то следует, верно, поспрашивать у моих пацанов, мимо она шла или, заметив меня, быстро спустилась с крыльца и сделала вид, что шла мимо.

— Девочка живет в другом округе, так может ли быть такое, что в воскресенье она оказалась рядом с офисом совершенно случайно?

Он молча направился к выходу из коридора. Я последовал за ним. В холле он встал посреди «розы ветров», выложенной мрамором, и поманил пальцем с интересом разглядывающего нас охранника. Молодой парень, имени которого я, естественно, не обязан знать, тотчас покинул свое место и оказался рядом с нами.

— Филипп, ты заступил ровно в девять.

— Это так.

— Сейчас около пяти, воскресенье.

— Верно, — ответил Филипп и зачем-то посмотрел на часы.

— Поскольку по моем прибытии ты не сообщил мне ничего из того, что могло меня взволновать, это значит, что ты вот около восьми часов сидишь в одиночестве и в твою голову уже начинают закрадываться мысли о мастурбации.

Филипп потоптался на месте, спорить не стал, из чего совершенно неясно было, закрадывалось ему что-то в голову или нет. С другой стороны, у меня не было ни малейшего повода не доверять интуиции человека, благодаря которому мы все еще не Соединенные Штаты.

— Я так понимаю, что если бы кто-то входил в «Глобал» вечером в воскресенье, то ты непременно доложил бы об этом чрезвычайном обстоятельстве?

— Конечно, — согласился Филипп.

Старик потопал носком туфли по мрамору.

— Иначе говоря, если я сейчас подойду к системе видеонаблюдения и отмотаю назад минут двадцать, то я не увижу на мониторе в холле никого, кроме Филиппа Зубрилова, дергающего себя за пипетку?

Филипп забеспокоился:

— Приходила девочка из отдела маркетинга… Но я