Новый мир. № 8, 2002

Самуил Лурье. Русалка в сюртуке. — «Знамя», 2002, № 5.

Иннокентий Анненский.

Блестящее многослойное эссе одного из моих самых любимых писателей, «Боратынского от критики», как я его про себя иногда называю. В этом году ему исполнилось шестьдесят лет и вышла новая книга статей. Ура!

А. С. Майданов. Логика богоборчества. — «Вопросы философии», 2002, № 3.

«Митра и Варуна — это боги, лишенные обмана». Сонм цитат из древних индийских вед. Ей-богу, завораживает.

Андрей Медушевский. Как научить демократию защищаться: Курцио Малапарте как теоретик государственных переворотов. — «Вестник Европы», 2002, том IV.

О технике и теории переворотов (опираясь на известного итальянского писателя-авантюриста, автора множества книг о Ленине).

В. И. Мильдон. Ни Афины, ни Иерусалим. Еще раз об экзистенциальной философии. — «Вопросы философии», 2002, № 3.

Киркегор и Шестов. «Вера без разума не решение, а уход от решения, не добровольный, а подневольный выбор, следовательно, не выбор, ибо по-настоящему выбирает свободная воля. Но с разумом вера не соседствует, хотя и неотделима от него, и потому ее нельзя считать свободной. Вероятно, это имел в виду Киркегор. „Жизнь поэта <…> оттого так несчастлива, что она подымает его над обыкновенной земной жизнью и в то же время не в силах вознести его в вечное царство духа“».

Вадим Михайлин. Переведи меня через made in: несколько замечаний о художественном переводе и поисках канонов. — «Новое литературное обозрение», № 53 (2002, № 1).

Жаль, что автор «Высокого искусства» — Чуковский — этого прочитать не может. Как, впрочем, и пополняющейся коллекции интервью переводчиков в «Русском Журнале». Многое изменилось и многое повторилось. Очень интересно о нашем российском «вступлении в эпоху эпигонов», «паническом» опыте первых постсоветских лет («В России же не было своей „оригинальной“ постмодернистской литературной революции, — пишет Михайлин. И добавляет: — По крайней мере в прозе»).

В. С. Нерсесянц. Философия права: либертарно-юридическая концепция. — «Вопросы философии», 2002, № 3.

«Право говорит и действует языком и мерами равенства и благодаря этому выражает свободу людей. В этом смысле можно сказать, что право — математика свободы. <…> Какой-либо другой формы бытия и выражения свободы в общественной жизни людей, кроме правовой, человечество до сих пор не изобрело. Да это и невозможно ни логически, ни практически. Люди свободны в меру их равенства и равны в меру их свободы».

Т. И. Ойзерман. Марксистская концепция социализма и реальный социализм. — «Вопросы философии», 2002, № 2, 3.

«Весьма показательно, что в советской марксистской литературе феномен тоталитаризма никогда не был предметом научного исследования. <…> Тоталитарное государство в СССР и других социалистических странах было радикальным отрицанием не только марксистского гуманизма, но и демократических завоеваний трудящихся в капиталистических странах».

Трогательно, что во время подготовки этой «Периодики» в наш журнал пришло письмо из Челябинска, из Государственного университета, от читателя В. Н. Савченко. Почему свой отзыв на статью Ойзермана (на деле — политэкономический мини-трактат) он прислал именно нам — неведомо. Но мы прочитали его не без интереса. Главная претензия читателя к академику в том, что тот-де представил общественную и государственную собственность — синонимами. По его мнению, это антиподы. Письмо я передаю в «ВФ», вдруг напечатают.

Денис Осокин. Ангелы и революция. Вятка 1923. Предисловие Игоря Иртеньева. — «Знамя», 2002, № 4.

Автору — 25 лет, это дебютная публикация. Участник проекта «Дебют». Учится на филфаке в Казани. Редакция сообщает тему даже его дипломного сочинения: «Семантическое поле народных названий ядовитых растений и грибов в русском языке», — а заодно и то, что автор работает в Центре русского фольклора при управлении культуры города Казани в должности художественного руководителя. Игорь Иртеньев же, который просто принес эту рукопись в редакцию, поделился в предисловии: «Честно говоря, у меня до сих пор не очень-то укладывается в голове, как мог совсем еще юный автор с такой достоверностью и почти гипнотической убедительностью воссоздать дизайн, речевой строй, если угодно, сам запах времени, от которого его, как ни крути, отделяет дистанция длиной в несколько собственных жизней». Присоединяюсь. Фантастическая звукопись, удивительный ритм. Подобный ужас, смешанный с восторгом, я уже испытывал от чтения: лет в тринадцать стащил у бабушки сборник рассказов какого-то Бабеля. Я говорю только о чувстве, Бабель тут ни при чем!

А. Н. Паршин. Русская религиозная мысль: возрождение или консервация? — «Вопросы философии», 2002, № 4.

«В России есть и святые люди, есть и мыслящие люди. Будет ли пустующее пространство между ними расширяться или сужаться, на то, конечно, воля Божья…» Естественно, предлагаются и рецепты для заполнения пустот.

С. М. Половинкин. Всё. — «Вопросы философии», 2002, № 4.

Начало спора о месте философии в современной культуре. Следующий за С. М. Половинкиным текст А. Ф. Зотова (члена редколлегии «ВФ») назван конгениально: «Вот и всё». Напряженный и очень яркий обмен мнениями с внятным богословским подтекстом. Вот как заканчивает свой ответ на половинкинскую воскресную проповедь (должен же член редколлегии философского журнала как-то объяснить читателю, почему это печатается здесь, а не в «Вестнике РХД») А. Ф. Зотов: «Это сразу и практическая (чуть не сказал — утилитарная), и этическая, и философская, и научная, и технико-технологическая задача (сохранение земной человеческой цивилизации. — П. К.). Конечно, при этом никому не возбраняется ограничиться тем, чтобы молить о чуде спасения нашей планеты и земного человечества. Но разве не достойно порядочного человека причаститься к этому делу (курсив мой. — П. К.) не только духовно, в совместной молитве, но и, так сказать, материально, используя и свои руки, и свою способность мыслить, и современные научные достижения, и современную техническую мощь? Или все-таки у России опять свой, особый, путь, и своя, особая, судьба, и своя собственная „дорога к Храму“, которая будет лучше видна, если воздеть руки к небу и закрыть глаза на то, как приходят в упадок и разрушаются наше образование, наша наука, наша культура? И более того — почему бы в этой материальной и культурной деградации страны не усмотреть даже не наказание Божие за прежние наши грехи, а Его благословение нашего страстного пути на нашу Голгофу? И тогда в сегодняшнем хаосе, напоминающем финал столпотворения Вавилонского, мы, избранный на муки народ, радостно узрим предвестие Второго пришествия Спасителя… Вот в чем вопрос, ответ на который дает автор текста в виде призыва к смиренномудрию и душевному успокоению в молитве. Такой ответ меня лично (курсив мой. — П. К.), семидесятилетнего человека, земной путь которого подходит к концу, совсем не устраивает — не столько из практических (не говоря уж об эгоистических), но прежде всего из этических соображений. И да будет мне, рационалисту и скептику, Господь судьей и справедливым, и милосердным — как и автору статьи, которой я здесь оппонирую».

Никак не привыкну, что до подобных публичных обменов мнениями мы с авторами этих текстов дожили. Цитата сия очень дорога мне явной и скрытой интонацией, своими человеческими подтекстами. Кстати, мой кум (крестный моего сына), один из самых трудолюбивых людей, встреченных мною в жизни, недавно очень серьезно пожаловался мне, что молитва — это, оказывается, и есть самый тяжелый труд. Конечно, лично для него.

Евгений Попов. Без хохм. Рассказ о бедных людях. — «Вестник Европы», 2002, том IV.

Из врезки: «Журнал „Вестник Европы“, учитывая успехи Евгения Попова на поприще российской словесности, решил в качестве аванса выплачивать писателю ежемесячное содержание. Со своей стороны писатель Попов обязался передавать журналу в течение текущего года по одному рассказу в номер. Обе договаривающиеся стороны остались вполне удовлетворены новой формой взаимоотношений». Вопрос: а почему к Эппелю, который идет вслед за Поповым, такой врезки не написали?